Специфически украинской проблемой является то, что специалисты называют фрагментированным пространством. Традиционно западные области генерируют идеологию «самостийности», центр силен административным ресурсом, ну а восток остается экономической базой Украины. Нетрудно заметить, что этому разделению соответствует и «религиозная карта» страны. Самые православные и «промосковские» силы сосредоточены в Донбассе. Но уж очень они идейно и административно слабы, не организованы. Найти опору церковному единству в этом регионе — утопия.
Главное, чего не хватает сейчас нашему православию и в России, и в Украине, — это наднациональной идеи, способной консолидировать народы, исповедующие одну веру. Выдающийся историк Н.И. Костомаров, размышляя о взаимоотношениях русских и украинцев, точно заметил главное: «Нельзя сказать также, чтобы народ малороссийский не сознавал своей народной личности и не желал национальной независимости… Народ инстинктивно почуял ложь в тех призраках свободы, которые ему выставляли… Под русскою властью, по крайней мере, оставалась для него вера его отцов, которую никак уже не могли попирать «москали»».
Ныне веру разменивают на мелочи — политические концепции «независимости» и «имперскости», на «филологические» споры об употреблении языка в государстве и церкви. Надо признать, что в этих «дискуссиях» все хороши. В ответ на нашу «великорусскую» гордыню можно услышать бредни о «русской оккупации». Давно пора было остановиться! Сейчас уже нас не спасет употребление украинского языка в церкви или его запрещение, политическая лояльность украинскому государству или поддержка оппозиции. К сожалению, как для «помаранчевых» политиков, так и для «бело-голубых» церковь оказалась всего лишь инструментом в борьбе за власть.
Вся история Русской православной церкви ясно показывает, что церковь может отстаивать свои права, искать компромисс, но не в силах противостоять тотальному нажиму государственной власти, не имея массовой поддержки народа. Сегодня остается позаботиться об одном: чтобы после неминуемого провозглашения автокефалии сохранить в Украине каноническую православную церковь. Хуже всего для верующих было бы получить в патриархи лишенного сана Филарета (Денисенко), а также слияние УПЦ МП и УПЦ КП как равнозначных юрисдикций. Возможно, единственный выход из этой ситуации — не тормозить сторонников автокефалии внутри Московской патриархии, не подталкивать их этим к сговору с расколом. Самостоятельность — дело их совести.
Стоило бы позаботиться и о тех приходах (таких достаточно), а может быть и епархиях, которые захотят законно остаться в РПЦ. Одна беда, здесь мы попадаем в собственный капкан — правило «канонической территории», запрещающее русской церкви иметь диоцезы в Украине. К сожалению, некоторые уважаемые православные издания, публикующие тексты с призывами отделяться от украинских епископов в случае признания последними автокефалии и подчиняться напрямую московскому патриарху, не замечают того, что проповедуют раскольнические идеи. Такая ревность — палка о двух концах. Сегодня — борьба с автокефалией любой ценой, а завтра — «православие от владыки Диомида» с бесконечными обличениями всех и вся. Вот и получается, что «украинский вопрос» для нас — это повод подумать о себе.
