Первое, с чего надо начать – констатировать: проблема есть и субъекты этой проблемы есть. Есть русские, и есть евреи. Хотите ли вы или не хотите, знаете вы определение нации или не знаете, знаете вы определение этноса или нет – русские и евреи существуют. Они существуют по самосознанию и они различают друг друга по самосознанию. Может быть, и другие народы и расы мы можем различать по отличию от самих себя. Посмотрев в зеркало на себя и, посмотрев на другого человека, мы можем увидеть это различие. Между русскими и евреями такого различия нет. Как и в отношении других народов, евреи трансформируются и заключают смешанные браки и поэтому они похожи на тех, рядом с кем они живут в большинстве своём. Поэтому проблема есть. Прежде всего, она заключается в том, что разное самосознание. С точки зрения русского я вижу несколько простых пунктов, которые нас отличают:
– Прежде всего, евреи, как мне кажется, как я это слышу, постоянно говорят о себе о себе, о себе и о себе. Не о стране, не о всём народе в целом, а всё время о себе. И любой случай, который происходит с евреями, он переключает их вот именно в это состояние – обсуждать себя.
– Второе. Это асимметрия в оценках. Одно и тоже явление в отношении еврейского населения и любого другого воспринимаются среди евреев принципиально по-разному. Понятно, что есть этническая солидарность, национальная солидарность, она, безусловно, эту асимметрию создаёт. Но в данном случае мы видим асимметрию какую-то особенную, асимметрию особенно интенсивную.
– Третий момент. Русские и евреи в подавляющем своём большинстве живут, даже не спрашивая, русский живёт рядом или еврей. Подавляющее число русских и подавляющее число евреев не интересуются национальностью своего соседа. И только гиперактивное меньшинство превращает отсутствующую проблему в реальную. То есть вот эта проблема, проблема между русскими и евреями, возникает из-за гиперактивного меньшинства. Причём в этом гиперактивном меньшинстве безусловно есть и русские и евреи. Но пропорция там существенно разная, по-моему, в пользу евреев очень сильно.
– Четвёртый момент. Это солидарность СМИ исключительно с еврейской гиперактивной группировкой. Как мы видим, в СМИ никогда конструктивного обсуждения проблемы отношений между русскими и евреями не было. ..., я подозреваю, что могут вмешаться такие силы, которые [представят эту] дискуссию несимметричной, снова превратят её в огульные обвинения. Не хотелось бы, чтобы так было.
– И, наконец, пятый пункт. Это присвоение этим гиперактивным меньшинством евреев права защищать права человека. Извините за такое сочетание слов. Почему-то другим национальностям защищать права человека или не позволено, или их просто не слышат. Скажем, защищать права русских русским крайне тяжело. Почему-то за них это должны делать евреи.
Везде и всегда, где существовало больше одной национальности, всегда существовал и существует национальный вопрос. Он может носить мягкие формы, он может быть утоплен или вылезать наружу, но он будет всегда. Попробуйте сказать шотландцу, что он англичанин, и он мягко ответит: «Ещё нет». Уже и валлийцы тоже не считают себя англичанами. Таким образом, если кто-нибудь мечтает раз и навсегда решить какой бы то ни было национальный вопрос, в частности, общежитие евреев среди русских, – от этой мечты можно отдохнуть, а процитировать только безсмертного протопопа Аввакума: «Доколе же мучиться будем, протопоп? – До самыя смерти …». Это вопрос вечный, и решать придётся каждый раз в каждой мелочи, в каждом отдельном случае отдельно, потому что иначе не бывает. Потому что в какой же семье не случается ссор?