В 2004 году выходит посвященная Кляйну книга «Острие копья — история израильского наемника». Через три года Кляйн, успевший побывать в Югославии, Ираке и дюжине других стран, оказывается за решеткой в Москве, где прямо сейчас решается вопрос о его выдаче колумбийским властям. Три человека, непосредственно связанные с этим событием, по-разному толкуют политическую историю прошедшего века, рассказывая «Большому городу» свои версии этой удивительной жизни.
Яир Галь Кляйн, арестованный:
«27 марта 2008 года. Семь месяцев со дня моего ареста.
Роман, мир тебе!
Роман, я не собираюсь скрывать ничего из того, что происходило в моей жизни. Я отвечу на все твои вопросы. Не то чтобы я считал, что не совершал в жизни ошибок или не совершал неправильных шагов. Но если бы у меня была возможность повторить жизнь заново, я бы считал, что на 95% я все сделал правильно. А теперь конкретнее о наших делах.

Рукопись Яира Галь Кляйна
Ты спрашиваешь, зачем я приехал в Россию. Я хотел познакомиться со службами безопасности и открыть здесь отделение израильской компании, занимающейся бронированием транспорта. Работа ведется на высшем технологическом уровне — сегодня в мире у нас нет соперников. Мы бронируем транспорт американских дипломатов, защищаем машины сопровождения американцев в Ираке и пограничников в Израиле. Вес нашей брони на 30% ниже, чем у конкурентов, притом что ее толщина достигает 12 мм. Цены тоже ниже мировых. Русские службы безопасности были заинтересованы — меня заверяли, что работа найдется на несколько лет вперед.
Я приехал при посредничестве Игоря Клынчагова — друга, с которым я сидел в тюрьме в Сьерра-Леоне. В свое время он был арестован только потому, что находился в контакте со мной. Мы познакомились и подружились в Африке: я хотел купить принадлежавшее его компании оборудование для добычи алмазов и ввезти его в Сьерра-Леоне, но вскоре был арестован и обвинен правительством в попытке помощи повстанцам.
Я поехал за оборудованием Игоря в Либерию, на реку, находившуюся в 7 километрах от границы со Сьерра-Леоне, и обнаружил, что в регионе концентрируются войска. Оставив оборудование, я вернулся, чтобы предупредить об увиденном министра безопасности Сьерра-Леоне. Доложил и командиру частей ECOMOG — западноафриканских миротворцев. Они передали мои слова президенту и главнокомандующему — ни тот ни другой не обратили на них никакого внимания. Через неделю восставшие перешли в наступление. В течение нескольких дней они дошли до столицы, президент и главнокомандующий бежали на британский эсминец, стоявший в 10 километрах от берега. Командующий ECOMOG вступил с повстанцами в бой, перешедший в тяжелые рукопашные столкновения на улицах города. Повстанцев удалось отбросить, и командующий передал, что хотел бы повидаться со мной. На следующий день, когда я подъехал к его воротам, меня арестовал главнокомандующий армии Сьерра-Леоне.
Я говорю: «Меня пригласил сюда офицер, который выше вас по чину и по статусу».
Он отвечает: «Это личный приказ президента».
Я спрашиваю: «Почему?»
Он отвечает, что я содействовал повстанцам.
Ничто не помогло, даже вмешательство командира ECOMOG. Я был арестован, а через несколько часов в камеру прибыл американский посол в Сьерра-Леоне. Он приехал с офицером и с камерой, чтобы запечатлеть редкого зверя.
***Сылка на весь текст.