Драмы науки: ученому не верили 40 лет17 мая 2018 08:00
Недоверие коллег к результатам эксперимента является настоящей трагедией для любого ученого. Выдающийся отечественный биофизик Лев Александрович Блюменфельд совершил величайшее открытие, однако другие ученые не поверили ему и даже объявили шарлатаном. Он тяжело переживал это. То, что Блюменфельд был прав, выяснилось только после его смерти.
Для ученого не так страшно, когда его работу не понимают неспециалисты или власть не признает его заслуг, как-то, что ему не доверяют коллеги. Подозрение коллег в некорректности экспериментов или в поспешности и необоснованности выводов часто приводят к болезням и даже преждевременной смерти исследователя. К сожалению, такое случается постоянно — от необоснованного скептицизма не застрахованы даже гении.
Именно такая история случилась с выдающимся отечественным биофизиком Львом Александровичем Блюменфельдом. Долгое время коллеги сомневались в достоверности одного из открытий, сделанных этим замечательным ученым. Льву Александровичу пришлось вытерпеть несправедливые обвинения в некорректности постановки экспериментов, неаккуратности и даже… в шарлатанстве. Правда, позже выяснилось, что Блюменфельд был прав, а его оппоненты ошибались. Однако это произошло тогда, когда ученого уже не стало.
А началось все с того, что в 1944 году физик Е. К. Завойский открыл одно интересное явление,
получившее название электронного парамагнитного резонанса (ЭПР). Суть его состоит в том, что парамагнитный образец, помещенный в постоянное магнитное поле, может поглощать энергию подаваемого на него электромагнитного поля. В то же время было замечено, что поглощение электромагнитного излучения парамагнитными образцами имело избирательный (или, как говорят ученые,
резонансный) характер, поскольку оно наблюдалось лишь при определенном соотношении напряженности постоянного магнитного и частоты переменного электромагнитного поля.
Лев Александрович был одним из первых ученых, который оценил значение этого открытия — с его помощью можно исследовать изменения магнитных свойств различных молекул, в том числе и биологических. И вот с начала 1950-х годов Блюменфельд, сконструировав нужный ЭПР-спектрометр, начал свои исследования в данном направлении.
Его первым крупным успехом была работа, в которой Лев Александрович показал, каким образом железо, находящееся в гемоглобине, может связывать кислород, не меняя при этом свою валентность. Это удалось выяснить с помощью той самуой ЭПР-спектроскопии (оказалось, что при подходе кислорода к белку та часть, где находится железо, просто изменяет свою конформацию). Позже ученый изучал при помощи данного метода свойства и других органических молекул. Так продолжалось до 1960 года, пока Блюменфельд вместе со своим коллегой Александром Калмансоном не взялись за изучение ДНК. И вот тут исследователей ожидал сюрприз.
В ходя экспериментов выяснилось, что препараты молекул наследственного вещества, взятого из клеток дрожжей, давали очень мощный сигнал ЭПР (примерно такой же, какой бывает при опытах с железом). Это могло означать лишь одно — ДНК обладает магнитными свойствами, является настоящим магнитом. При повторе измерений сигнал никуда не исчезал. Блюменфельд и Калмансон тщательно исследовали препараты — не были ли они загрязнены крошками железа? Но никакого загрязнения не обнаружилось.
Этот феномен авторы работы никак не могли объяснить. Было ясно только, что необычные для органических веществ магнитные свойства могут быть обусловлены особенностями структуры ДНК. Лев Александрович, всегда отличавшийся образным и нестандартным мышлением, даже предположил, что молекула ДНК может быть чем-то похожа на магнитофонную ленту и что на "запись" информации в генах могут влиять электромагнитные поля.
Впервые доклад об этом замечательном открытии был сделан на семинаре П. Л. Капицы в Институте физических проблем. Надобно заметить, что далеко не все ученые согласились с выводами исследователей. Однако работу одобрил сам Л. Д. Ландау, который отметил, что у некоторых органических полимеров искусственного происхождения был обнаружен аналогичный широкий сигнал. После этого появились многочисленные публикации о исследовании в отечественных и зарубежных журналах.
Тем не менее, принимая заслуженное одобрение и почести, Лев Александрович не переставал думать о том, откуда взялся этот странный сигнал. Он и Калмансон ставили новые эксперименты, проводили анализ структуры ДНК, однако ответа все не было. Постепенно многие коллеги Блюменфельда стали сомневаться в достоверности открытия. Особенно щедр на критику оказался весьма талантливый физик Я. Г. Дорфман, который утверждал, что в препаратах просто была грязь. Однако какое-то время свою гипотезу он доказать не мог.
...
