Снег как зарядил час назад, так и не прекращался — иногда только ослабевал на четверть часа, собираясь с силами, и тут же опять принимался низвергаться, откуда и что бралось. Даша развалилась на кровати полностью обнаженная после стремительного секса и пила пенистое пиво «Балтика 7» из жестяной банки, лежа попой к верху. Попа была, что надо. Она глядела в окно. Емелю подташнивало, но надо было лезть в желтую воду грязной ванны - Даша была редкостная неряха - мутный поток воды бил из крана. Он потел ночью, гуляя по ночной Москве, а теперь после бурной случки, даже весь провонял едким потом. В обычное время Спасов запросто помылся бы и сказал адью. Но проклятая нога давала знать о себе и, выкупавшись, бежать было нельзя; теперь это было целое усилие. Стоило остаться, и он скоро захрапел на всю Ивановскую. Даша умотала в магазин, скрываясь от мощных децибелов его храпа. Когда Емеля проснулся, Даша успела вернуться и приготовить шикарный – в ее понимании – обед.
- Надо поощрить бабу – подумал Емельян. Оказать, так сказать, уважуху и респект. Неожиданно Емеля принялся петь во всю глотку и тем самым подняв свой дух и настроение Даши.
- Й-эх, он уехал в ночь на ночной электричке! — заорал он дурным голосом, срываясь на фальцет. И дальше спел неприличный вариант про яички.
— Чему радуемся, Спасов?— шутливо спросила Даша. Настроение было восхитительное.
— Дак как не радоваться, Дашуньчик!— оскалился он в блаженной улыбке.— Сейчас Дашку за ляжку, да и опаньки!
— Ты смотри, как бы ты не перенапрягся герой сексуального фронта — лукаво засмеялась подруга.— Емеля, не хвались, едучи на битву!
В последний раз они залегли в любовную лодку неделю назад, и когда вдруг нагрянуло утро, то Емельян успел пять раз кончить. Они сели пообедать и выползли из-за стола сытыми, тугими ребятами, от которых несло довольством, мясом и чесноком. Даша слегка переборщила с ним, готовя бараньи котлетки. Они молча сидели и курили – сонные от сытной еды. Мысли Спасова не успели оформиться до чего-либо конкретного, когда Даша снова затащила его в постель. В отместку он власть позабавился ее попой и кончил в нее. Затем резко сорвался, оделся и был таков. Через полтора часа он был дома в своей однокомнатной конуре. Это был позор, а не квартира. Спасов давно так не спал, как у Даши — второй месяц мучился он тяжелой бессонницей в ожидании отпуска, который в любой момент могли отменить. Но, слава Богу, этого не произошло. При других обстоятельствах он непременно получил хотя бы благодарность в приказе, но уж слишком по-идиотски выглядело само дело, которое он вел секретном предприятии «Карат 7». Он работал за семерых и надломился – пришлось идти в отпуск. Руководители не преследовали его своими придирками, справедливо полагая, что уникальные таланты требуют свободы.
Но даже его талант не продвигал проект «Dead and dead» ни на йоту. Спасов окопался в трех лабораториях одновременно. Но сколько еще времени понадобится для завершения работы, он не знал. А сейчас он дрых без задних ног, поставив будильник на пять утра.
А в девять тридцать Боинг унесет его в теплые края, на невыобразимо красивые зеленые острова с желтым шелковистым песочком. Где будут только солнце и он, секретный физик Спасов Емельян.
