РЕАКЦИЯ СТЕПАНА на этот оголтелый сумбур души.
Странные мысли вызвало у меня это письмо. Конечно, хорошо быть богатым и здоровым, но, как нам ВСЕМ этого достичь, убей меня, этого я не понимаю. Очередные завихрения Емели, Бог его храни, но сатана его возьми! Дубина ты моя стоеросовая, а мечтатель хренов.
Да, кстати, любимейший мой и внимательнейший ЧИТАТЕЛЬ, минуточку внимания, please. Сильно вынужден ВАС огорчить, но я покидаю дальнейшее повествование, так как, ухожу писать очередную «нетленку». А ВАС, бросая в омут этого сырого «варева», умоляю быть весьма снисходительным. Так как, далее следует дневник моего друга Степана (а у меня таких друзей – я имею ввиду сейчас только их КОЛИЧЕСТВО – хоть ХУЕМ бей), попавший ко мне при очень и очень странных обстоятельствах. Чем мог, я пригладил этот текст, но, боюсь, что это помогло ему, как мертвому припарки. Удачи! Не утоните, пожалуйста, в россыпях графоманского текста, читая дальнейшее с Красной строки (но, я помню о ВАС, и крепко по-товарищески люблю – BYE!)
Прошло двадцать семь лет.
Вставив карточку в таксофон, и, еще раз, внимательно скользнув встревоженным взглядом по залу вокзала, выдержанного в красновато-Розовых тонах, я быстро набрал номер. На седьмом гудке, когда уже хотелось бросить трубку ко всем ебеням собачьим, взяли трубку:
- Алло? Говорите! - Слава Богу, трубку поднял Емеля!
- Емелюшка, это я, Степан. - Пробормотал я, неожиданно севшим голоском.
- Здорово, бродяга, ты что ж, опять в свой Лос-Аламос намылился!?
- Да, то есть не совсем, надо срочно встретиться.
- Ты где, на Казанском сейчас?
- Да, но я не один, и вообще это не телефонный разговор. Давай, если можешь, подскочи к Орликову переулку. И жди нас на его изгибе, ну ты меня там уже встречал, в прошлом году. Только обязательно подъезжай на машинке своей Хонде. Да, и забыл, сори, спросить, а у тебя время свободное есть, желательно до конца ЭТОГО дня?
- Да не вопрос – о чем базар! До ближайшей пятницы я совершенно свободен. Буду минут через пятьдесят, максимум через час. Ждите.
- Спасибо, и до встречи – прошептал я уже остаток фразы в длинный гудок.
Почему я звоню с таксофона, когда есть интернет и сотовая связь? Да нельзя нам сейчас, ну никак нельзя, засвечиваться. А ВСЕ свои сотовые трубки мы скинули еще в деревне Дарьевке – на моей малой РОДИНЕ. Туда мы приехали на моей задрипанной красной пятерке жигулевского разлива. И, буквально, через одно мгновение, наспех поцеловав родичей, ломанули на станцию, дабы успеть на фирменный поезд "Уфа-Москва" под нумером тридцать девять. Так что, нам нужна сейчас строжайшая конспирация. Ведь нас ждут, ровно через двое суток, в американском посольстве в Киеве.
А если об этом узнает наш первый отдел ВНИИТЭФа, то нам всем КУ-КУ.
Положив трубку, я медленно побрел наискосок к скамье, где расположилась моя семья - женушка-лебедушка Люция, и сынишки - Коля и Петенька, любимец наш младшенький. Все они дружно посмотрели на меня, но только в глазах Люции я увидел молельный прожектор, бьющий на сто миллионов миль вселенский маяк. Только мы вдвоем сейчас на всем белом свете понимали, как многое решается в эти часы в наших судьбах, если вообще не ВСЕ. Я состроил подобающую улыбку, и кивнул им так, что дети обрадовались, а женушка, ласточка моя поднебесная, облегченно откинулась на пластмассу спинки. Подойдя поближе, я уже бодрым голоском приказал:
- Ну, руки-ноги в зубы, и поскакали - труба нас зовет в далекий поход. А там нас ждет солнца яркий красный восход и малиновые закаты.
По легенде, для наших сыночков, мы, якобы, едем в несравненный Крым позагорать и покупаться.
Схвативши свои чемоданы, а их было, как ни странно, ровно четыре
