Глеб Павловский — The New Times
Российский политический словарь обогатился новыми мемами. «Стерх», «мотодельтаплан», «групповой секс», «индивидуальный», «сачкануть можно» — этими словами и оборотами глава государства Владимир Путин радовал страну и мир на орнитологической станции Кушеват, где он участвовал в проекте «Полет надежды», и в интервью каналу Russia Today, которое он дал накануне саммита АТЭС во Владивостоке. Что хотел сказать президент — задумался The New Times
Путин на дельтаплане во главе стаи стерхов — эта акция вызвала невероятное оживление в интернете. На кого она была рассчитана? Какое послание мы должны были считать?
То, над чем смеется московская публика, необязательно вызывает такую же реакцию в остальной стране. Проблема не в этом. Проблема в том, что в окружении президента, видимо, больше нет человека, который сказал бы ему: «Не надо, Владимир Владимирович», — тем более когда выясняется, что к действу прилагается еще и соответствующий прикид — белый костюм, клюв и так далее.
Клюв в результате не понадобился, кричать журавлем — тоже. И все же: кто придумывает такие пиар-акции?
Подобного рода инициативы от разного рода креативщиков появляются ежедневно и в большом количестве — и из регионов, и в администрации президента.
Но весь этот мусор должен где-то фильтроваться. Раньше, во всяком случае в то время, когда я еще работал с администрацией президента, отфильтровка происходила на совещаниях при обсуждении месячных планов, потом недельных планов. И такая инициатива была бы отсеяна, потому что избиратели, которые знают само слово «стерх», они не входят в электорат Путина. И уже поэтому этим не имело бы смысла заниматься. Очевидно, что сегодня таких фильтров больше нет. Президенту больше никто и ни в чем возразить не может — вот это самое страшное, это то, что прежде всего выявила эта история. Таким образом, кстати, полностью уничтожена гипотеза о существовании некоего политбюро. Потому что никакой коллегиальный орган не пропустил бы таких вещей. Путин остался наедине со своими желаниями и фантазиями. Если он хочет что-то сделать, ему никто не может сказать «не надо»............
А как подобные акции планировались раньше?
Я не хочу раскрывать мелкие служебные тайны, но они вполне банальны. Были совещания по управлениям, были межуправленческие совещания — они и выступали в роли фильтров от дурных решений. На уровне главы администрации такие совещания закончились еще после ухода Волошина, когда руководителем АП стал Медведев. В последнее время это опустилось до уровня замов — Суркова, Громова, а сейчас я не слышал, чтобы такие совещания вообще проводились. Уж не знаю, что обсуждалось сейчас: насколько красив Путин на дельтаплане впереди стаи в лучах заходящего солнца?
То есть президент больше не опирается на специалистов, экспертов?
У меня складывается ощущение, что президент общается со все более узким кругом людей. И кстати, премьер-министр не входит в этот круг. А это значит, что вы должны как-то шифроваться от своего даже близкого окружения. Возникает ситуация, которую мы в своей истории уже проходили. Даже если не вспоминать позднего Иосифа Виссарионовича, то можно вспомнить Временное правительство, когда на его заседаниях не обсуждались серьезные вопросы, потому что предполагалось, что на них могут присутствовать законспирированные немецкие шпионы. А если вы считаете свое окружение ненадежным, если вынуждены от него, от того же Медведева шифроваться, то это становится фактором политики. Потому что вы вынуждены обдумывать важные вопросы, касающиеся государства и требующие срочного решения, самостоятельно. И вот это очень опасная ситуация.
Дело не в «птичках» — дело в том, что значительно более серьезные вопросы могут приниматься таким же импульсивным образом.полный текст здесь:
http://www.newtimes.ru/articles/detail/56884