Случай Ханоха и Мирьям Лангер, или «дело брата и сестры», как его часто называют, был одним из самых громких и продолжительных скандалов, связанных с темой взаимоотношения религии и государства в Израиле. Эта многолетняя история, вокруг которой страсти продолжаются и сегодня, не только в очередной раз обнажила глубокий разлом между светскими и религиозными израильтянами, но и привела к существенным трениям внутри самого религиозного лагеря.
В этой статье мы не будем даже пытаться решить, кто был прав в этом споре ведущих раввинов нашего времени. Попробуем лишь кратко восстановить ход событий, а также основные аргументы каждой из сторон.
Эта история началась в Польше, в маленьком городе Лукове. В начале 1930-х годов местечко потряс грандиозный скандал: 14-летняя Ева (Хава) Гинзбург бежала из дома в соседнюю деревню, где стала жить со своим любовником — поляком-католиком Болеком Бороковским1.
В тогдашней Польше подобные происшествия случались довольно часто, и обычно все заканчивалось весьма печально: либо крещением, либо домом терпимости. В лучшем случае опозоренная девушка возвращалась в родительский дом, одна или уже с ребенком. Однако в случае с Евой все обернулось иначе: отец Евы встретился с ее возлюбленным, после чего тот отправился в Варшаву, откуда вернулся со справкой, что прошел гиюр и теперь является евреем по имени Авраам!
Авраам и Ева Бороковские поженились и в 1933 году переехали в Палестину, где поселились в Тель-Авиве, в одной квартире с родителями Евы. Однако семейная жизнь у них не заладилась, и вскоре они расстались, не оформив при этом развода.
Через некоторое время Ева встретила Отто (Йеошуа) Лангера — еврейского солдата английской армии, служившего в Палестине. В 1944 году молодые поженились. Хупу им ставил рабби Яаков Левинский, раввин поселения Гиват-Рамбам. Не совсем понятно, почему тогда не всплыл вопрос о том, что Ева не получила развода от первого мужа и, следовательно, не могла вступить в новый брак. Как утверждал позднее р. Левинский, Ева не поставила его в известность о первом замужестве. В изложении Лангер все выглядело несколько иначе: по ее словам, раввин сказал ей, что в ее случае развод не нужен, поскольку гиюр ее мужа более чем сомнителен.
У Отто и Евы родились двое детей — сын Ханох и дочь Мирьям. Семья жила спокойно и счастливо. И тут вдруг на горизонте возник Авраам Бороковский, который собирался жениться и, соответственно, решил официально оформить развод. В 1951 году Ева и Авраам обратились в тель-авивский бейт дин (религиозный суд). Естественно, в ходе бракоразводного процесса выяснилось, что Ева вторично вышла замуж. А поскольку закон запрещает женщине, не получившей развода, вступать в связь с другим мужчиной, судьи потребовали от Евы расстаться с Отто.
Неизвестно, подчинилась ли Лангеры требованию суда. Тем более что вскоре проблема стала неактуальной: в 1952 году Отто скончался.
О детях Евы и Отто во время бракоразводного процесса никто не вспомнил. Однако через несколько лет Ева вновь собралась замуж и обратилась в раввинат с соответствующей просьбой. Узнав, что Ханох и Мирьям родились от второго мужа до того, как Ева развелась с первым, тель-авивский суд, естественно, объявил их мамзерами2.
На судьбе Ханоха и Мирьям этот факт первоначально не отразился. Как и большинство их израильских сверстников, они окончили школу и были призваны в армию. Однако в 1966 году Ханох познакомился с еврейской девушкой, с которой захотел создать семью. И тут выяснилось, что, будучи мамзером, он не может вступить в брак «по закону Моше и Израиля». И более того: поскольку бракоразводное право Израиля регулируется еврейским законодательством, у него и его возлюбленной в принципе нет возможности пожениться на родине.

Ханох Лангер под хупой со своей избранницей. Ктубу зачитывает р. Мордехай Перон, главный раввин ЦАХАЛа. На заднем плане — Моше Даян, министр обороны Израиля,
выступивший свидетелем на обоих бракосочетаниях – и Ханоха, и Мирьям Лангер.
Фото из газеты «Маарив». 19 ноября 1972 года
Продолжение
http://www.lechaim.ru/ARHIV/239/elkin.htm