Главный миф революции 1917г. состоял и продолжает состоять в том, что она совершалась во имя восстановления справедливости. Именно поэтому имена деятелей революции (террористов) продолжают носить тысячи улиц и площадей России. Именно поэтому памятники Ленину и некоторым другим личностям каннибалического типа продолжают покрывать всю страну. Особого возмущения у населения это не вызывает. (А вот немногочисленные памятники последнему царю и лидерам белого движения оскверняют постоянно). Используя терминологию О.Шпенглера, можно сказать, что произошёл псевдоморфоз (когда под видом одного выдаётся другое). По Бердяеву и Мамардашвили, произошла антропологическая катастрофа: избиение «скифами» интеллигенции, духовенства, дворянства, «очкариков», массовые изнасилования, в целом - уничтожение традиционной культуры.
При революциях и войнах происходит «биологизация» поведения людей (термин П.Сорокина), возвращение к первичным инстинктам и потребностям. Но может быть, это был неизбежный шаг назад, перед двумя и более шагами вперёд? Так всегда бывает во время революций: на одного идейного, который идёт на баррикады, приходится тысяча людей безыдейных, которые идут просто грабить магазины, резать соседей и т.п. Во время войн и революций, как утверждают социологи, всегда происходит значительный рост преступности. (Близорукие поэты-романтики чаяли революции как очистительной грозы). Всегда так было, но особенность Российской ситуации в том, что она была агрессивно безбожной. Более того, атеизм был фактически провозглашён основной идеологией «молодой советской республики». Именно это обстоятельство часто недооценивают. Такого в истории ещё не было. Оказывается, масштабы зверств тоже имеют значение. Здесь и дарвинизм пригодился, с его основной заповедью: «добей слабого», что было названо «естественным отбором». Надо только биологическую борьбу оправдать «классовым подходом». Не случайно именно за дарвинизм так уцепились большевики, ничего не смыслившие в биологии. Это являлось наукообразной индульгенцией на убийства (уничтожение буржуазии), к которым открыто призывали «основоположники» в «Манифесте Коммунистической партии». В придворных ученых никогда недостатка не было. Как известно, «любую теорию можно согласовать с любыми фактами, если принять некоторые новые допущения». Это идеологическое трюкачество назвали диалектикой. С одной стороны основой всего провозглашалась материя, а с другой – необходимость личного аскетизма, самопожертвования и подвига, что возможно только при примате духовного начала. У большевиков не хватило духа в теоретической форме отказаться от общечеловеческих ценностей и гуманизма. Вместо буржуазного их понимания они пытались предложить коммунистическое. А партия – критерий истины. Истина стала партийной. Партия выше истины. Так создался некий эклектический идеологический мутант из социал-дарвинизма, коммунистического утопизма, некоей псевдорелигии «светлого будущего» под руководством нового клира – партии. Был создан новый ритуализм: вместо православных молитв - новый тип славословий в адрес мудрейшего синедриона - политбюро, вместо приходов – парт-ячейки с красными уголками, вместо крестных ходов с иконами – демонстрации с портретами новых жрецов. Вместо церковных соборов – партийные съезды. Вместо инквизиции – политическая гестапо для выявления недовольных и инакомыслящих. А на роль нового богоизбранного народа был назначен пролетариат.
