Я и мой шимпанзе
Отрывок из автобиографической книги Ронни О'Салливана "Бег" (перевод: Alex)
Первым, кто посоветовал мне обратиться к доктору Стиву Питерсу, был мой менеджер, Джанго Фанг. Он был уверен, что Питерс сумеет вправить мне мозги.
Джанго доводил меня до белого каления, настаивая увидеть Стива. Наконец я согласился, но сперва доктор был очень занят. Он работал со многими спортсменами и командами. Потом он изучил мою историю и пришёл к Джанго: "Так, давай его сюда прямо сейчас! Парень в беде, и я могу ему помочь".
После того, как Бредли Уиггинс стал первым англичанином, выигравшим Тур де Франс в 2012–м, он поблагодарил Стива Питерса за то, что он "показал как правильно справляться с тревогами и страхами, и просто за то, что он лучший в мире эксперт по здравому смыслу". Он помог многим спортсменам с горячим темпераментом, таким как футболист Крейг Беллами, а сейчас он работает с Луи Суаресом.
— Иногда я просто не хочу быть там, Стив, — говорил я ему. Иногда я хочу забрать кий и просто убежать с арены домой. А потом, когда я добираюсь домой, я хочу взять тот же кий и убежать куда–то ещё. Наверное, назад, на арену. Это безумие.
А он говорил: "Ронни, это распространённое явление. Многие спортсмены проходят через это, и многие люди в повседневной жизни. Я называю это "режим заморозки".
— А вот был матч, когда я так и сделал, просто взял и ушёл, когда до проигрыша было ещё очень далеко, — я рассказал ему про тот матч с Хендри, когда я пожал ему руку при счёте 4:1, и все подумали, что я чокнулся.
— Ну, а что творилось в твоей голове в это время, Ронни? — спросил он.
— Не знаю... Я запаниковал, меня одолела паранойя. Я хотел сбежать. Не мог быть там, все на меня таращились. Хотел побыть наедине.
— Это режим полёта, — сказал он. — Со спортсменами такое случается гораздо реже. Режим полёта — это экстремальная форма заморозки. Он может принимать различные формы — сняться с турнира под предлогом того, что не готов, когда на самом деле это не так; или сдаться на полпути; или бороться с этим. Но то, что сделал ты — поднялся, пожал противнику руку и сказал, что с тебя хватит — действительно редкое явление.
Он объяснял всё простыми словами, говоря мне, что заморозиться или улететь — это отказаться от участия в борьбе, и я прекрасно его понимал.
— То, что ты делаешь, Ронни — это акт саботажа. Ты саботируешь свои шансы, и большинство спортсменов прошли через это в какой–то момент. Моя задача — помочь тебе перестать себя саботировать.
Он объяснил мне, как работает голова, и сказал, что она разделена на две части — человек и шимпанзе.
— Шимпанзе — это эмоциональная часть. Знай, что каждый раз, когда тебе хочется положить кий и уехать домой, или вообще не приехать на турнир, в тебе говорит твой шимпанзе. Говорит больше, чем ему следует.
Он сказал, что шимпанзе необходим — без него я бы не был той личностью и тем спортсменом, что я являюсь. Но когда шимпанзе у руля — всё летит в тартарары. Чёрт возьми, я прекрасно понимал суть этого! У меня на спине сидел огромный шимпанзе и орал мне в уши, давая советы, без которых я мог и обойтись.
Потом он рассказал мне про человека, противоположность шимпанзе. Он весь состоит из смысла и логики, и если слишком к нему прислушиваться, станешь слишком осторожным и даже боязливым. Всё сходилось. Когда меня тренировал Рей Риардон — он великолепно помог мне улучшить тактическую игру, но постепенно я стал всё больше осторожничать, и наблюдать за моей игрой становилось всё скучнее. Доктор Стив говорит, что идеальный баланс, компьютер, это когда человек и шимпанзе работают вместе, гармонично, и к этому он всегда стремился.
Я перепробовал много верований и религий в своей жизни — Буддизм, Ислам, Христианство... Но в конце концов, я понял, что это не для меня. Я просто хочу быть собой. Я хочу быть счастлив оттого, что я — это я. Я верю в людей больше, чем в богов.
И Стив Питерс был человеком, в которого я верил, ибо он научил меня, как подчинить себе своего шимпанзе. Как только я чувствовал, что он идёт, чтобы схватить меня за горло (шимпанзе, не Стив), я должен был повторять следующие ступени. Стив называл их пятиконечным якорем:
1. Делай наилучшее, что можешь — это всё, что ты можешь.
2. Я хочу играть и соревноваться — точка.
3. Я взрослый человек, а не шимпанзе. Я могу справиться со всем, с любыми обстоятельствами.
4. Невозможно играть хорошо всё время.
5. Что бы я сказал маленькому Ронни или Лили, если бы они сказали, что их игра ухудшилась?
Стив сказал, что чем притворяться, что шимпанзе не существует, надо принять его и узнать его получше.