Автор Тема: Поучим Фыра как писать о сексе и насилии. (Прочитано 1088 раз)

эдя псковский · « : 01 Сентябрь 2013, 00:23:21 »

Измена. Не считается.

Эпиграф о нордическом характере:
у попа была собака, он ее любил.

Верить учителям хорошо на уроке. Верить родителям хорошо, пока они рядом. Верить в книжки - хлопотно всегда. Сны, правда, интересные. В детском садике Эрик подрался, когда поведал аборигенам о том, что Солнце больше Земли, а Земля вращается вокруг Солнца. Доказательство истины произошло в три этапа. Вначале он дал кулаком в нос оппоненту и добился внимания аудитории. Потом указал на то, что когда Солнце находится рядом с дальним домом Славика, то оно больше его и поэтому явно больше тарелки, а не как говорили некоторые с разбитым носом. Все знали пятиэтажный дом Славика, произошло брожение умов. Помня о разбитом носе, некоторые стали сомневаться даже в неподвижности Земли. Невнятные объяснения воспитателя довершили процесс просвещения и обращения в новую веру.
В садике есть воспитатели, во дворе их не было. Во дворе было труднее. Там были старшие школьники, а астрономию проходили только в 10м классе. В общем, после нескольких драк борцу за правду и справедливость стало не с кем играть в футбол. Одних футболистов боялся Эрик, другие футболисты боялись его. С тихими, скромными мальчиками было не интересно. Они не лазили там, где лазил Эрик. Однажды, предаваясь грустным философским раздумьям о судьбах, он залез к девочкам. Вернее слез. Спустился. Где-то даже снизошел. С крыши гаража, рядом с которым они играли в свои непонятные игры.

В советском дворе всегда была старшая. Для тех, кто младше. Она знала все. Все пробовала, все умела, но избегала игр со своими сверстниками. Неля, королева южных задворок, была красива, и маленькие подданные пиарили легкую сексапильность до небес. Свиту составляли младшие девочки, были несколько девиц с разницей в год и одна, совсем тихая, ровесница. Для запаха вокруг терлись несколько маленьких мальчиков, братьев или знакомых по родителям. В такую тихую заводь и прибился потрепанный бурной жизнью изгой дворовой компании, сломанный в жестокой борьбе лидер. Впрочем, тоже маленький, у которого все настоящие неприятности еще были впереди.
Всклокоченный дикарёнок никак не вписывался в почти библиотечные нравы. Но, он был младше, меньше и его как-то приспособили для игр в качестве пейзажа за окном. Женское любопытство может завести далеко. Королева время от времени стала уединяться с пришельцем. Будущие хирурги изучают строение организма, потроша лягушек. Ей нравились большие красивые старшеклассники, но безопасней всего было познакомиться с их устройством на чем-нибудь поменьше. И потом властвовать сразу - без досадных ляпов и промахов. Лягушонок ей понравился.
Беспокойный нрав сорванца предполагал некоторую информированность и наблюдательность. Белобрысая и голубоглазая повелительница мелюзги не была блондинкой. Она была рыжей. Время биотуалетов еще не настало, и Федька однажды подглядел ее письку, о чем и сообщил всем заинтересованным лицам. Почему подобное знание порождает щенячью уверенность в общении с другим полом – загадка. Что, однако, не мешает многим журналам делать на этом бизнес.

Большой Форум · « : 01 Сентябрь 2013, 00:23:21 »

Загрузка...

эдя псковский

Уличные теоретики успели познакомить Эрика с коварными свойствами крашеных блондинок. Но самыми страшными были замаскированные рыжие. Последнее время он сам стал замечать, как взрослеют одноклассницы на мероприятиях, подразумевающих танцы, и превращаются в белые, холодные, таинственные и прекрасные айсберги. Приблизиться к ним могли только мальчики постарше. А на следующий день в классе эти зловредены снявшие боевой раскрас донимали вопросами - почему он ни с кем не танцевал? …

Было лето и городок с множеством пустырей, заброшенных и родительских сараев. Необычное тягучее любопытство удерживало сорванца в непривычной для него компании. Вкрадчивый иногда игривый голос новой знакомой гипнотизировал, завораживал. Иногда ощущения были как на уроке. Было любопытно. Его спросили о том, кто ему нравится в классе. Он честно ответил кто. Собеседница была из другой школы. В советское время это было как на Марсе. Никто не узнал бы. Потом ему рассказали, какие мальчики нравятся девочкам. Затем стали рассказывать, что можно увидеть, если подглядывать за ними. …Как можно целоваться…

Однажды хозяйка его новых игр привела в сарай своих родителей. Там были оборудованы спальные места для гостей под потолком, что бы под ними еще встала машина. Дети забрались туда и просвещение продолжилось.
- А, ты когда-нибудь целовался?
- Угу. С мамой, папой, бабушкой…,- Эрик не любил этих слюнявых нежностей, и вопрос его покоробил. Он чувствовал подтекст, но не понимал его. Это раздражало.
- А, с девочкой?- не дождавшись ответа, Неля придвинулась и поцеловала в губы.
- Понравилось?
- Ничего особенного…,- быстрое влажное прикосновение было необычным, даже приятным, но слишком скоротечным и действительно не оставило ничего кроме удивления.
- Ты не бойся. Это не считается. Я большая, ты маленький. Это не считается. Это все понарошку. …А понарошку тебе понравилось?
- Наверное,- задумался Эрик, - Все было очень быстро, я не распробовал…А зачем это?
- Что бы показать человеку что, он тебе очень нравиться. …Понарошку. И надо уметь это делать. Когда получается, то хочется еще.
- Я не хочу никому это показывать. Смеяться будут…
- Я же не смеюсь…Я красивая?

эдя псковский

Это не считается. Ты сама говорила. Я маленький.
- Мы же играем. Представь, что мы оба в десятом классе.
- Ну…Лицо красивое,- скромник отвел взгляд в сторону.
- А остальное!? – возмутилась Неля.
- А остального я не видел,- съехидничал Эрик, хотелось подколоть набивавшуюся на комплименты девчонку…
Неля лежала на боку, подперев голову рукой. Медленно задрала край платья. Чуть-чуть. Оно было коротеньким, девичьим. Засветились беленькие трусики. Эка невидаль. Это было просто неприлично и не более того. Пионер вежливо и корректно смотрел в маленькое окошко. На птичек. Совратительница села и стянула через голову платье, растрепав волосы и обнажив маленькую упругую грудь.
- Ну, как?- она встала на колени и подалась вперед беленькими торчалками. Ее улыбка была уверенной, вызывающей. Через прикрытые ресницы глаза смотрели куда-то внутрь маленького мужчины. Глубоко туда, куда он сам не заглядывал.

Любопытство с аналитическим уклоном удержало эмоции в исследовательском русле. Эрик ожидал увидеть маленькие твердые темные соски как у него. Но они оказались бледными, большими, с плохо выраженной формой. Он некоторое время разглядывал их как энтомолог новый вид бабочек. Ну. Бывает и такое…
- Да, это красиво – сделал он равнодушное заключение.
Недооцененная Афродита быстро накинула платье. Они, молча, покинули лёжку, разошлись в плохом настроении. И, разумеется, встретились на следующий день.

Лето - не просто маленькая жизнь. Каждый его день первый, новый. Встретились так, словно ничего не было. Да, ничего и не было. Никак не поздоровались. Увидели друг друга, и пошли рядом. Молчали, улыбались, щурились на солнце, пинали мусор на дороге. Остановились. Неля испытующе посмотрела на подростка и сказала, что у нее есть тайна. Кто бы сомневался! Тайн Эрик знал много и недолго. В детстве они или очень быстро становятся общеизвестными, или очень быстро забываются. Тайну надо было рассказать или хранить, очень редко помочь. Чтобы никто не подслушал, они снова пошли в сарай. Сели на одеяло, друг напротив друга. Платье было еще короче, поза свободней и белые трусики опять фосфорецировали в полумраке.
- Знаешь, мне нравится один мальчик. Он старше меня. Мне очень хочется с ним дружить. Но, он уже дружит с моей подругой. И я не знаю, что мне делать. У них все по-взрослому. А я так ни разу не пробовала. Я ему нравлюсь. Он один раз подошел ко мне… И… Я его оттолкнула…Он обиделся и мне теперь плохо. Вот…
- А, я здесь с какого боку?- заскучал Эрик.

эдя псковский

- Ты хороший. Честный. Смелый…
- ???
- Понимаешь… Я знаю всё. Но, ни разу не пробовала. Не хочу сделать что-то не так… И, я должна остаться девушкой. Что бы он был у меня первый. Мне девочки сказали, что если это попробовать с тем, кто младше, то будет незаметно и вообще не считается. …Я выбрала тебя.
- Чего я то?- несмотря на все любопытство, захотелось откосить.
- Ты маленький, но интересный. Ты мне нравишься. Ты даже тоже красивый. Девочки говорили, что в первый раз нельзя с кем попало.… Даже если это не считается. …И ты никому не скажешь.
- Чего в первый раз-то? – приговоренный смутно догадывался, о чем речь, но боялся в это верить.
- Не важно. Все будет хорошо. Я ведь хорошая?
- Угу.
- Поэтому все будет хорошо. Ты мне веришь?
- Угу.

Она придвинулась и погладила по щеке. Поцеловала. В висок. В губы. Задира и уличный боец закрыл глаза, впадая в оцепенение. Было необычно. Просветительница расстегнула верх платья и положила его ладонь себе на грудь. Шумно вздохнула.
- Погладь меня. Только осторожно. Мне может быть больно. …Теперь вторую, - озорница раскинулась, распахнув платье, на серых застиранных подушках. Острые бугорки сосков торчали вверх и в стороны. Парализованный тряхнул головой, стал неуверенно, но старательно, выполнять указание. Эта была неизвестность, не предусмотренная школьной программой и даже дополнительной литературой. Что-то похожее встречалось только в похабных, хулиганских анекдотах. Однажды Эрик испытал похожее волнение – когда впервые читал стихи на сцене городского театра.

Под его руками соски стали твердеть. Взгляд соблазнительницы остановился где-то на потолке, появилась выражение расслабленного блаженства. Неожиданно она прижала к груди его руки. Сморщила носик. Тихо застонала. Прикрыла ресницы и расплылась в неподвижной улыбке. Пальцы ослабли, руки соскользнули на одеяло. Эрик успокоился. Осторожно сжимая и, поглаживая маленькие, упругие груди, почувствовал неприличное напряжение у себя в штанах. И все равно не поверил в рекомендации трудных подростков…Выдохнув малолетка села. Очарование непознанным мгновением кончилось.
- Хватит. Ты молодец, ты все делал правильно, - она счастливо посмотрела на своего прилежного ученика.

эдя псковский

Вольный дворовой обитатель ощутил себя новеньким красным велосипедом. Вообще, было приятно быть подарком, если бы не тень странной тревожной несвободы.

Когда они снова встретились, Эрик старательно делал вид, что ничего не было. Он не был воспитанным мальчиком, но знал, что это такое. В детстве ставится множество экспериментов - маленьких, коротких, не имеющих продолжения. То один, то другой куда-то залезает, откуда-то прыгает. При этом вокруг стоят сверстники. Они - послушные дети, наблюдают - почему этого делать нельзя. Когда оказывается , что можно, все начинают испытывать легкое чувство зависти, или, в случае неудачи, злорадство и уверенность в правоте родителей. Некоторые из них становятся залезунами и прыгунами в следующий раз, но большинство остается зрителями на всю жизнь. А еще нельзя можно пробовать тайно, одному. В этом есть своя прелесть. Но самое волнующее - пробовать что-то вдвоем. В тайне, которую знаешь ты один, нет интриги.

…Встреченная им интриганка не собиралась останавливаться на достигнутом. Ей срочно потребовалась помощь в массе маленьких дел. Надо было что-то подержать, подать, подсадить, дать руку, помочь залезть или слезть. Есть масса не вызывающих подозрений ситуаций в подвижных играх. И так получалось, что вертихвостка все время оказывалась у мальчика в руках, или тыкалась телом в его нос… Он запомнил этот запах чистой, обветренной на теплом солнце, кожи на всю жизнь. В обед все разошлись. Они остались вдвоем. Искусительница медленно пошла к сараю. Сорвала одуванчик, забавляясь сорвавшимся роем парашютиков. Спотыкаясь о камушки, Эрик поплелся за ней. Ключей не было, в сарай залезли через окно. Стряхнув с голых коленок пыль, Неля победно оглядела материал для своих опытов. Материал растерянно переминался с ноги на ногу.

- Жарко…Ну, ты это все равно видел, - засранка стянула с себя маечку, поколыхав голенькими «всеравновидел». Тема сисег была раскрыта. Молча, забрались на застеленный помост…
- Представь, что я самая красивая девочка в мире. Сможешь?
- Угу.
- Что бы ты хотел со мной сделать?
- ……….
- Ну, хорошо. Ты будешь самый красивым мальчиком, и хотеть буду я.
- Угу.
- Тебе двенадцать есть?
- Угу.
- Девочки говорили, что уже должно получиться…Не бойся это не больно, - она погладила его по щеке. Чуть-чуть – кончиками пальцев. По его спине побежали мурашки. Неля сняла с него рубашку и положила руки на тело.

эдя псковский

- …У тебя писька бывает твердой? – девичья ладошка осторожно накрыла гульфик.
- …По утрам, - перечень всех ситуаций оглашать не хотелось.
- …Я тоже буду считать тебя самой красивой.
- Угу, - девочка была занята и экономила слова.
Юный моделист, художник и скульптор осторожно прикоснулся к талии. Растлительница прикоснулась к его соскам, он также нежно и мягко к ее…Пара встала на колени, и их руки стали касаться тел все ниже и ниже. Пока не уперлись в края одежды. Неля расстегнула ремень, провела пальчиками под штанишками. Коснулась кончика начинающей твердеть пиписьки…Вздохнула и рывком спустила их вместе с трусиками. Снисходительно осмотрела самые любопытные места и великодушно подставилась, подавшись вперед бархатным животиком. Эрик, неловко дергая, стащил с нее белую полоску материи, скрывавшую задорные рыжеватые кудряшки на лобке. С трепетом прикоснулся к запретному месту, наполнил ладонь вьющимися волосиками. Осторожно запустил палец в манящую, влажную щелочку... Почувствовал непонятный бугорок. Неля шумно вздохнула, уткнулась в щеку, осторожно охватила пальцами надувшуюся головку. У Эрика от странной неги перехватило дыхание…

- …Ложись и закрой глаза,- хрипло выдохнула начинающая входить в любовный азарт нимфа. Положив руки на грудь мальчику, она мягким кошачьим движением опрокинула его на спину. Затем уселась своим срамным волосатеньким бутоном на подростковый ерепенящийся хуек, прижала его к животу, и стала скользить вдоль него, размахивая развратно расставленными бедрами. Зажмурив глаза, она больше не смотрела в лицо. Рот был открыт маленькой буквой «о». Потом дыхание участилось, движения стали резче и требовательней. Девичье тело выгибалось, все сильнее прижимаясь к стойкому оловянному солдатику, в которого превратился Эрик.

Неля остановилась, и темно посмотрев на подопытного, приподнялась, раскрыв свою возбужденную розочку. Расправила пальцами влажные дольки и вложила между ними блестящую, надувшуюся головку маленького мальчишеского члена. Придерживая пальцами твердый теплый стерженек, вильнула ягодицами. Чуть нажала на него. Тихо охнула. И уперев в постель руки решительно накрыла промежностью…
Попавший в переплет ног подросток почувствовал, как что-то влажное мягкое наваливается на его затвердевший писун. Возникло ощущение скользкого упругого колечка, которое ложиться на самый кончик, натягивается вокруг. Вскрикнув на него сели, и эта узость рывком сбежала ниже. Сдавила основание члена, обволакивая его всего влагой и теснотой. По нему осторожно заелозили, едва слышно постанывая. Колечко стало ослабевать, почти слившись с скользкой теснотой. Дойка ускорилась и через некоторое время бесстыжая всадница уже почти прыгала на нем, резко выдыхая воздух. Ее глаза были крепко зажмурены. В радостном оскале показались верхние зубки. Сладострастное напряжение охватило всю нижнюю половину пионэра. В верхней половине улетучились остатки стеснения. Он положил ладони на тонкую талию, все сильнее прижимая к

эдя псковский

себе растопыренный источник странного, безумного счастья… Неожиданно сильно защипало головку.
- Больно,- неуверенно сообщил он.
- Еще немного, - шумно дыша, выдавила из себя руководительница микрооргии.
В ее голосе было нечто такое, что заставило Эрика открыть глаза.
- Больно, - осторожно повторил он.
- Еще… Еще… Еще, - просительный тон сменился жестким, требовательным, почти истеричным…Мальчик впервые в жизни увидел выражение сладкой муки. Было очень больно, но он не посмел спугнуть это маленькое стыдное счастье и вытерпел все до конца. Неля продолжала драть его торс судорожными движениями. Наконец замерла. Резко сжала бедра, крепко охватив его коленями. Замерев на несколько секунд, обмякла. Мешочком как насосавшаяся пиявка со стоном отвалилась на одеяло. Перевернулась на спину. Тихо радостно засмеялась.

Если бы у Эрика были раны, он бы их зализывал. Яички свело как от удара ногой, головку щипало как от скипидара. Положив руки на свои страдания, заменитель любовника с трудом приходил в себя.
- Дуры, это почти не больно. Но, такой кайф…Хорошо, что я не остановилась в самом начале. …Ты – классный, - оценивающая полуулыбка, полуухмылка заставили слегка поежиться мученика ранней любви. Он привык к тому, как оценивают его смелость, силу ловкость, ум или отсутствие таковых. Сейчас в нем оценили нечто такое, что заставляло напрягаться. Пугала странная Власть, нить связавшая их и откровенно радовавшая Нельку.
- Фигня, не считается, - успокоил себя будущий мужчина и суровый строитель коммунизма.

Штат королевства был расформирован почти наполовину. На вкус Эрика изгнали самых симпатичных. Остались самые младшие, тихие и терпеливые. Заметно прибавилось капризов и придирок, тяготивших независимого подростка. Только с очередным посещением сарая в их отношения приходило некоторое умиротворение. После второго раза он уловил закономерность и не сопротивлялся. Так прошел почти месяц.

Эрик стал испытывать неловкое чувство какой-то обязанности. Иногда заставлял себя откладывать свои дела и шел к своей повелительнице исполнять роль придворного. Он абсолютно не понимал важности того, что ему говорили. Этот треп не мог быть настоящим. Тем, что ему хотели сказать. Поэтому он больше молчал или отвечал невпопад и только внимательно смотрел в лицо, заглядывал в глаза. В полумраке тенистой зелени лета лик девушки становился загадочным, зрачки - большими и бездонными. С непонятным сладким томлением он пытался прочитать в них неведомые истины. По памяти, день за днем делал карандашные наброски завораживающего образа, все больше и больше приближаясь к оригиналу. К лучшему чем оригинал. Если бы ему кто сказал, что он влюбился, то обидчик получил бы кулаком в нос. Ведь это была просто игра…

эдя псковский

Раздражало, что их компанию начали посещать Пита со Светкой. Они сразу отодвигали его на задний план. Неля болтала с ними ни о чем, мгновенно забывая о своем верноподданном. На заднем плане его доставала маленькая Леночка, которая почему то считала его самым умным и самым сильным. Однажды она неосторожно попала в компанию его дворовых одноклассников. Делать было нечего, и забавы ради Женька загнал ее на скамейку в угол беседки, стал донимать страшилками. Даже ущипнул пару раз, доведя ребенка до слез. Всем было противно, но вмешиваться постеснялись и только Эрик, буркнув «ненадотакделать», взял несчастную за руку и отвел к ее подъезду. Малявка была на год младше и находилась за горизонтом сексуальных предпочтений. Однако, сама считала иначе. В конце концов, Эрик был на два года младше «королевы».
И не могут девушку спасать просто так. Без причины. Это невежливо. Она имела право на вопросы и задавала их.
- А ты сильнее Питы?
- Нет.
- А Федьки с третьего подъезда?
- Нет!
- А Виталика?
- Да.
- Вот!!! Я же говорила, что ты самый сильный! А, правда, что ты самый умный по математике?
- Нет, просто я занял первое место. Случайно.
- В Москве?
- Нет. В Пскове.
- Я знала, что ты самый умный!!!
- Это неправда. Просто, для отличника я неплохо дерусь. А, для хулигана неплохо учусь…
- Я знала, что ты самый, самый… - сделала пигалица логический вывод и добавила,
- А она – старуха! Она на два года тебя старше! …Ей почти пятнадцать!
После таких диалогов она обиженно уходила, а спаситель не мог избавиться от виновности до самого конца дня.

Пите уже было пятнадцать. Этот девятиклассник был томным, гламурным заморышем, на четверть головы выше двенадцатилетнего Эрика. Сверстники относились к нему пренебрежительно, и он тусовался с теми, кто помладше. А вот девочки млели от его гладкой бледности и схожести с Аллен Делоном. Его родители приехали в город из Палкино, там много было таких.

эдя псковский

Эрик изредка занимался в фотографическом кружке. Однажды его одноклассница, умная и приятная девочка, пряча глаза, полушепотом спросила - нет ли у него фотки Питы. Фотка была. Он отдал ее поклоннице, но стало грустно.

… В детстве все самое интересное и значительное происходит летом… Неля сидела на теплом бетонном блоке, лениво жмурилась на солнце, чуть улыбаясь двумя передними зубами, рассматривала зачарованного Эрика. Пита появился внезапно. Подошел, и, ткнув гаражную русалку в лицо ладонью, процедил,
- Ты, что тут Светке наболтала? Пиздюлин давно не получала?
Испуг, обида и непонятная покорность отразились на лице девочки. Наверное, она была другом, и за нее следовало заступиться. В его школе №7 измеряли себя поступками друзей и врагов. С ними надо было стоять вровень. Однажды, спасая от послешкольной облавы Эрика, Вова Куранов взял его красный портфель и выпендрежную кроликовую шапку. Будучи разоблачен хулиганами, этот пионер с христианским смирением принял за други своя подзатыльник. Пита был сильнее, и проигрыш в драке неминуем. Впрочем, до того как будет разбит нос, или его сунут мордой в землю, пройдет немало времени…
- Отстань от нее. Ты конечно сильнее. Но будешь драться со мной, а она в это время уйдет. Даже если разобьешь мне нос, будет по-моему.
Маленький, но уличный боец встал между хулиганом и своей избранницей-понарошку. По дворовым канонам разница в возрасте была наглая, но томных красавцев правильные пацаны не любили – было можно. Завязалась драка. Возня продолжалась долго и нос бойцу таки разбили. Неля не ушла. Пока ее поверженный поклонник утирал кровь, Пита, уходя, дал даме сердца довольно жестокий пожопник. Всхлипнув от боли, девочка присела. По ее ноге растекся огромный кровоподтек…

- Ты почему не ушла?
- Мне больно.
- Ты должна была уйти. Я дрался для этого, а не что бы победить.
- Я не знаю. Я не хотела тебя бросать…
Защитник чести запрокинул голову, сглотнул кровь и не поверил. Это было нелогично, неправильно. И была фальшь.
- Я из-за тебя проиграл дважды. Мне разбили нос, и получилось не по-моему. Я зря дрался.
- Мне больно…
Они опять перестали встречаться.

эдя псковский

Как-то проходя задними дворами между гаражей, Эрик увидел Нелю и Питу. Они болтали и, время от времени, смеялись. Напряженное любопытство охватило мальчика. Кажется он догадался, кого имела ввиду его пассия , рассказывая о своих сердечных делах. Его носом кокетка просто набила себе цену и стала интересной. Некоторые его одноклассницы тоже заигрывали с одним, что бы понравиться другому. Это было не первое предательство в жизни. Оно не вызвало бури эмоций, осталось только холодное любопытство. Да, и не было прямого предательства. Его честно предупредили – все понарошку. Случайных людей надо быстро и решительно вычеркивать из своего круга. У тех, кто много дерется за правду …и неправду, этот навык образуется быстро. Зачастую своих врагов такие люди уважают больше друзей. Пара остановилась, украдкой поцеловалась и направилась к знакомому сараю. Эрик решил испить чашу унижения до дна. Трудно отказываться от тех, кого считаешь другом или учителем. Эмоции мешают. Нужно именно чувственное потрясение, что бы решение стало окончательным, бесповоротным и поэтому легким. Он решил шпионить до конца.
Задняя стенка сарая была врыта в склон насыпи заросшей кустами. Там было маленькое окошечко и пара щелей. Кошачий рай, на шуршание которого обитатели сарая не обращали внимания. Оттуда было видно, как открылась дверь, и зашла его изменщица. Как заложила руки за спину и выпятила грудь навстречу вошедшему.
… Парень сразу прижал свежеснятую подружку к столу. Запустил руки под платье. Неля обмякла, уткнувшись лицом в его грудь, и чуть расставила ноги.
Ее безвольные ладошки робко, боясь оттолкнуть, лежали на плечах соблазнителя. Обкусанные пальцы сжали маленькую напряженную жопку, и проникли под белые трусики, комкая и сбивая своими движениями коротенькое задравшееся платье. Трусики мешали, но с каждым моментом сползали все ниже и ниже. Когда они упали на коленки, любитель целочек отстранился и, скосив вниз глаза, лапнул треугольник вьющихся волосиков.
Неля с готовностью присела, разводя ноги и натянув стягивающие ноги трусики до предела. Бесцеремонные пальцы скользнули по выгнутому вперед красному кончику писечки, сжали его....

Города были тихие, стенки сарая тонкие и Эрик мог слышать каждое слово. Шумно дышала его единственная, сопел ее овладеватель… Неля всхлипнула. Пита развернул девочку за плечи и, толкнув вперед, заставил опереться руками на стол. Неля потопталась белыми ногами, спущенные трусики упали на пол. Неуверенно стала раком, раздвинув ноги. Ее избранник задрал платье до груди и, надавив на талию, принудил оттопырить белую попку.

Резко затарахтел мотоцикл. В проем между сараями было видно как мужик, гремя ключами и засовом, открывает в гараже напротив замок. Возникла и затянулась пауза. Школьница прилежно раздвинула ноги еще шире. Однако головка достоинства все так же неуверенно выглядывала из расстегнутой ширинки и даже пыталась спрятаться. Ее тянули и подбадривали, но это не помогало. Резкие звуки изрядно напугали это робкое животное.
Неля обернулась и присела возле расстегнутых штанов.
- Хочешь, я тебе сделаю как Оля?

эдя псковский

- Откуда ты знаешь?- парень враждебно отодвинулся.
- Она рассказывала.
- Сука…Трепло… - ребенок окончательно разлюбил весь девичий род.
- Я никогда этого не делала, ты у меня первый. …Но, я попробую. Потому, что ты мне очень нравишься. Ты красивый, - девочка лукаво опустила глаза. Эрик презрительно сжал губы.

Она осторожно взяла в руки повисший орган, влюбленно глядя ему в дырочку. Потерлась о него щекой, верхней губой. Поцеловала головку, едва коснувшись губами. Плотно и устойчиво встала на колени. Вздохнула и взасос с причмокиванием охватила кончик члена своим ротиком. Любовники замерли. Вынув блеснувший слюной член распутница, высунув длинный язык, стала облизывать уздечку. Вибрируя розовым кончиком, провела им по крайней плоти…
Наконец юношеское достоинство стало медленно, но уверенно надуваться. Когда объект страстных нежностей окончательно напрягся, он оказался заметно толще и длиннее чем у Эрика. Парень покачивался от напряжения и млел. Упругое кольцо девичьих губ соскользнуло с вставшего бананом юношеского фаллоса. Распаленная вожделением девица быстро встала и раскорячилась, снова упершись руками в стол. Оглянулась и повернула разведенные ягодицы на блестящий от напряжения и слюны член. Приободрившись, поиметель торопливо взял рукой своего маленького гиганта и повел головку по влажной скользкой промежности. Почувствовав вход, остановился. Неля, еще больше растопырившись, шевеля задом, стала наседать на кончик возбужденной плоти, прикрыла глаза. Чуть открытый ротик приготовился издать ритуальный крик. Рвущее мозг сладострастие заставляло бесстыдно, не по девичьи, напирать на источник простой первобытной радости. Наконец, покоритель сердец и других органов грубым толчком впихнул писюна в тесное влагалище. Неля всхлипнула, сказала «ой!». Но в куске зеркала было видно, как ее рот расплылся в лукавой блудливой улыбке. Пита охватив руками талию резко, несколько раз, по лыжному, насадил худенькие бедра на себя, с каждым рывком все крепче прижимаясь к ягодицам. Всхлипы сменились тихими вскриками.
Не обращая на них внимания, школяр раз за разом натягивал на себя позднюю пионерку.

Он быстро устал и делал это резкими отрывистыми толчками. После двух десятков таких упражнений охающая Неля не выдержала и робко попросила,
- Может, хватит?
Дворовый мачо грубо прижал ее к столу, переведя дух, стал размеренно водить в набухшей срамной щели своей гнущейся сарделькой, плюща торсом вспотевшую попку.
Жалобные стоны быстро затихли. Тело страдалицы обмякло, безвольно растекшись по столу. Потом стало медленно выгибаться. Жрица любви все выше задирала кобчик, упираясь им в живот божка с соседнего подъезда. Боль становилась наслаждением. Личико напрягалось и разглаживалось. Охающий ротик сменялся полуоткрытым, улыбающимся, скалящимся, когда глаза зажмурены, и виден верхний ряд зубов. Сладкое животное томление стерло последние остатки девичества с лица юной женщины. Ей нравилось быть дырочкой, дарить избраннику свое терпение и бесстыдную ласку, ощущать власть наслаждения, которое дарила ее маленькая ***енка.

эдя псковский

Радостное судорожное ожидание наполнило фигурку вывернутую навстречу простенькому счастью.

Эрик вспомнил, как каждый раз долго и осторожно вел к этому моменту возбуждения свою искусительницу, помня о каждой ее прихоти, пожелании, удачах и неудачах прошлых встреч. Начиналось с легких прикосновений, поцелуев в уголки губ, глаза. Ласки опускались ниже. Постепенно опадала одежда. Его счастье наступало, когда Неля начинала забывать свои поучения, требования нежности или силы и, как сейчас, отдавалась моменту их близости. Это возбуждало невероятно. Он всегда заканчивал первым, и тогда начинались настоящие мучения. Надо было остановиться, чтобы не было больно и чуть-чуть обозначить движения, сохраняя остатки запала. Потом, преодолевая тошноту и нехотение всего бытия, под понукания распаленной подружки, медленно восстанавливать и наращивать темп. Конец всегда приходил неожиданно. Постельная повелительница закрывала глаза, начинала извиваться, постанывала, закусывала губу. Выгибалась в «мостик», приподнимая его. …Или просто охватывала руками и ногами, крепко прижимаясь к нему мокрой пульсирующей писечкой. После странного звука наступало расслабление. Позже она решила, что после всего надо гладить грудь. Эрик очень уставал, но ему нравилось…

Наблюдаемый секс развивался быстро, бурно и простенько. Оказалось, что все изыски совершенно излишни. Пацаны называли это - «ебать». Книжки в этом вопросе соврали больше всего, а двор в очередной раз оказался прав. Не надо было нежно пробегать пальчиками по спине, лобку, робко касаться клитора, щекотать языком ушко. …Не надо было никаких умных или нежных слов. Вообще не надо было ничего, чему учила маленькая развратница и писатели.

Через минуту Пита громко засопел и замер. С хлюпаньем вынул свою мужскую драгоценность из набухшей вагины. Струйка спермы и смазки заструилась вдоль ноги, закругляясь в тягучую каплю. Расставившая ноги, Неля в оцепенении осталась стоять, ожидая уже знакомое чудо. Оно должно было быть огромным, невероятным. Но не случилось. Некоторое время парень мутно смотрел в раскоряченные мокрые ягодицы. Вытер о подол платья свою сырую мужскую гордость. Тряхнув головой, отодвинулся. Поднял беленькие трусики и вытер ими до предела раскрытую промежность. С сомнением осмотрел их и снисходительно процедил,
- Ладно, будем считать, что была девочкой. Подмоешься после. Мне одна тетка сказала, что от школьников почти не залетают.

Властелин восьмиклассницы закурил. Та продолжала стоять с заголившейся задницей.
Утомленный идеал выпустил струю дыма, посмотрел на немой укор разрумянившейся попки и, ухмыльнувшись, ткнул в нее окурком. Неля дернулась, ойкнула. Распрямилась, неуверенно покачивая свежим и прекрасным телом. Смятое платье опоясывало живот и неряшливо свисало на правый бок. Дразнили взгляд задорные соски и краешек рыжей мочалочки между ног. С непониманием прелестница посмотрела на самодовольное лицо шутника.
- Ну, сделай мне как Оля, - Пита оценил свою победу и был добрый.

эдя псковский

Обида едва мелькнула на лице юной потрахушки. Она заторопилась. Преданно глядя в глаза своему повелителю, суетливо встала на колени. Пита с расстегнутыми штанами уселся в старое кресло. Неля старательно наложила губы на серенький кулечек, в который превратилась волшебная палочка ее желаний, и задергала головой. Любимец школьных скороспелок попытался сосредоточиться и добрать свою радость этим маленьким сексуальным деликатесом.
У него почти получилось - кулечек чуть надулся. Неля, сжавшейся мышкой возле колен своего кумира, снова стала выгибать спину, развела колени и задрала голую задницу. Задравшееся платье почти ничего не закрывало. Между ног багровела распухшая миндалина в пухе вьющихся волос. Кончик клитора торчал в ее толстой расходящейся влажными лепестками складке. Фиолетово блестела воронка ануса… В щель между досками Эрик смотрел туда почти в упор. Он возбудился, примитивно, грязно, он хотел ее и ненавидел себя за несоответствие с прочитанным и выученным. Учебники и методическая литература учили другому. Перед ним был враг. Враг его детства. Обычно врагами бывают мальчики. Он дрался с ними во дворе, но потом дружил, и они вместе дрались с соседним двором. Потом дружили дворами и дрались с другим районами - «Молочниками», «Углами», спортивным интернационалом «Святыми отцами»… Здесь все было как в книжках. Или почти как в книжках.

- Хватит! – десерта не получилось. Нефритовый стержень увял. Пита отпихнул от себя прилежные губки и, вздохнув, стал застегивать штаны и заправлять рубашку. Неля села голой жопкой на пол, снова сжалась и казалась растерянной. Стало неинтересно, и следопыт, неслышно покинув пост наблюдения, через десяток шагов громко и бодро топал домой. Ложь это – некрасивая сказка. Сейчас сказка, все ее «понарошку» стали некрасивыми и хотелось уйти.

. Эрик, после виденного, стал избегать общения с женским полом за исключением мамы, учителей и разных теток, выражавших неудовольствие по поводу его поведения. Бурная независимая жизнь выработала в нем навык уклонения от нежелательных встреч. Они не виделись месяца три. В октябре Неля надела новую желтую курточку и эксзицлюбимый не успел вовремя ее заметить. Одежда сильно меняет облик. Дети столкнулись нос к носу возле гаражей. Осеннее солнце было ярко как летом.
- Привет! – девочка с удовольствием и интересом рассматривала свое бывшее приключение. С момента их знакомства дворовой волчонок заметно изменился. После унизительной драчки физические упражнения, ежедневный жим в упоре, скакалка и субботний забег стали регулярными и жесткими. Эрик набил опилками волейбольный мяч и радовал своего папу боксера тренировками через день. Вначале учебного года он увлекся геометрией, потом математикой вообще, легко отдавалась физика. Его сочинения учительница зачитывала перед классом. Подтянулся русский. И только английский остался в небрежении. Во дворе был разбит нос Кокоса, даже на Питу Эрик посматривал независимо. Он заметно окреп, немного вырос, иногда становился капитаном одной из дворовых футбольных команд. Над его шутками стали смеяться. Остатки летнего загара делали лицо резким и выразительным.

эдя псковский

- Здравствуй, - это было вежливо. Поневоле Эрик посмотрел на свою бывшую королеву. Неля чуть поблекла за это время. Ее зрачки на солнце стали маленькими, голубые глаза – утратили глубину. В них угадывались желтые зернышки. Лицо казалось широким и плоским. Впрочем, она как всегда была красива. Просто его это не касалось. Игра закончилась.
- Ты куда пропал?- снаивничала дворовая бабочка.
- …?
- Классное было лето. Особенно июль, - погода веками выручала людей из затруднительной ситуации.
- Начало или конец? – съехидничал Эрик, сделав каламбур из последнего слова. У него стали получаться литературные упражнения. Учителя, правда, жаловались.
   Они расстались в середине месяца. Похоже, Неля не различала свое летнее приключение на отдельные этапы. Легкое непонимание мелькнула на лице. Девочка-одуванчик непосредственно удивилась,
- Да без разницы. …И сейчас еще тепло.
- Погода хорошая, - Эрик с раздражением услышал от себя эту затасканную фразу. Быть остроумным и веселым не получалось. Летняя приятельница почувствовала уверенность. Она явно думала об этой встрече.
- А в сарае все нагрелось, почти как дома. Зайдем? Нам там было хорошо, - это было сказано бесстыдно, требовательно и пренебрежительно. Старшеклассники так требовали денег. Ничего не осталось от весенних трепетных ноток их первого знакомства.
  Эрик удивился своим ощущениям. Он был благодарен своей приятельнице за что-то большое и непонятное. А мрачное, тяжелое чувство, связанное с этим случайным знакомством, сменилось вдруг эйфорией. Радостью свободы. Он ничего ей не был должен. Хмурое понимание того, что Неля может выбирать любого, уравновесилось осознанием свободы своего выбора. Чужая свобода тягостна, только если чувствуешь свои обязательства. Повзрослевший за лето пионер немного выпрямился. Внутри тоже. Хотя был чуть ниже, смотрел сверху вниз. Это всегда не осанка, а состояние души.
- Нет. Мне рассказали…Ну…Знаешь, я не могу… Дружить. С такими девочками. Это неправильно, - хотелось поставить точку, а не обидеть. Он мямлил, но нашел нужную фразу и твердо отрапортовал,
- Не считается все. Сама говорила, - происшедшее представилось мутным тревожным сном, который касается только его. Было неловко, что посторонняя девочка знает об этом.

   Покорительница сердец как-то сразу стала жалкой. В ней что-то погасло. Она отвернулась, и зашагала к дому. Кажется, заплакала. Эрик пожал плечами. Когда у него появились секреты от матери, ему очень захотелось иметь друга. Он подружился. Но оказалось, что друг дружит не только с ним. В этом не было ничего плохого. Они остались в хороших отношениях. Но, иногда хочется быть даже не лучшим, а единственным. Этого не получилось. Он пошел к приятелям. Туда, где можно быть первым, или вторым, и даже третьим. С ними было удобно быть толерантным. Все дети должны дружить - так учили. Но, про себя Эрик верил, что друг должен быть один. Нет – два. Мальчик и девочка. …И еще Земля вращается вокруг Солнца…