Что посеешь, то и пожнёшь...

[healer]

Вот эта, описанная выше, мировоззренческая психологическая установка родителей необходимо и неизбежно наследовалась их детьми. Эта концепция безбедности бытия вбивалась с самого детского возраста. Вбивалась очень убедительно рассказами о тяжести перенесённых их родителями бед и страданий. Вбивалась, как понятие культа человеческого бытия, который автоматически отпускает любые и даже самые гнусные человеческие грехи.

Однако, обратите внимание на то, что эта концепция безбедности бытия понималась родителями на основе знания о перенесённых ими бедах и страданиях.

Детям же, не знавших этих бед и страданий, эта концепция безбедности бытия уже преподносилась в форме веры. А вербальный венец, основанный на безусловной достоверности рассказов родителей, это штука чрезвычайно устойчивая.

Таким образом, первое же послевоенное поколение стало обретать ложную веру в то, что оно должно жить безбедно! И всё существо представителей следующих поколений стало наполняться страстным стремлением к собственному безбедному жизнеустроению.

Вера же, реализуемая в каждодневной реальности человеческого бытия так же необходимо и неизбежно воплощалась в твёрдом убеждении (то есть, погружения в беду) каждого индивидуума в том, что он изначально, от рождения имеет право жить безбедно!

Более того, в каждом индивидууме стало зреть убеждение в том, что все окружающие обязаны обеспечивать ему это право!

Теперь вы чувствуете, на какой почве возрос чертополох капиталистизма в нашей стране? И как этот чертополох раздробил единый социум? Поскольку, каждый индивидуум, таким образом, стал выделять себя из единства социума, отдавая приоритет своим правам и возлагая обязанности по обеспечению этих прав на окружающих.

Вы конечно можете иронизировать над этим рассуждением – что ж, нам теперь специально искать беды, чтобы их стоически переносить?

Нет – отвечу я вам – мы не должны специально искать себе беды. И ирония в данном случае неуместна, поскольку я говорю совершенно о другом.

Я говорю о том, что психологически само стремление к безбедному жизнеустроению совершенно объективно снижает в социуме чувство психологической (духовной) мобилизационной готовности.

Иными словами, социум, возведший психологическую установку безбедности жизнеустроения в ранг культа, становится размякшим, бесформенным и безвольным. Не способным к сопротивлению любым негативным для него процессам. И такой безвольный социум обрекает на гибель свою страну и государство от малейших бед, независимо от их происхождения.

Более того, вот эта психологическая установка, которая стала особенно активно пропагандироваться после убийства вождя, возведённая в культ безбедности жизнеустроения, дополнилась и усилилась совершено чудовищной по своему разрушительному психологическому воздействию ещё одной, прямо-таки убийственной психологической установкой – лишь бы не было войны!

[healer]

Причём – я это подчёркиваю – психологически убийственный смысл содержится именно в словосочетании лишь бы!

Вы сами-то чувствуете, как в этом словосочетании просто криком кричит индульгенция на любую подлость?!

Если вы это чувствуете, то вам должно быть совершенно понятно, почему благими намерениями выложена дорога в ад!

Сопоставьте пропагандистские установки психологической (духовной) мобилизационной готовности до убийства вождя – «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути» и после убийства вождя – «лишь бы не было войны».

А теперь, представьте себе некую категорию человеческих особей из состава любого послевоенного поколения, у которой также, как и у всего социума, совершенно основательно укоренился культ безбедного жизнеустроения. Но культ безбедности которой, был очень мощно подкреплён избыточными материальными благами жизнеустроения и материальными излишествами бытоустроения.

Посмотрим на эту категорию человеческих особей послевоенного поколения по принадлежности к различным наиболее показательным социальным слоям.

Это, прежде всего, дети членов руководящего партийно-государственного корпуса. К ним примыкают дети научной и так называемой творческой (не технической) интеллигенции. Со временем к этой категории стали примыкать дети работников торговли и среднего звена государственных чиновников из руководящего состава различных отраслей народного хозяйства.

Чувствуете, каких масштабов была эта социальная масса, у которой были вполне созревшие и объективные причины быть недовольными теми социальными культами, которые ранее были положены в основу жизнеустроения Советского государства и общества. И на которых в своё время строились политическая, экономическая и правовая системы страны.

Поэтому, стоит ли удивляться тому факту, что совершила антигосударственный переворот 1991 года  и начала громить страну именно та категория бывших человеческих особей, которая и при Советской власти «жила хорошо».

Таким образом, смена культов у этой категории бывших человеческих особей привела к автоматической смене их индивидуальных культовых ценностей. А усилиями бывших человеческих особей, работающих в сфере массовой информации (по руководящим указаниям агентов влияния), эти индивидуальные ценности были распропагандированы до масштабов всего социума. Так эти культовые ценности стали социальными.

И страна была обречена!
Виктор Белоусов

[healer]

P.S. Поскольку наши исследовательские интересы лежат в сфере религиозно-смыслового анализа, то, как я полагаю, необходимо пояснить смысловое зна-чение одного термина, который употребляется в вышеизложенном тексте. Несомненно, что сам термин «вербовка» появился именно в спецслужбах как понятие привлечения некоего конкретного лица для выполнения некоего конкретного задания или постоянной работы в определённом направлении против государства противника. Ибо, само понятие спецслужб, как эффек-тивного фактора борьбы с противником внешним или внутренним, появилось ещё в далёкой древности. Старейшим и высочайшим достижением китайской военной мысли тра-диционно считалось «Искусство войны» Сунь-Цзы.
Но ещё за несколько столетий до Сунь-Цзы появилось «Шесть секретных учений Тай Гуна, который почитался на протяжении всей китайской истории как первый полководец и основатель стратегической науки. И священность статуса которого была сравнима со статусом Конфуция.
Однако по мере совершенствования методов ведения войн, эти методы со временем обрели свою высшую осознанную форму – войну смыслов. Это осознание обеспечило необходимость появления иных инструментов ведения войн в целях религиозно-смысловой трансформации психологии противника. А вот эти задачи стали осуществлять посредством создания тайных обществ.
Так вот, о вербовке.
Как правило, вербовка производится с использованием корыстных мотивов объекта вербовки или при помощи его шантажа наличием компрометирующей его информации. То есть, как правило, происходит принуждение к вере. И очень редко, как исключение, такая вербовка осуществляется на основании идеологических мотивов.
Однако значение этого термина «вербовка», можно условно применить и к иному варианту привлечения неких конкретных лиц для выполнения определённого задания или осуществления постоянной деятельности против государства противника. Когда производится кардинальное религиозно-смысловое переформатирование внутренних психологических принципов, руководящих деятельностью объекта вербовки. А это, уже сфера деятельности тайных обществ. И различные структуры спецслужб в этом процессе могут иногда играть лишь некую подсобную роль.
Иными словами, в этом случае производится фундаментальное переформатирование основных психологических руководящих констант бытия объекта вербовки – смыслов, понятий и культов. В результате такого переформатирования психологических руководящих констант бытия объекта вербовки, у последнего происходит автоматическое изменение компонентов, составляющих его личность – мировосприятия, миропонимания и мировоззрения.
И в этом случае, уже вполне правомерно говорить о внушении веры.
Как правило, такой вербовке подлежат лица, уже обладающие достаточно высоким статусом в социуме или государственных структурах. Или лица, психологически перспективные для продвижения их во влиятельное социальное или государственное положение при помощи уже завербованных агентов влияния.
Есть и третий вариант понимания термина «вербовка», поскольку любая пропаганда, это тоже вербовка.

[healer]

Эта вербовка уже имеет совершенно иной количественный масштаб измерения. И рассчитана она на социальные группы, социальные слои или даже на весь социум в пределах его государственности.
Причём, сам фактор масштабности такой вербовки (пропаганды) необходимо и неизбежно требует изрядной длительности проведения подготовительных мероприятий. В этих подготовительных мероприятиях задействуются как тайные общества, так и заранее трансформированные и переподчинённые спецслужбы противника.
На первом этапе этих подготовительных мероприятий искусственно создаются трудности в жизнеустроении социума государства противника.
Иными словами, преднамеренно создаётся искусственная социальная ситуация принуждения к вере.
На втором этапе этих мероприятий при помощи также трансформированных и переподчинённых средств массовой информации осуществляется собственно вербовка (пропаганда) больших социальных масс. Происходит переформатирование социальных психологических руководящих констант бытия – смыслов, понятий и культов. Соответственно изменяется и социальное единство мировосприятия, миропонимания и мировоззрения. То есть, разрушается единство смыслов социального бытия. Иными словами, разрушается единство бога, как смыслового фундамента государства.
Образно можно сказать, что на этом этапе происходит внушение веры на основании заранее осуществлённого принуждении к вере.
Чувствуете ситуацию? Страна готова к государственному перевороту. И социум даже сам поможет его осуществить. Что и произошло с нашей страной после сорокалетнего (N.b.) её вождения по духовной пустыне.
Вот так, основываясь на смысловом анализе значения всего лишь одного термина «вербовка», мы пришли к таким широкомасштабным смысловым выводам.

http://www.razumei.ru/lib/article/2003 "=?

[healer]

http://www.youtube.com/watch?v=u_SQc1HRozM

[healer]

Личность в Империи

 * * *

 - Как зомби, - услышала я слова идущего рядом парня. К Киевскому вокзалу валил народ с пригородной электрички. Мрачные лица, тусклые взгляды, каждый сам по себе и в то же время все шагают в ногу. И над хмурой толпой щит с рекламой, кажется, губной помады в розовых тонах. И такими мы стали при капитализме, который облагодетельствовал «равными возможностями»? Является ли он оптимальным строем для развития личности только потому, что каждому позволено заниматься бизнесом, для чего, впрочем, у большинства нет стартовой суммы?

 Пешка, винтик, песчинка – так называют журналисты постперестроечной эпохи людей Советской Империи. Якобы свойственно было ей, не различая индивидуумов, гонять их по своим бескрайним бессмысленным просторам, оптом ссылать, оптом отправлять на фронт. И человек в сильном государстве – жертва его или враг лютый, беглец за рубежи и границы подальше от Родины-монстра. Почему же тогда именно в самые жестокие периоды состоялись тысячи учёных, военных, писателей и поэтов? Не собираюсь я оправдывать репрессии 37-го или более позднее преследование инакомыслящих, но почему сейчас, в мирные времена демократии и гуманизма русский народ растворяется в небытии? Тогда трудностям противопоставлялись воодушевление и цель, деятели культуры были на стороне большинства, наука не являлась поводом для распила средств, военные уверенно стояли на страже Родины.

 Не могу говорить за всех, но русскому творческому человеку необходим экстрим, драйв, адреналин. Чтобы создать нечто гениальное, нужны сильные эмоции, кроме материального стимула, помимо него. При всей дикости современной российской жизни драйва в ней нет. Ну разве что на митинге потоптаться. Делает ли это нас счастливее? Или, по крайней мере, разве достигли мы покоя и воли?

 Я не говорю, что постоянный надрыв - это русское народное счастье, которое основано на тупом терпении и любви к страданиям. Но думаю, что геополитическое положение России вынуждает её постоянно находиться в ожидании нападения, а такая обстановка требует от населения соответствующего менталитета. Я бы сказала, внутренней готовности к противостоянию, которая воспитывала характер. В сильном государстве у каждого есть повод стать сильным, дерзнуть выйти из ряда вон в бою ли, в творчестве, в науке. Сейчас эту силу русского характера заменяют западноевропейским прагматизмом, но вся суть нации отторгает скудные ценности чисто животного существования.

 Классик русской философии Лев Тихомиров когда-то обратился к читателю: «Какая тебе польза, если приобретешь весь мир, а душу утратишь? Все коллективности, общество, государство - все это имеет смысл только как среда развития и жизни личности. Все коллективности всегда таковы, какими их может создать личность, и если мы ослабляем ее силу и способность творчества, мы губим все коллективности, и все на вид стройнейшие и глубочайшие обдуманные формы отношений государственных будут фактически гнилы и ничтожны».

[healer]

Мне не раз говорили, что историю делают массы, я же считаю, что – яркие личности, и чем больше их в стране, тем увереннее чувствует себя нация на исторической сцене. Я сторонник сильного государства в смысле его авторитета на международной арене и контроля за сохранением традиционных ценностей внутри общества. В Советском Союзе между развитием личности и подавлением её был достигнут относительно удачный баланс. Предоставлялись возможности бесплатного образования, культурного отдыха, всестороннего развития молодёжи, поддержка талантливых учёных, спортсменов, деятелей искусства. А как может подавление быть удачным? – Спросите вы. Думаю, оно играло роль вызова, на который может ответить только сильная личность. И отвечали. И рождались в этой борьбе литературные шедевры и научные открытия. Но власть умела идти на компромисс, первые лица государства прислушивались к мнению граждан, обладающих умом и силой, чтобы спорить с ними и отстаивать свою точку зрения. Как пример, судьба Шолохова, который не только в книгах говорил правду, но и постоянно отстаивал своих земляков на деле. В 1937 г. на Дону, как и по всей стране, начались массовые репрессии. Вешенская парторганизация была разгромлена, а её руководители арестованы. Шолохов сразу отправился в Москву, обратился к Сталину и просил разобраться. Ему удалось спасти четверых руководителей Вешенского района. Но Шолохов на этом не успокоился — послал Сталину новое подробное письмо, с описанием жестокостей, которые творятся в застенках НКВД: о расстрелах, пытках, бесконечных издевательствах, о вошедшем в норму беззаконии и тысячах невинных людей, оказавшихся в заключении. Сталин переслал письмо Шолохова наркому НКВД Ежову с пометкой «Разобраться». А ведь мог бы Михаил Александрович думать только о своей жизни и карьере.

 «Сегодня слишком многие хотят сделать из России некое безликое объединение граждан, озабоченных лишь одной целью — целью личного обогащения. Поступая так, предатели своего народа пытаются обезличить Россию», читаю на одном патриотическом сайте и соглашаюсь. Капиталисты рассуждают о том, что важнее – государство или личность? Разумеется личность, ведь она – создатель и владелец машины, называемой системой. Но, на мой взгляд, личностью можно считать только человека с чувством ответственности за свою Родину и нацию, соблюдающего законы, а не безнационального паразита с тремя гражданствами и не бомжа, пропившего квартиру. Капиталисты считают, что государство нацелено уничтожить личностные ценности человека и использовать его. Они путают конкретный набор чиновников, стоящих у власти, с самим государством. Капиталисты утверждают, что они вообще не сторонники государства, но даже у анархистов были атаманы.

 По мнению Алексея Симонова , президента Фонда защиты гласности , сильное государство – это группа, захватившая власть, которая недостаточно легитимна, поэтому она максимально обеспечивает собственную безопасность путем принятия законов и решений, которые бы обеспечивали благополучие её существования. Разумеется, это антипутинский штамп. Но является ли современная Россия сильным государством? Конечно, нет. Но и сильного гражданского общества у нас нет, и культа сильной личности нет. Не какой-то конкретной личности, а воспитания каждого человека решительным и мужественным. Только объединение сильных личностей может сделать сильным само государство. Тут возникает вопрос о национальной элите. Которой, по мнению капиталистов и примкнувших к ним нацдемов, являются бизнесмены. А, по моему мнению, русская национальная элита - это хранители духовных ценностей и вековых традиций, деятели науки, культуры. Большинство их в национально-патриотическом лагере. Значит ли, что здесь, с имперской идеей остались только сильные и только фанатики? С имперской идеей остались реалисты, понимающие, что новый этап ли берализма в «болотном» изводе угробит Россию окончательно.

[healer]

Наблюдая настроения в блогах, я опасаюсь, что имперцы могут потерпеть поражение на идеологическом фронте – разумеется, не из-за ущербности наших взглядов, а из-за недостатка раскрученных СМИ, из-за того, что власть, сама роя себе могилу, не допускает на экраны патриотических идеологов. Мусорное цунами ли беральных изданий раз за разом обрушивается на страну. Кто им противостоит? «Завтра», «Наш современник», «Советская Россия» и ряд менее известных изданий, рассчитанных на читателя зрелого возраста, православно-советского человека. Чем могут привлечь националистов патриоты? Интересны ли белым, молодым и злым евразийство, православие и сталинизм? По-моему, чтобы влиять на националистов, патриотической прессе нужно уделять больше внимания конкретным случаям чиновничьего и полицая  произвола против русских, вставать на их сторону в межнациональных конфликтах, поддерживать борьбу за право каждого на оружие и вооруженную самооборону. И если в начале статьи я цитировала Льва Тихомирова, который спрашивает для чего весь мир утратившему душу, то здесь можно спросить: для чего территория - Империи, утратившей титульную нацию – свою создательницу?

 В случае революции в первых рядах будут националисты, а ли бералы спрячутся за их спинами, используя смелых русских парней как пушечное мясо против гестапо и армии… и против патриотов. Сильные русские люди оказались по разные стороны баррикады. Империя противопоставлена понятию «национальное государство». Хотя она именно творение русской нации, выражение её духа, её энергии. Мы сильны, служа великим целям и высоким идеалам.

 …Что пишет сейчас ведущий поэт национал-демократов? Он уподобляет Россию трухлявой половице, под которой гниёт крыса. Какова идеология, такова и культура. И лучше быть последним поэтом Империи, чем первым поэтом Московской республики.

Автор - Марина СТРУКОВА
Источник - http://www.rospisatel.ru/strukova-gos.htm "=?

[healer]

http://www.youtube.com/watch?v=9W-sXsbZYR0

[healer]

http://www.youtube.com/watch?v=XqgkjCnpWXE&feature=player_embedded

[healer]

http://www.youtube.com/watch?v=tbdqWEdZ33I&feature=player_embedded

[healer]

Александр Севастьянов на «планета КОБ» – www.planet-kob.ru , www.razumei.ru 26.09.2013 08:47   
…И в мерзостной игре
 Жида с лягушкою венчают.

А. С. Пушкин


Историческая передышка, переживаемая сегодня Россией после бурных и трагических перемен в нашей стране и перед роковыми и катастрофическими событиями, надвигающимися на весь мир, обозначает не что иное как переходный период от одного вполне определенного общественного проекта (устройства) – к другому.

Причем вполне понятно, с чем мы расстались: советский строй, коммунистическая парадигма и перспектива, развитой социализм (в иной трактовке – социал-феодализм). Это все разрушено, развенчано и не имеет шанса на восстановление.

Гораздо менее понятно, что – какое общество – нас ожидает. Разрушительным для прежнего строя тараном послужила капиталистьно-демократическая идея, легшая в основу преобразований («реформ») и обусловившая важнейшие опоры нового строя в экономике. Однако судьба данной идеи настолько очевидно под вопросом, что многие ее адепты открыто говорят о крахе капиталистьного проекта и о том, что он не имеет будущего в России.

Логика истории подсказывает, в том числе на примере всех без исключения бывших республик СССР, что нам суждено развиваться в сторону национального государства. Однако никаких гарантий для такого развития я лично не вижу, хотя хотел бы видеть. И напротив, вижу многие факторы и силы, противодействующие ему. Как реакционные, консервативные, травмированные переменами и ностальгирующие по имперскому (в т. ч. советскому) «светлому прошлому», так и числящие себя на службе прогресса и отрицающие саму идею национального государства во имя торжества нового «светлого будущего» – глобализма-космополитизма и неограниченных капиталистьных ценностей. Не говоря уж о тех контингентах, имеющих власть, для которых установление национального государства будет означать конец вседозволенности и раздербанивания страны.

Таким образом, сегодня в России включены и действуют весьма мощные движущие силы истории, но имеющие разнонаправленные векторы. Наше общество преисполнено национальными и социальными противоречиями как никогда с 1917 года. Нелепо думать, что разрешение этих противоречий будет безболезненным. Это не значит, что нас ждут в открытом виде революция и гражданская война – для этого у нас слишком низкая рождаемость, а с ней и пассионарность, готовность идти на жертвы и т. д. Но неготовность идти на жертвы не означает, что их удастся избежать. Желающего судьба ведет, говорили древние, а нежелающего – тащит.

Среди наиболее влиятельных общественных сил, формирующих образ будущей России, мы видим две, на мой взгляд, взаимоисключающие: капиталистов и русских националистов. У первой – огромные ресурсы: финансовые, информационные, организационные (особенно, если учесть, что ли бералы-западники составляют основу как оппозиционной контрэлиты, так и правящей элиты). И практически полное неприятие у абсолютного большинства, свыше 90%, граждан России. У второй – максимальная динамика роста, огромная скрытая (латентная) поддержка населения, приз народных симпатий. И практически полное отсутствие вышеозначенных ресурсов.

Такой расклад порождает мечты и надежды у каждой из сторон. У капиталистов – как бы попользоваться народной поддержкой за счет националистов? У националистов – как бы обрести толику ресурсов за счет капиталистов? В результате принципиальные политические противники порой оказываются склонны к вполне беспринципному политическому союзу. Так возникает вполне противоестественный проект национал-капиталистизма, сочинителей которого можно встретить по обе стороны баррикад.

Почему я считаю данный проект противоестественным?

Ли берализм и национализм в принципе противоположны – истинно, онтологически. Как минимум по двум причинам.

[healer]

Во-первых, если ли берализм выражает идеалы и мотивы индивидуализма, то национализм, как и социализм, выражает идеалы и мотивы холизма (от английского whole – целый). Индивидуализм постулирует приоритет личности над обществом и государством, холизм – наоборот, постулирует приоритет общественного (классового либо этнического), а значит и государственного, над личным. При этом социализм имеет в виду классовый аспект холизма, а национализм – этнический.

Проблема очень проста в своей основе и является зримым выражением закона диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Которые в данном случае борются в едином существе интеллигента. Чтобы стать истинным националистом, интеллигенту следует отказаться от индивидуализма и поставить себя на службу целому: в данном случае – своей нации. Все просто. В теории. И с огромным трудом осуществимо на практике.

Во-вторых, западничество, неотделимое свойство капиталистизма, в принципе не пристало какому бы то ни было национализму, кроме национализма стран и народов Запада, к которым Россия и русские не относятся. Отрицание русского национального своеобразия в пользу европейской идентичности однозначно свидетельствует: перед нами не русский националист – либо и вовсе нерусский националист. По определению не может быть националистом тот, кто добровольно предпочитает чужую идентичность – своей собственной, природной, кто чужой эталон ставит выше своего. Это вполне самоочевидно.

Здесь не место подробному рассмотрению указанной проблемы. Достаточно, если читатель поймет простую вещь: быть одновременно националистом – и анархистом, оголтелым демократом или последовательным капиталистом нельзя в принципе. Эти позиции не сочетаемы.

Обеспокоенность капиталистов

Несовместимость капиталистизма и национализма вызывает сегодня обеспокоенность капиталистов как залог их исторической обреченности в России.

Это связано с тотальным неприятием в нашей стране «реформ», продиктованных ли бералами, начиная с Гайдара. Огромное большинство интеллигенции – причем именно второго порядка, т. е. обслуживающей духовные потребности самой же интеллигенции – оказалось на мели в царстве чистогана, испытывает нужду и разочарование. И это не фантомные боли в отрезанной «социалистической» ноге, а результат вполне объективного сравнения нынешнего положения, скажем, профессуры или писательского корпуса, с положением при советской власти. Да, правдолюбцам и правдоискателям диссидентского склада было хреново в СССР, но их-то было ведь меньшинство! Можно не обращать внимания на ностальгирующих ветеранов культурного фронта, но достаточно прочесть, к примеру, совершенно документальную книгу Валентины Антиповой «Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е гг.» (М., 2005), чтобы ощутить гигантскую пропасть между нашим временем и той эпохой, когда государство по-настоящему заботилось о своем интеллектуальном резерве.

Но самое главное: перспектива коренных перемен в условиях жизни как интеллигенции, так и абсолютного большинства русского населения даже не просматривается. И причина этого, как совершенно верно отмечают наши капиталисты (например, прозорливый Игорь Юргенс), заключается в самом русском населении, которое отнюдь не собирается переделывать свою ментальность, менять образ мысли и деятельности. За двадцать постперестроечных лет в корне изменилась вся наша жизнь, ее основы и принципы обустройства, а вот лестница приоритетов у нашего народа осталась практически неизменной. Об этом свидетельствуют социологические опросы. «Например, на вопрос: “Какое у вас самое заветное желание?” – 23% россиян пожелали ”жить в гармонии с собой и окружающим миром”, ”обрести настоящее счастье” (11%), ”найти счастье в браке”, ”избавиться от неуверенности”. Порой они желают ”улучшить свое материальное положение”, очень редко – ”открыть свое дело” или “совершить выгодную сделку” (1%)»[1].

[healer]

Мечтательный и непрактичный характер русского человека очень четко виден из этих цифр: непонятно, как можно улучшить свое положение, если не заниматься предпринимательством? Только на чудо, на щучье веленье надеяться… Или, что привычнее, а главное – органичнее для нас, на государство.

Когда мы сетуем на слабость и незрелость на данном этапе русского национального капитала, на непропорционально большое количество нерусских бизнесменов, следует вспомнить приведенные данные. Русский человек вполне способен развивать предпринимательскую деятельность (примеров много), но в массе не желает этого делать. Государственный патернализм для русских – не просто привычный образ мысли, но фундаментальная основа мировоззрения: если наше государство о нас не заботится – на черта оно вообще нужно?! Логика железная.

Понятно, что при таком раскладе, когда 99% населения внутренне не стремится ни открыть свое дело, ни совершать выгодные сделки, шансов обрести деньги, а с ними свободу от государства, у этих людей нет. Что им, в таком случае, капиталистьная пропаганда? Колебание воздуха, не более.

Понятно, что капиталистьный проект с неизбежностью должен был провалиться – и таки провалился в России. В ходе политических баталий, растянувшихся на всю предвыборную, выборную и поствыборную кампанию 2011–2012 гг., выяснилось, что капиталистьно настроенная публика составляет чуть более 7% населения (ее совокупное количество выражает цифра проголосовавших за Михаила Прохорова, консолидировавшего голоса данного контингента). В то время как публика патриотического толка, категорически не принимающая капиталистьного курса и готовая предпочесть ему что угодно и кого угодно (совокупный электорат Путина, Зюганова, Жириновского и Миронова) представляет свыше 90%.

Задолго до выборов свой провал отметили, скрепя сердце, наиболее умные, дальновидные капиталисты. И отреагировали по варианту: «Не можешь удушить – возглавь!». Все мы знаем этот классический принцип, изложенный еще в «Катехизисе еврея в СССР». Поэтому не приходится удивляться, что уже давно в капиталистьных кругах (преимущественно-таки еврейских) не прекращаются попытки поженить капиталистизм с национализмом. По мере усиления позиций национализма такие попытки тоже усиливаются.

Вначале активнее других этим занимался директор Института национальной стратегии Станислав Белковский и аффилированные с ним структуры и люди. С этой целью им была инспирирована 8 июня 2008 года конференция «Новый политический национализм», на которой состоялся альянс ряда русских организаций (ДПНИ, «Великая Россия», РОД) с набиравшим известность Алексеем Навальным, только-только еще выскочившим из «Яблока», но имевшим репутацию капиталиста. Комментируя то событие четыре года назад, газета «Коммерсантъ» писала: «Главное, что удалось договориться с Навальным, который возглавил кампанию против мыслепреступников, добился, что лозунги типа “Россия для русских” сняты, развернул дискуссию, в частности, о цивилизованном обращении с мигрантами»[2]. А сам Белковский откомментировал коалицию так: «Предмет этого собрания состоял в первую очередь в поиске идеологического синтеза, то есть соединения социальных, националистических и капиталистьных идей. Два года назад я назвал это национал-оранжизмом. Именно этот синтез обеспечил успех оранжевой революции на Украине в 2004 году, а в 2003-м – приход Михаила Саакашвили к власти в Грузии»[3].

Мероприятие оказалось с дальним прицелом: посеянные тогда всходы весьма густо взошли на Болоте имени Сахарова. Успех?..

Помимо Белковского той же проблемой – синтеза национализма и ли берализма – озабочены и иные инстанции, к примеру, упомянутая Высшая школа экономики и ее шеф, бывший учитель Егора Гайдара и министр в его правительстве Евгений Ясин. Анализируемый ниже учебник Т. Сидориной и Т. Полянникова «Национализм. Теории и политическая практика», подготовленный для ВШЭ, в значительной мере посвящен решению данной задачи.

[healer]

Далее. Как стало известно, именно фонд «Капиталистьная миссия» проводит исследование «Национальная политика: капиталистьный проект» под руководством Эмиля Абрамовича Паина, долгое время бывшего советником по национальной политике у Ельцина. Первый семинар в рамках проекта был посвящен… проблеме русских в России, истории и перспективам государственной национальной политики в отношении этнического большинства нашей страны. Эти вопросы обсуждали участники проекта Игорь Кузнецов, Владимир Мукомель, Эмиль Паин, а также их единомышленники и оппоненты Лев Гудков, Надежда Лебедева, Валерий Расторгуев. Вел обсуждение Евгений Ясин.

Как видим, проблемой синтеза капиталистизма и национализма давно и всерьез занялись наиболее острые, продвинутые умы противника. Налицо их общая нешуточная озабоченность и общее направление усилий. Удержать власть над Россией с помощью компромисса и/или альянса с националистами, чьего неизбежного возвышения они не без оснований опасаются, вот их сверхзадача.

Для этого необходимо перехватить инициативу в национальной политике. Прежде всего – в ее стратегическом аспекте: переходе к Русскому национальному государству.

Этой задаче оказались посвящены усилия ряда представителей капиталистьной мысли, причем как в России, так и за рубежом.

Капиталисты за Русское национальное государство. Игорь Яковенко

Едва ли не первая попытка в интересующем нас направлении была предпринята Игорем Григорьевичем Яковенко, доктором философских наук, профессором кафедры истории и теории культуры РГГУ, правозащитником, членом правления Фонда «Институт Развития», Ассоциации политических экспертов и консультантов, Философского общества РАН, Научного совета по комплексной проблеме История мировой культуры РАН и т. д.

Яковенко – личность незаурядная. По базовому образованию инженер-механик (Московский Лесотехнический институт); если верить Википедии, в 1999 году защитил кандидатскую диссертацию, а через год, в 2000 году, сразу же докторскую по теме «Национальные интересы как социокультурный феномен. Теоретический анализ на примере России». В 2005 в соавторстве с А. Ахиезером и И. Клямкиным выпустил книгу «История России: конец или новое начало?», а в 2011 году в соавторством с А. Музыкантским – «Манихейство и гностицизм: культурные коды русской цивилизации».

В «Автобиографии», размещенной в Рунете, он написал о себе в третьем лице так: «Яковенко развернуто исследует проблему соотношения капиталистьного и традиционного сознания, динамику утверждения капиталистьных ценностей, те коллизии, которые возникают в ходе утверждения капиталистьных идей в России».

Эта интригующая заявка вполне адекватно расшифрована им в публичной лекции, опубликованной в «Новой газете»:

[healer]

«Масштаб кризиса, который переживает Россия, не осознан. Его прячет в подсознание слабая человеческая психика, маскирует идеология, затушевывает благоприятная конъюнктура цен на энергоносители. Реально Россия сходит с исторической арены.

Альтернатива радикальной трансформации – распад социокультурной целостности России (русский мир, русская цивилизация). Либо эта территория попадает в другие цивилизационные круги, и местное население включается в эволюцию, по преимуществу заданную неимманентной логикой. Либо на этих пространствах происходит новый цивилизационный синтез, и рождается качественно новая цивилизационная модель.

Локальная цивилизация в ситуации кризиса исторического снятия обречена на трансформации, поскольку системообразующие основания перестали эффективно вписывать носителя культуры в мир. Система культуры переживает распад, связи между элементами ослабли, “твердые” носители традиционного качества маргинализованы и т. д. Произошло самое главное – культура критически утратила эффективность. Массы носителей не осознают и не формулируют этого. Данная истина табуирована к осознанию и произнесению. Однако люди переживают и схватывают это обстоятельство на дорациональном уровне и соответственно выстраивают свое поведение.

После 1990 года из СССР/РФ выехало не менее 5 млн человек. Масштаб процесса свидетельствует о том, что качественная дистанция между советским/постсоветским русским и средой евроатлантической цивилизации уменьшилась настолько, что модернизированные русские легко включаются в западный мир. Латвия и Литва дали миру феномен “еврорусских”. Там исходно русскоязычные эффективные бизнесмены и менеджеры легко вписываются в европейские структуры и составляют серьезную конкуренцию местному бизнесу. Иными словами, стоит убрать имперский эгрегор и поместить прагматичного русского в нормальное социокультурное пространство, как он начинает жить в соответствии с иными нормами, ценностями и ориентирами. Разумеется, такая перестройка требует мобилизации всех экзистенциальных ресурсов и обходится дорого, но она возможна, и это – главное…

Необходима сознательная стратегия разделения общества на людей вчерашних и сегодняшних. Вчерашним создают комфортную социально-культурную среду и условия пристойного доживания. Сегодняшним – пространство адекватного саморазвития, дистанцированного от исчерпавшего себя исторического качества» [4].

Что ж, вполне ясно выраженная стратегия классического прозападного капиталиста. В соответствии с нею выстраиваются рекомендации с позиций акцентированного индивидуализма:

«Российская традиция есть традиция социоцентричного общества. Необходимо трансформировать этот комплекс и сформировать персоноцентристскую целостность. Это можно сделать единственным способом: разрушая ядро отторгаемой системы…

Самая жесткая борьба приверженцев старого и нового в данном случае – самый короткий и наиболее надежный путь инверсии, закрепляющей новую установку. Следование изживаемым ценностям должно быть связано со смертельной опасностью».

[healer]

Коротко, ясно, откровенно, без сантиментов. Вопреки только что данному обещанию обеспечить вчерашним людям «комфортное доживание».

Никакого «доживания» не будет. Перед нами не что иное как объявление войны не на жизнь, а на смерть: от лица капиталистов – всему русскому народу, всей России какая она есть и какой, по их мнению, больше быть не должно.

Методы войны предлагаются самые разные – от вышеобъявленных физических (на уничтожение) до ментальных. Не мытьем, так катаньем. Например, путем отказа от русских народных сказок, воспитывающих «не ту» личность.

Или путем воспитания поколений циничных демагогов, способных с одинаковой убедительностью доказать прямо противоположные тезисы: «В старших классах дискуссия устраивается регулярно. Каждый учащийся должен несколько раз выступать в дискуссии. Учащиеся должны выступать с взаимоисключающих позиций: за введение смертной казни и за отмену, за автократию и за демократию, за империю и за национальное государство…». Наличие убеждений и принципов этой схемой не предусмотрено, они попросту выжигаются каленым железом при такой системе воспитания.

Или таким путем: «Стратегия разрыва преемственности в воспроизводстве социокультурной целостности. Необходимо обучение за рубежом. Должно сложиться неписаное правило: начиная с некоторого уровня (руководитель федерального департамента, замминистра, начальник отдела канцелярии администрации, парламента и премьера, генерал-лейтенант) обязательно высшее образование за рубежом, связанное с проживанием за границей не менее четырех лет. Учеба за рубежом должна стать нормальной практикой для тех, кто желает делать карьеру в России. А армия должна будет делать это в обязательном порядке, направляя на обучение, скажем, 500 молодых офицеров каждый год».

Сверхзадача всех подобных манипуляций одна: полный отказ от русской идентичности и безоглядное встраивание в «европейский контекст». Главная задача – голубая мечта капиталиста: радикально переделать «мышей в ежиков», русских – в европейцев. Не стесняясь средствами. Так сказать, полная и безоговорочная капитуляция русскости перед лицом победителя – Запада.

Однако, как ни странно, еще в 1996 году Игорь Яковенко опубликовал статью под названием «От империи к национальному государству. Попытка концептуализации процесса»[5], проявив недюжинную дальновидность и предвосхитив развитие дискурса.

О чем там говорится? Да вот именно об этом же самом.

Обширная статья Яковенко носит чисто теоретический характер. Здесь автор еще избегал практических рекомендаций и даже не давал таких капитальных общих установок, как в цитированном выше тексте. Зато он первым как теоретик с такой откровенностью выразил истинный политический интерес капиталистьного сообщества: «Нас интересует проблема: как развести исторические перспективы образующего государство этноса в империи, с одной стороны, и национальное государство – с другой».

Что это значит? А вот что. Империя как форма политического бытия России себя изжила и неизбежно будет заменена национальным государством. Как бы сделать так, чтобы это национальное государство не стало русским, не жило по-русски? Задача кажется невозможной, но надо четко поставить ее и тем самым сделать первый шаг к ее решению. Свой окончательный ответ Яковенко предложит спустя много лет, в 2012 году через «Новую газету».

[healer]

Свою статью 1996 года Яковенко начинает со вполне банальной констатации того факта, что все империи рано или поздно заканчивают свое существование, давая жизнь вызревшим в их недрах национальным государствам. Автор настаивает на этом отнюдь не потому, что чает прихода Русского национального государства и стремится обосновать и ускорить его. Нет; но как демократ и капиталист, Яковенко особенным образом экстраполирует свой вывод на судьбу СССР, которому не симпатизирует: «В советской версии империя дожила до середины 80-х годов нашего века, когда имперский принцип полностью исчерпал себя, и стала последней из мировых империй. Ее крах закончил эру великих империй в истории».

Впрочем (опять-таки как демократ и капиталист) Яковенко еще менее расположен к империи Романовых, в сравнении с которой он даже готов признать ряд преимуществ СССР: «Стадиально Советский Союз был безусловным шагом вперед относительно унитарной Российской империи. В рамках СССР складывались основы регионального представительства, формировались местные элиты, развивались национальные культуры колониальных окраин. Наконец, формировались национально-освободительные движения. Все это и составляет объективное содержание истории посттеократических империй. В советской скорлупе вызревали организмы будущих независимых государств».

Разумеется, со всем сказанным можно бы и поспорить. Во-первых, нет никаких оснований хоронить имперскую идею, которая лишь изменила свои масштабы в эпоху глобализации и ярко проявляется, например, в лице неоколониальной империи США. Тот факт, что конкретный СССР – еще вчера сверхдержава – неожиданно и добровольно сошел с дистанции и лишился возможности определять судьбы мира, ничего не меняет в принципе. Во-вторых, на мой взгляд, все перечисленные отличия Советского Союза от Российской империи – есть свидетельство нашей глубокой деградации, а вовсе не «шаг вперед». Ведь именно указанные обстоятельства и обеспечили крах страны. Но в данном случае все эти замечания не так уж и важны.

Куда важнее отметить серьезное противоречие в рассуждениях Яковенко. Дело в том, что он, как положено философу-идеалисту, преувеличивает роль идей в истории человеческих сообществ (знакомый нам со времен Просвещения и давно развенчанный тезис «идеи правят миром»). Он считает, что «Базовым интегратором национального государства выступает нация. Нация обнаруживается в национальном самосознании, которое и выступает как сила, рождающая и воспроизводящая такое государство».

Это смелое заявление не имеет под собой почвы: национальное самосознание никогда в истории не являлось первопричиной государства, создание какового диктуется совсем другими обстоятельствами. Яковенко же усугубляет свой тезис применительно к такой специальной форме государства, как империя:

«Со становлением мировых религий империя – это прежде всего Идея. Средневековым человеком империя осознавалась как проекция высших сакральных истин на пространство геополитической реальности, как воплощение Божьих Замыслов. …Если базовый интегратор национального государства – нация, то базовый интегратор традиционной империи, на наш взгляд, – Идея. Она воплощается в ценностях Веры (идеологии) и особом социокультурном комплексе – имперском сознании… Рациональный компонент имперского понимания собственных интересов неотвратимо сочетается с иррациональными сверхцелями».

Разумеется, имперские экспансии и аннексии всегда требовали религиозной или, на худой конец, идеологической санкции ради прикрытия амбиций имперского этноса и/или его элиты. Но принимать этот флер за истинный движущий мотив имперского строительства может либо очень наивный, либо очень лукавый человек.

[healer]

Зачем понадобился подобный тезис Яковенке? Не знаю. Возможно даже, он сам не до конца продумал его последствия, поскольку в свете данного тезиса каждому ясно, как божий день, что у России сегодня не только нет, но и быть уже не может никакого имперского будущего. Потому что предложить новую интегрирующую разные народы идею или веру она не в состоянии. Ни православие, ни коммунизм, отработавшие свой интеграционный ресурс, на эту роль уж не годятся, а ничего другого в обозримом будущем не предвидится. А значит, впереди может быть либо Русское национальное государство (главная скрепа – не идейная, а этническая, кровная), либо аннигиляция страны, раздел ее территории и вымирание русских или их трансформация в новые этносы.

Мог ли присяжный капиталист-западник сознательно внедрять такое понимание в умы читателей? Вряд ли. Однако понятное желание подорвать имерскую парадигму и/или помечтать об аннигиляции России и русских, видимо, заслонило альтернативу РНГ…

Лично я как историк-материалист не думаю, что идея может быть базовым интегратором (т. е. основной скрепой) в обход нации, т. е. государствообразующего народа, даже в империи. Разве единство СССР могло бы существовать на базе коммунистической идеи, если бы не было таких скреп (интеграторов), как русская нация, компартия, армия, КГБ?! Нет, конечно. Да и создан СССР был вовсе не идеей, а пулей и штыком, через войну, в т. ч. гражданскую, экспансии и зачистку национальных элит. Идеократы, бывшие в ничтожном меньшинстве, лишь шли вослед военным и чекистам, они могли воспитывать новые поколения, но не в силах были переделать мозги основной массе населения, воспитанной до революции.

Подобные примеры были и в древности. Скажем, индоарии вначале силой оружия завоевали, покорили дравидов Индостана и превратили их в низший класс, в шудр, а затем закрепили это классовое расслоение с помощью религии, законов Ману, превратив классовое общество – в кастовое.

Но вот важнейший вопрос: может ли быть национальная идея, национализм – интегратором империи? Как ни странно – да, может.

Примеры – два мощнейших имперских государства ХХ века:

1. Британская империя, которая никакой интегрирующей идеи не несла ни индейам, ни индусам, ни шотландцам и ирландцам, кроме лютого английского национализма, хотя и не декларировала это. Правда, английский национализм, даже употребленный по умолчанию, никого, кроме самих англичан, понятное, дело, интегрировать не мог. Но этого и не требовалось, пока у них была сила. А силу давала именно английская национальная (этническая) интеграция, английская солидарность, сплоченность – ничто иное.

2. Третий Рейх, который идею немецкого национализма, способную интегрировать, консолидировать, конечно же, только немцев, выразил вполне официально на государственном уровне. Что действительно бесконечно сплотило немцев против всех, но зато и всех – против немцев.

Признаем, что какие-то универсальные сакральные цели ни британским, ни германским проектом не предусматривались. Оба проекта были абсолютно и откровенно этноэгоцентрическими, хищническими и материалистическими.

Однако констатируем: в определенном смысле Великобритания и Третий Рейх были в одном лице и империей, и национальным государством. Как видим, одно другого не исключает. Причем крах Третьего Рейха вовсе не служит доказательством нежизнеспособности такого варианта, поскольку был обусловлен внешними причинами, которые не коснулись Великобритании – и она уцелела в войне, хотя по внутренней националистической сути ничем не отличалась от Третьего Рейха.

[healer]

Как объясняет этот факт Яковенко? Он не касается напрямую это выразительной пары, но утверждает, что «в истории Нового времени реализуются еще две типологические единицы – колониальная империя и империя посттеократическая… Колониальные империи – образования паллиативные. Они возникали на фоне становящихся национальных государств. Молодая нация, исходя из эгоистических интересов, приращивала к своей территории заморские владения, превращая их в объект эксплуатации. При этом ни о каком взаиморастворении или создании единой целостности и тем более целостности, заданной трансцендентной Идеей, переживаемой как вселенский проект, не было речи».

Казалось бы, это все как раз о Великобритании и гитлеровской Германии. Но следующее утверждение Яковенко ставит его концепцию под сомнение: «Колониальные империи обладают заморскими территориями. Традиционные же, как правило, покоряют тех, кто рядом, хотя могут иметь и территории за морем. Если колониальные империи эксплуатируют прежде всего колонии, то традиционные часто эксплуатируют метрополию жестче, чем инородческие провинции».

Перед нами явная натяжка. Я не вижу примеров таких «традиционных» империй, кроме России. Но один пример – это еще не доказательство. Напротив, сравнение империй Великобритании (колониальной) и Третьего Рейха (традиционной) опрокидывает данное суждение.

Таким образом, ничто не мешает нам подвести черту под рассуждениями Яковенко и сделать важный вывод: национальное государство, объединенное сознательным и жестким национализмом «имперообразующего этноса» (такое определение находит Яковенко для русских, в частности) вполне способно существовать под именем империи, будь она «колониальной» или «традиционной». Была бы на то воля.

Капиталисты за Русское национальное государство. Шломо Занд

Статья Яковенко оказалась первой ласточкой, заявившей важность темы русского национального государства (РНГ) для капиталистьного дискурса. Но не последней.

Показательно свежее интервью, взятое журналом «Эксперт» у Шломо Занда, профессора Тель-Авивского университета и парижской Высшей школы социальных наук, где он защитил с отличием докторскую диссертацию[6]. Занд – завзятый конструктивист, автор книги с характерным названием «Кто и как изобрел еврейский народ», в которой он, в соответствии с учением Бенедикта Андерсона, пытается уверить нас, что еврейской нации не существовало до XIX века, а ее формирование происходило внутри националистических процессов Германии и других европейских стран. Наивное псевдоучение для еще более наивных учеников, не сведущих в еврейской истории. Но нас сейчас занимает лишь его преломление в отношении России, ее будущего.

Интересно вот что. Позиция известного ли берального журнала, выраженная в тексте автора интервью Ольги Власовой, на первый взгляд вполне националистична: «Без создания прочной нации страна не может надеяться на экономическое преуспевание, а без построения национального государства у России нет никаких позитивных перспектив».

Получается, мы с ней заодно? Но автор тут же торопится очернить нас, своих главных конкурентов: «Правда, даже согласившись с необходимостью национального строительства, российское общество и государство не видит инструментов для начала этого строительства. А оттого зачастую становится жертвой маргинальных трактовок и течений (маргинальное по своему идейному строю движение русских этнических националистов разных видов или же сталинистов отпугивает своей риторикой разумную и активную часть общества, ищущую основания для формулирования своей идентичности)» [7].