Ты бы выложил инфу еще за позапрошлый век ДА ЕЩЕ "ПО КАКИМ-ТО РАСЧЕТАМ".
ВОТ ТЕБЕ СТАТИСТИКА (ПО ВВП) ОТ МВФ.
А я тебе от кого давал? И что там изменилось за семь лет? На каком месте РФ и РБ были, там и есть...
Собсно, вот статья из обьясняющая "экономическое чудо"..
Беларусь выбивается из традиционных классификаций и оценок переходных экономик. Анализируя постсоциалистические страны, эксперты ЕБРР, МВФ и Всемирного банка делают ставший уже классическим вывод: чем глубже рыночные реформы, чем шире капиталистизация и смелее структурные реформы, тем выше темпы экономического роста, богаче люди и конкурентнее бизнес. Беларусь ломает эту логику. Она по-прежнему регулирует цены и доводит валовые показатели роста до частных и государственных предприятий. 75% ВВП производит государственный сектор. В частной собственности находится не более 25% активов, а среднегодовые госрасходы в 2006-2011 годы были на уровне 45-47% ВВП. По логике международных финансовых организаций такая страна должна была бы стагнировать или расти минимальными темпами. На деле все оказалось иначе.
ВВП в последние десять лет рос в среднем на 7,2%, с $1242 до $5820, правда, по официальному курсу белорусского рубля. В России ставили задачу удвоения ВВП, а в Беларуси с 2001-го по 2011 год он вырос в долларовом выражении с $12,4 млрд до $55,1 млрд, в 4,4 раза. И все это при официальной безработице меньше 1%, количестве населения за чертой бедности около 12% и регулярно выплачиваемой зарплате и пенсии.
Официальная пропаганда назвала этот феномен «белорусским экономическим чудом», которое стало возможным благодаря якобы уникальной модели развития, созданной Александром Лукашенко. Действительно, уникальность в ней есть. Секрет кроется не в особом применении марксистской теории и директивного президентского управления. Лукашенко сумел выстроить с Россией не имеющие аналогов в современном мире отношения. Никто в мире, кроме Беларуси, не имел такого значительного нефтегазового гранта, свободного доступа на внутренний рынок России и щедрой кредитной поддержки. Никому больше не удавалась продолжительная реализация совместных «серых» и контрабандных схем по разным товарам.
Такова материальная база рецепта белорусского чуда. Его усилил один из крупнейших в мире производителей калийных удобрений («Беларуськалий»), два относительно модернизированных НПЗ, достаточно современный даже по европейским меркам металлургический завод (БМЗ), а также имеющие свои ниши на внешних рынках БелАЗ, МАЗ и Минский тракторный завод. Среднегодовая поддержка Россией своего союзника в последние 10 лет составляла 15 -18% ВВП Беларуси. Такой щедрой внешней помощи не получала ни одна страна Европейского Союза, тем более Азии. ЕБРР и МВФ не учитывали фактора «Россия» в своих трансформационных теориях и анализе.
В 2009-2011 годы показалось было, что Кремль решил изменить свое отношение к союзнику. После первой волны кризиса, которая резко сократила спрос российского рынка на белорусские товары, Кремль решил повысить для Беларуси цены на нефть и газ. Если бы не подоспевший вовремя $3,5-миллиардный кредит МВФ, Лукашенко вынужден был бы или начать продавать фамильное серебро, или активизировать рыночные реформы. Ему временно удалось сесть на два стула — западный и российский, но после президентских выборов 2010 года под фундаментом белорусской модели снова остался только один.
Поскольку под проект «союзное государство» выбить себе нефтегазовые льготы, товарные и финансовые привилегии было невозможно, белорусский президент вынужден был подписаться под договором о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). Он на своей шкуре, вернее на рейтинге доверия (опустился с более чем 50% в конце 2010 года до ~25% осенью 2011-го), почувствовал болезненные уроки 2011 года, когда Белоруссия попала в инфляционно-девальвационную спираль, зарплата опустилась ниже $300, а пенсия не доходила до $100. Договор с Антикризисным фондом ЕврАзЭС, вступление России в ВТО с обязательством выстраивать отношения в рамках Таможенного союза (ЕЭП) по правилам этой организации, целый ряд шагов белорусских властей по активизации приватизации и капиталистизации — все это указывало на высокую вероятность начала системных рыночных реформ в Белоруссии. Первая половина 2012 года убедительно показала, что эти надежды не оправдались.