Решения Никейского Собора

[Black]

Мы не должны забывать, что христианская церковь своими каноническими Евангелиями, а, следовательно, и всей религиозной догматикой, обязана “Sortes Sanctorum”.

He будучи в состоянии прийти к соглашению, которое из тогда существовавших многих Евангелий являлось наиболее боговдохновенным, таинственный Никейский Собор решил предоставить решение по этому запутанному вопросу чудодейственному вмешательству.

Этот Никейский Собор вполне может быть назван таинственным. Тайна заключалась уже в самом мистическом числе 318 епископов, что так сильно подчеркивает Варнава (VIII, 11, 12, 13); в добавление к этому у писателей древности нет единого мнения по поводу времени и места, где этот собор состоялся, и даже по поводу того, какой епископ председательствовал. Несмотря на высокопарные восхваления Константина,  Сабин, епископ Гераклеи, утверждает, что “за исключением Константина, императора, и Евсевия Памфила, епископы представляли собой сборище неграмотных простых тварей, которые ничего не понимали”, что значит сказать, что они представляли собой сборище глупцов.

По-видимому, таково было о них и мнение Паппа, который рассказывает нам о той магии, к которой они прибегали, чтобы решить, которые Евангелия являются истинными. В своем “Синодиконе” относительно этого Собора Папп говорит:
“Беспорядочно смешав все книги — которые были представлены Собору для выбора — под алтарем в церкви, они (епископы) обратились к Господу с молитвой, чтобы вдохновенные писания могли выбраться на алтарь, тогда как сомнительные оказались бы под алтарем, и так оно произошло”.

Только никто нам не рассказывает, у кого были ключи от собора в течение ночи!
Поэтому на основании показаний очевидцев из духовенства мы вправе сказать, что христианский мир обязан своим “Словом Божиим” тому методу гадания, за пользование которым церковь впоследствии приговаривала к казни несчастных жертв, как колдунов, чарователей, магов, ведьм и предсказателей, и сжигала их тысячами!

Таким образом, мы видим, что непогрешимой церкви нельзя доверять ни внутри, ни вне ее владений больше, чем благоразумие допускает. Предки наших современных духовных лиц нашли авторитетное утверждение для “Sortes” в стихе, где сказано: “Жребий брошен, но располагается он по воле Господней”;  а в наше время их прямые наследники придерживаются мнения, что “располагается он по воле Дьявола”. Возможно, что они бессознательно начинают подтверждать учение сирийца Бардезана, что деяния Бога, так же как и деяния человека, подчинены необходимости?

[Black]

Теперь продолжим следующее:
Веками нам внушалось, что тот Символ, который признавался до сих пор во многих христианских конфессиях, это и есть Никейский Символ, который, правда, лжецы от церковно-исторической науки лукаво именовали Никео-Цареградским, спекулируя теми Никейскими формулировками, остатки которых в существенно измененном виде перекочевали в новый Символ Константинопольский.

В сознании старо-никейцев, как на Востоке, так и прежде всего на Западе, какая-либо замена или корректировка Никейского Символа могла означать только одно – измену кафолической вере, раз и навсегда утвержденной в 325 г. Новый Константинопольский Символ, который теперь повсеместно и всенародно поётся в храмах, на Востоке окончательно вошел в церковный обиход только через 130 лет после официальной даты его составления.

На Западе же долгое время за литургией продолжали употреблять т. н. Апостольский Символ, а Никейский получил распространение только при крещальном обряде (и то не везде). Так продолжалось до XI века. Мыслимое ли дело, чтобы в течение столетий церкви Запада и Востока, тогда находившиеся в мире и общении, провозглашали за богослужениями разные Символы веры?

На III Вселенском соборе, состоявшемся в Эфесе в 431 г. на первом же своём заседании собор зачитал именно текст Никейского Символа и поместил его в свои акты, беря его "исходной точкой своих решений". Более того: собор вынес каноническое определение, под страхом отлучения запрещающее каким-либо образом сей Символ изменять. 7-е правило гласило: “Да не будет позволено никому произносить, или писать, или составлять иную веру, кроме определенной от святых отцов, в городе Никее со Святым Духом собравшихся. А кто дерзнет составлять иную веру, или представлять, или предлагать желающим обратиться к познанию истины, или от язычества, или от жидовства, или от какой бы то ни было ереси: таковые, если это епископы, или принадлежат к клиру, да будут отчуждены: епископы – епископства, а клирики – клира; если же из народа – да будут преданы анафеме”.

Можно только удивляться после прочтения этого столь ясного по смыслу и цели правила, как авторы различных Катехизисов и учебных пособий пытаются перетолковать его в духе установившейся традиции. Без всякого зазрения совести они нагло заявляют, что утверждая неизменность Никейского Символа, отцы III Вселенского собора как раз и имели ввиду Символ Никео-Цареградский. Авторов этих можно по-своему понять. Ведь иначе сказать и нельзя, если не хочешь оказаться под соборной анафемой. Вот и приходится лгать и врать.