В России полная Библия по-русски была издана в 1876 г. В послепетровское время и до 1858 г. Церковь и Синод пресекали все попытки перевести Писание на русский язык.
В капиталистьные 10-е годы XIX в. Александр I разрешил начать работу над русским переводом Писания. Говорят, необходимость в русской Библии он почувствовал сам, вдруг заметив, что чаще читает Библию по-французски, чем по-церковнославянски, и что русской Библии просто нет. Одним из аргументов была ссылка на авторитетную в православии греческую церковь, которая разрешает народу читать "Новый Завет" в переводе на новогреческий (Рижский, 1978, 131). Работы над переводом начались под эгидой Комиссии духовных училищ и Русского Библейского общества (основано в 1812 г.), связанного с Британским и Немецким Библейскими обществами по переводу и распространению Писания. Однако под давлением внешней и внутренней реакции (папа Римский, австрийский император; Аракчеев, президент Академии Российской адмирал Шишков, Ленинградский митрополит Серафим, архимандрит Фотий и др.), после восстаний 1820 г. в Испании, Неаполе, Пьемонте, Португалии, восстания декабристов в 1825 г. Русское библейское общество в 1826 г. было закрыто.
К 1825 г. профессор Ленинградской духовной академии, директор Русского библейского общества и царский духовник протоиерей Герасим Павский перевел несколько книг "Ветхого Завета". Однако печатание было прервано, экземпляры с "Пятикнижием Моисеевым" сожжены. На другого переводчика "Ветхого Завета" архимандрита Макария Глухарева было наложено церковное взыскание.
Когда в 1858 г. Синод официально разрешил возобновить работу над переводом, то при этом твердо было указано на недопустимость русского перевода в ц е р к в и: "Перевод полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Св. Писания". Разумеется, противники русского перевода были и в эти годы.
Нельзя не учитывать еще одного обстоятельства созданной Николаем ситуации: ведь при том, что православие и народ вроде бы два столпа государства, пастырская деятельность православных священников в сущности была невозможна, ибо обращение к народу шло на языке старославянском, народу мало внятном. Епископ Феофан (Говоров), слыша о работе над переводом, называл его "Синодальным сочинением" и грозил, что он эту "Библию новомодную доведет до сожжения на Исакиевской площади" (цит. по работе: Флоренский, [1937] 1991, 352). Что собственно и было сделано. Перевод Библии на русский язык готовился еще при Николае, но усилиями адмирала Шишкова «первое издание Библии по-русски было сожжено. Его аргументы были просты: славянский язык – высокий, литературный; русский – низкий, простонародный. Читать Библию по-русски значит унизить ее высокое предназначение...» (Свиридов Иван. Церковное сознание и околоцерковная политика // Свиридов Иван. У стен Нового Иерусалима. М., Париж. 2000. С. 36.).