Шёл мелкий отвратительный дождь. Мужчины вооружились нарезными карабинами, мама взяла автоматический пистолет. Упаковав аварийный запас еды и набросив серые непромокаемые плащ-накидки, они вышли. Мама хотела взять его на руки, но он категорически отказался, и потом действительно около часа смог идти по раскисшей и заболоченной почве, не сдаваясь, сколько мог. Потом на руках его несли по очереди.
Перед выходом пилот, самый опытный и бывалый человек в группе сказал:
- Если мы встретим людей из первобытного племени это не страшно: у них в обычае помогать пришедшим не с враждебными намерениями, и с нами поступят по законам гостеприимства. Если мы встретим уркхов – это смерть! Но страшнее всего, если мы натолкнёмся на охотников за рабами, а именно сейчас, поздней осенью, когда собран урожай, очень даже можно их встретить. Рабство здесь страшное по настоящему.
Три дня шли по промокшей тайге. Небо всё время было затянуто тучами, и сияющий диск Ра не показался ни разу, все страдали от сырости. Только вечером, когда темнело, благо осенью темнело быстро, пилот разрешал развести костёр, приготовить горячий ужин и обсушиться. Днём он категорически запретил костры. Дым виден далеко и мог привлечь уркхов или охотников за рабами. Пилот так же тщательно выбирал место ночлега. На возвышенности, поросшей толстыми деревьями – хорошей защитой от стрел, и с относительно свободными от деревьев склонами, что не позволяло врагам подобраться незамеченными. Здесь, в краю серых скалистых гор, подобные возвышенности не были редкостью.
Сейчас они сидели на такой скале. Костёр догорал, они допивали горячий напиток из зверобоя. Вдруг пилот предостерегающе поднял руку. Мужчины осторожно подтянули карабины, мама медленно достала из кобуры пистолет.
Пилот резко вскинул карабин и трижды выстрелил вниз, по кустарнику у подножия склона. Крик боли и ярости был ответом. Из кустарника вылетело несколько стрел, ударились о деревья, но к удивлению Орина ни одна в дерево не вонзилась. Все с сильным стуком отскочили. Огонь открыли и инженеры. В кустарниках мелькнули быстро отступающие фигуры. Пилот вновь выстрелил – одна из фигур взмахнув руками, выронила лук и упала на землю.
Несколько мгновений было тихо, затем из-за деревьев раздался резкий голос что-то выкрикивающий на незнакомом языке.
- Это охотники за рабами, – мрачно сказал пилот, – предлагают сдаться добровольно, гарантируют жизнь. В этом им можно верить, – с мрачной иронией добавил он, – жизнь действительно сохранят.
Маленький Орин ещё не знал об ужасах рабства, но уже знал – асы никогда не сдаются, предпочитая смерть неволе. Этому учили с самого раннего детства.
Пилот повернулся к матери.
- Тэрин, – назвал он её по имени, – бери ребёнка и спускайся по этому склону. Они не стали нас окружать, надеясь захватить врасплох, или стрелы полетели бы со всех сторон. Это специальные стрелы, с деревянными наконечниками, они не убивают, а оглушают, рабы нужны живыми. У тебя есть шанс ускользнуть. На вершине много кустарника, и наступает темнота. Какое-то время мы продержимся. Они могут найти вас по следам, но мы постараемся нанести им максимальный урон, с нашим оружием это возможно, и им станет не до вас. Кроме того, вы не очень ценная добыча. – Он немного помолчал, и грустно добавил. – Шансов спастись у вас немного. Вернее, один, если наткнётесь на первобытное племя, только первобытные племена здесь не делают зла женщинам и детям.
Мама с ужасом взглянула на мужчин, по её щекам текли слёзы. Она отрицательно покачала головой, не двинувшись с места.
- Делай, как я сказал! – повысил голос пилот. – Ты спасаешь не только себя, но и ребёнка.
Этот довод подействовал, она схватила его на руки, и начала осторожно спускаться. Орин видел, мама хочет расплакаться, но держится, только слёзы сами текут из глаз. Несмотря на возраст, он понял, мама плачет не из-за них, а оплакивает людей жертвующих жизнями.
Они уже углубились в лес, когда около холма вновь загремели выстрелы. Они гремели долго. Врагам очевидно не раз пришлось атаковать холм. Асы сражались до конца, защищая свою свободу и честь народа, среди которого жили боги на Теллуре.
