На протяжении следующего века все продолжалось более или менее в том же духе. Потому что в 1512 г. к власти в Оттоманской империи пришел Селим Беспощадный. Опять же при помощи братоубийственного закона он взошел на трон, задушив двух своих братьев плюс пятерых племянников плюс нескольких калифов и несказанное число визирей. Вот от такого джентльмена и родился дальновидный султан, стремившийся создать "Исламское государство Европа", - Сулейман Великолепный. Сразу после коронации Сулейман Великолепный собрал армию в 400 тысяч человек, 30 тысяч верблюдов, 40 тысяч лошадей и 300 пушек. Из теперь исламизированной Румынии в 1526 г. он направился в католическую Венгрию и, несмотря на героизм ее защитников, разгромил ее армию менее чем за 48 часов. Затем он дошел до Буды, современного Будапешта. Он сжег город и - угадайте, сколько венгров (мужчин, женщин и детей) попали на невольничьи ранки, которыми теперь славился Истамбул? Сто тысяч. Теперь угадайте, сколько попало в следующем году на конкурирующие с Истамбулом рынки, то есть на рынки Дамаска, Багдада, Каира и Алжира. Три миллиона. Но даже это не удовлетворило Сулейманову алчность. Чтобы создать "Исламское государство Европа", он собрал вторую армию с еще 400 пушек и в 1529 г. двинулся из Венгрии в Австрию. Ультракатолическая Австрия считалась теперь оплотом христианства. Ему не удалось ее взять, это правда. После пяти недель безуспешных атак он решил отступить. Но, отступая, он посадил на колы около 30 тысяч крестьян, которых не счел достойными продажи в рабство, потому что цена на рабов упала после поставки на невольничьи рынки трех миллионов и еще ста тысяч пленных венгров. Вернувшись в Истамбул, Су-лейман поручил реформу своего флота знаменитому пирату Хайр а-Дину, известному под именем Барбаросса, то есть Красная Борода. Реформа позволила превратить Средиземное море в водное поле боя ислама, так что, предотвратив дворцовый переворот посредством удушения двоих своих старших сыновей плюс их шестерых детей, то есть своих внуков, в 1565 г. он обрушился на христианскую крепость на Мальте. И совершенно не помогло то, что в 1566 г. он умер (аллилуйя!) от инфаркта.
Совершенно не помогло, потому что трон перешел к его третьему сыну, известному под именем не "Великолепный", а "Пьяница". И именно под управлением Селима Пьяницы в 1571 г. генерал Лала Мустафа завоевал христианский Кипр, где совершил одно из самых страшных злодеяний из тех, которыми предполагаемый "Луч цивилизации" опозорил и запятнал себя. Я имею в виду мученичество венецианского сенатора Маркантонио Брагадино, губернатора острова. Как рассказывает историк Пол Фрегоси в своей замечательной книге "Джихад", подписав капитуляцию, Брагадино поехал к Мустафе обсуждать условия мира. И, будучи сторонником формы, отправился со всей помпезностью. То есть верхом на изумительном жеребце и облаченный в сенатскую фиолетовую робу. В дополнение к этому, его сопровождали 40 аркебузиров в парадной форме и потрясающе красивый мальчик-паж Антонио Кирини (сын адмирала Кирини), который держал над головой сенатора драгоценный зонтик. Но и тогда тоже было неподходящее время для разговоров о мире, мои дорогие односторонние пацифисты. Потому что в соответствии с заранее подготовленным планом, янычары немедленно схватили потрясающе красивого Антонио. Его заперли в гареме Мустафы, который обожал мальчиков даже больше, чем Махмет Второй. Затем 40 аркебузиров были окружены и изрублены в куски секирами. В буквальном смысле слова в куски, как мясо на жаркое. И, наконец, они сняли с лошади Брагадино, для начала отрезав ему нос и уши. Затем, обезображенный таким образом, он был поставлен на колени перед чудовищем, которое приказало его заживо освежевать. Свежевание и казнь состоялись через тринадцать дней, в присутствии киприотов, которых обязали присутствовать. Под издевательства и насмешки янычаров, которые насмехались над его безносым и безухим лицом, Брагадино заставили несколько раз пройти круг за кругом по городу, таща за собой мешок мусора и облизывая землю всякий раз, когда он проходил мимо Лала Мустафы. И вот - последняя пытка. Он умер, когда с него сдирали кожу. Когда свеже-вание закончилось, Лала Мустафа приказал набить кожу Брагадино соломой и сделать чучело. По его приказу чучело было привязано верхом на корову и еще раз проехало ло городу, после чего было привязано на главную мачту флагманского корабля Мустафы. Во имя вечной славы ислама.