ИДЕОЛОГИЯ УКРАИНСКОЙ НЕНАВИСТИ
Николай Севостьянов
28.12.2015 - 19:18
С момента запуска украинского проекта в начале прошлого столетия, именно постоянная и вездесущая пропаганда стала единственным атрибутом новоиспеченной «нации». Вне её никаких украинцев не существует, а единственное, что предлагает реальность — это выбор между самообманом и обманом других. Однако, с последним всегда было неважно, и для самого запуска агитационной кампании каждый раз требовалась катастрофа.
Сама основа того, что можно условно называть «украинской пропагандой» — это идеология осажденной крепости, с той разницей, что вместо крепости — хата, а вместо героя — в ней сидит вечно обиженный холоп. Причем обижают его все — по четным дням евреи, а по нечетным — поляки. Но их он моментально готов простить ради того, чтобы нагадить «москалю», который мало того, что финский монголоид, но и мучает круглые сутки, вот уже триста (а может и тысячу триста) лет.
На полном серьезе, именно это и составляет идеологию украинства — дикая, звериная ненависть ко всему русскому, помноженная на параноидальный комплекс «вечной жертвы». Понятно, что вне пробирки, сам по себе, этот вирус существовать не может. Нужны огромные деньги, толпы отморозков и, разумеется, спонсор. В дни гибели Российской Империи, он нашелся в виде Австро-Венгрии и Германии. В обмен на фактическую колонизацию осколка великой страны, украинские идеологи получили полную свободу антирусской пропаганды.
Правда, потом еще пришлось отдать половину земель полякам, но русских удалось порезать на славу. Зверства петлюровской армии прочно вошли в украинскую мифологию как короткий миг абсолютного счастья с массовыми изнасилованиями, вырезанными русскими семьями и гимназистами с выколотыми глазами.
В итоге это не помогло, и повторения банкета пришлось ждать еще 20 лет. Зато и продлился он дольше. Но за межвоенный период многое изменилось, и хотя спонсор снова говорил по-немецки, методы были уже другие. Холопу даже не предложили поиграть в вахтёра, его сразу же посадили в будку. Да и саму украинскую пропаганду челяди больше не доверяли. Достаточно было прежнего опыта, когда петлюровские листовки не действовали даже на своих же бойцов.
Теперь всё было по-новому. Это была уже полноценная информационная кампания, особенно значимая тем фактом, что украинским фанатикам разрешили резать не только русских, но и поляков с евреями. В целом, подобная «компенсация» за роль даже не марионетки, а самого банального чернорабочего, была принята «на ура». А что касается агитационной основы, то ей стала ненависть к большевизму, проецируемая на весь русский народ. Тот нюанс, что страной рулил грузин Джугашвили, а репрессиями в Киеве командовал украинец Хрущев, никого не волновало.
Вообще, именно в этот момент украинская пропаганда приобрела нынешний формат. И по сути, с тех пор ничего не изменилось. Но всё же окончательно это оформилось уже после Победы, когда фактического спонсора уже не было, но была бендеровская надежда на скорую войну русских со Штатами. Именно тогда принципиальным моментом стало то, что вся информационная кампания может успешно крутиться исключительно вокруг террористического стержня.
Убийство всех лояльных к русским фигур и сожжение целых деревень украинская идея переняла у эсэсовцев. Конечно, деревни уже было не посжигать, а вот похитить у председателя райкома ребенка, а потом подбросить его со сломанным позвоночником и вспоротым животом — оказалось нетрудно и очень эффективно.
Наверное, именно подобный опыт сблизил свидомых с их духовными братьями из бандподполья на Северном Кавказе. Когда рухнул Союз, фанатики впервые получили в свои руки целую страну, прекрасно понимая, что это ненадолго. А учитывая, что русских в этой стране оказалось куда больше чем тех, кого хоть как-то можно записать в «украинцы», стало ясно, что с геноцидом пока тоже придётся повременить. Вот и пришлось переносить «охоту на москаля» в Абхазию, а потом в Чечню.
В самой же Украине был запущен мощнейший каток, которым нужно было раздавить любое русское наследие. При этом СМИ работали именно на формальное «единство вне зависимости от языка», которое накладывалось на тотальную демонизацию любой российской государственности. В атмосфере абсолютного идеологического вакуума в Москве, к сожалению, это давало свои результаты.
Разумеется, украинский контроль так и остался на уровне исполнителей. Сама же информационная война, уровень которой мог колебаться, но никогда не уходил на дно, тщательно и продуманно контролировалась из-за океана. Однако, именно природная тупость фанатиков, на которых и лежит реализация, в итоге привела к упадку всей пропаганды. Сегодня, в самой Украине, она с трудом держится даже на уровне самовнушения.