Смысл жизни человека - Верь в СПАСИНА, Живи веруя в СПАСИНА, Умри за...

[Spasin]

84-летний Иван Краско и его бывшая студентка 24-летняя Наталья Шевель сыграли свадьбу 9 сентября 2015 года. Бракосочетание и торжество проходило в Ленинграде. Повышенное внимание прессы к свадьбе привлёк не только звёздный состав новобрачных, но также и разница в возрасте, которая составляет 60 лет.

В Адмиралтейский Дворец бракосочетания Иван Краско и Наталья Шевель зашли, держась за руки. Наталья была одета в белоснежное свадебное платье, а Иван Краско был в парадной морской форме. В прошлом знаменитый актёр служил на флоте. По всей видимости, Наталья не знала, что её суженый выберет именно такой свадебный костюм. Приехав за пять минут до церемонии, она с удивлением спросила: «Иван Иванович, что это за форма?», на что Иван Краско ответил: «Это форма, которую я носил в 23 года. Я решил вернуться в твой возраст, когда я был таким». Позже Наталья Шевель призналась, что для свадьбы Иван Иванович купил классический костюм и она никак не ожидала увидеть его в военной форме.

Свидетелем со стороны Краско был Виктор Новиков — директор театра имени Комиссаржевской, а со стороны Шевель — подружка по институту. Всего в ЗАГСе присутствовали 15-20 человек гостей, а также представители СМИ. После церемонии бракосочетания, пара отправилась на фотосессию и прогулку, а затем на банкет в честь свадьбы, который состоялся в Доме актёра на Невском проспекте. Возле памятника Петру I невеста по старинной традиции бросила букет, который поймал её свадебный стилист. После свадьбы молодожёны собираются в свадебное путешествие — в Венецию, чтобы провести романтический отдых, а также посетить могилу Иосифа Бродского, который является любимым поэтом невесты.


УЖАС: http://art-assorty.ru/9247-svadba-ivana-krasko.html

Старик Краско не промахивается!!!

[Spasin]

От свадьбы до похорон две остановки

Он вошел в плацкартный вагон в те полминуты, что поезд приостановился на полустанке.
Таких высоких, здоровых людей я раньше не видел. Знал, что такие есть, но не встречал.
Но не рост бросался в глаза в этом человеке. А борода. Седая, чуть выше пояса, с явно и настырно сохранившейся рыжиной.

Сильными, уверенными шагами он прошёл среди свешивающихся ног и резких полуночных запахов и остановился у свободного места напротив меня. Сел на краешек, поскольку голова почти упиралась в откинутую верхнюю полку. Посмотрел мне в глаза открыто и ласково.

- Здравствуйте, - обратился он к моим восемнадцати годам уважительно, чуть с поклоном.
- Добрый вечер, - ответил я, вступая разговор, и потому не умея назвать ночью темноту за окном.
- Далеко ли едете?
- В Череповец, из Ленинграда.

- Это далеко Вы едете. А я вот только на две остановки. Второй раз по чугунке еду. Первый раз ехал - как только построили её, почти шестьдесят лет назад. Ездил к другу на свадьбу. А теперь вот еду его хоронить.

Помолчали на эту тему. Для меня и свадьба, и похороны представлялись чем-то нереальным, из кино, что ли.

Видно было, что мужчину (назвать, даже про себя, его стариком, у меня не получалось), вторая в жизни поездка на поезде волновала. Ему хотелось поговорить.

- Вы говорите, свадьба была у Вашего друга почти шестьдесят лет назад. А сколько же Вам лет?
- Восемьдесят пять, – он чуть гордо улыбнулся.
Ага. Теперь знаю, как выглядят люди в восемьдесят пять лет.
- Наверное, интересная у Вас была жизнь?
- Не скажу, что уж очень, но кое-что было. На первой войне пришлось повоевать, за Бога, за Царя. А позже в нашу глушь стрельба не доходила. А на вторую войну – уже возрастом не вышел.

Кто это такие – Бог, Царь – опять из кино да из учебников слова. Для меня за ними ничего не стояло, ни образов, ни понятий.
- А в остальное время Вам чем приходилось заниматься?
- Так известно чем: деревенский труд, да наблюдение за людьми. Очень я люблю наблюдать и понимать.

С меня совсем слетела начавшаяся дрёма. Двумя словами этот человек отразил суть моего характера и сферу увлечений. Наблюдать и понимать! Сам выразить этого ранее я не мог.

Интересно, что же понял этот человек за восемьдесят пять лет? Смогу ли я это понять когда-нибудь? Или придётся поверить его словам?
- Расскажите, пожалуйста, о своих наблюдениях.

[Spasin]

- А всё мне теперь представляется очень простым.
Деревня наша небольшая, пожалуй, скорее, хутор. Всего пять дворов раньше было, потом с десяток, а теперь опять живых только пять домов.
Играю я с мальчишками, в детстве. И примечаю характер – Петьки, Ваньки, Машки.
Потом растут они, женятся, у них дети пошли. И опять я примечаю: дети у Петьки – в него же, в Петьку: такие же задиристые да упрямые. Быстро все в город улепетнули. На второй войне и сгинули, один только внука оставил Петьке.

У Ваньки – дети другие, бесхитростные да обидчивые, такие же, как и он сам был в детстве. У нас все остались. С войны трое из пяти вернулись, здесь же и женились.
А у Машки дочки родились – все симпатичные, а одна из них – озорная, всё с мальчишками норовит по лесу шастать.

Теперь смотрим дальше.
Петькин внук – опять бедовый. Вертелся-вертелся вокруг Машкиных внучек, ни с кем не сошёлся, в город уехал, сначала там остался, потом вернулся, потом опять уехал. Не устроился он в жизни.

Машкиных дочерей, конечно, быстро замуж разобрали, всех в соседние деревни. Озорница даже два раза замужем побывала, сейчас в дом к матери вернулась, одна кукует, без детей.

Вот на правнуков смотрю: у Петьки их нет, и что тут скажешь? У Ваньки полно, у нас один, и в городах в нескольких.
Машки уж нет несколько лет, а внуки и правнуки, когда съезжаются на её могилку, так по всем дворам ночуют, в их избе места не хватает.

И вот я вижу всё это и думаю: жизнь устроена и сложно, и терпимо.
Держись того, к чему ты приспособлен. Себя не ломай, и других особо не трожь, и будет тебе если и не счастье, то хорошо.

Я постеснялся спросить у попутчика, есть ли, и сколько у него детей.
Вставая он поклонился, улыбнулся, и вышел на похороны.

*****************************************

Почти через пятьдесят лет, у Красного моря, я встретил очень похожего человека. Тоже более двух метров ростом, тоже с рыжевато-седой бородой, веселого и словоохотливого.
Сыновья: архитектор и инженер.
Ездит он на единственном подходящем для его роста английском кэбе, с высокой крышей.

Типичный германец-славянин. Взять бы у него ватной палочкой соскоб со слизистой рта, да отправить на генный анализ – не окажется ли у него общих  родственников с тем, из Вологодской глуши?

[Spasin]

Русская православная церковь в последние годы часто попадает в скандалы, а «православная общественность» активно вмешивается в деятельность светских институтов. Один из главных посредников в конфликте между верующими и прочими гражданами — священник Алексий Уминский, миссионер и популяризатор церкви в медиа и социальных сетях. Специально для «Медузы» журналистка Катерина Гордеева поговорила с Уминским о том, почему он мирится со злом в церкви, зачем священники ведут себя не по-христиански, и откуда в России 80% православных.

— Сейчас человека окружает так много людей, готовых его поддержать: психологи, психиатры, коучеры, наконец. Иногда кажется, что для священника почти не осталось места. Как вы сами определяете свою роль?

— Роль все же одна и та же. В этом смысле ничего не меняется. И две тысячи лет назад люди ходили к психологам, терапевтам, прорицателям и колдуньям с гадалками. Но у священника была совершенно другая задача: свидетельствовать об истине, приводить людей ко Христу, молиться за них и разделять их скорби. Ничего не изменилось.

— Но человек ищет наставления, напутствия, жалости и сострадания, в конце концов. Словом, того, что может дать и священник и кто-то из конкурентов.

— Дело священника — свидетельствовать о Христе, что значит наставлять, напутствовать и отделять хорошее от плохого. И бороться со злом в самом себе, конечно.

— Мне кажется совершенно непосильным для человека в наши дни груз ответственности, когда говоришь «Вот это вот так, а это не так. Это черное, а это белое. Это простится, а это не простится».

— Если бы я знал, чем будет моя жизнь сейчас, я бы, наверное не решился на этот путь. И причина как раз в мере ответственности, которую необходимо на себя брать. И так страшно брать. Страшно!

Знаете, хорошо быть дьяконом. Красиво. Ходишь в прекрасном стихаре, призываешь людей к молитве «Миром господу помолимся», участвуешь в богослужении, носишь подрясник и красивую рясу. Все так же, как у священника, только безо всякой ответственности: сплошная красота и благолепие. Но вот ты стал священником. И самое в этом трудное — большое искушение руководить по-человечески.

Имея духовную власть, подчинить себе тех, кто от тебя зависим: подчинить своему взгляду на мир, своему личному чувствованию добра и зла. И лишить человека свободы.

— Многие как раз под этим понимают христианскую добродетель «послушания».

— И в этой подмене тоже кроется большое искушение. Послушание ведь часто подменяется нежеланием жить в свободе и нести ответственность за свои поступки и решения, перекладывая ее на кого-то, кому «послушен». С другой стороны, апелляция к послушанию дает возможность апеллирующему пользоваться людьми безответственными: они становятся сверхуправляемыми и можно использовать как хочешь.

— Это вопрос разницы отношений: перед вами паства или стадо, да?

— В том числе да. Но с моей точки зрения, это чисто сектантский, гуруистский подход. От него не застрахована ни одна религиозная система в мире. Здесь главный вопрос для священника в том, сможет ли он как-то выстроить свою жизнь без этих подмен.

Перед рукоположением в священники я беседовал с епископом, который принимал у меня ставленническую исповедь — это такой экзамен совести, когда ты должен очень глубоко исповедоваться за всю свою жизнь. И он сказал мне слова, которые я запомнил на всю свою жизнь: «Помни, Бог гордых противится. А смиренным дает». У меня ушло некоторое время на глубинное понимание этих слов. О том, что смирение — это не значит, что человек ничего вокруг себя не видит, не слышит, ничего никому не говорит и поэтому не действует. То есть, смиряясь перед всем и всеми, как бы и не живет. Потому что зачем это все тогда?

[Spasin]

Смирение — это когда слово твое всегда следует за словом Евангелия, а мысли — за той заповедью, которую Христос говорит. И это очень сложный путь. Ведь человек так устроен, что вечно хочет себя показать, выдвинуть себя на первое место. И это так мило, так понятно и так приятно, что иногда незаметно вдруг оказывается так, что ты думаешь, что говорит Христос, а, на самом деле, Христос давно молчит и смотрит на тебя с удивлением, а говоришь все время ты. Это огромное искушение для священника.

И со мной это время от времени происходит, наверное. А в юности, если честно, происходило довольно часто.

Жизнь в тревожном состоянии: «А вот я сейчас так себя показываю или все-таки мне хочется, чтобы люди о Христе что-то узнали?» — это для священника самое главное и важное, чтобы не за собой вести людей, не себя все время транслировать, не свои какие-то ужимочки другим являть, а научить людей через свой собственный опыт или просто через помощь, совет и указание: «Вот туда смотри, попробуй сам найти Христа». С ним подружиться. С ним в конечном итоге сродниться.

— Но при этом любой, даже вот такой вот сознательный и «тревожный» священник — это часть большой системы, которая очень похожа на политическую.

— Да, спору нет.

— Значит, каждое свое слово вы, так или иначе, должны соизмерять с тем, что вот вы служите Богу, но работаете все же в церкви.

— Ну нет. Я все время служу. И Богу, и церкви. Я не могу отнестись к своему священству как к работе. Я работаю как журналист — вот это я работаю. Я работаю как преподаватель. Но остальное — служение. Вот тут ничего не сделаешь.
Патриарх Кирилл служит литургию в храме Святой Живоначальной Троицы в Хохлах. 31 октября 2010 года
Фото: К. Новотарский / пресс-служба патриарха Московского и всея Руси

— Хотите сказать, что в этом служении вы не ограничены рамками того, как устроена церковь? Можете высказываться как угодно по каким угодно вопросам, в том числе и во время проповеди?

— Мне, по крайней мере, ничто это не запрещено. Нет никаких внешних запретов или дисциплинарных норм, которые бы запрещали мне говорить то, что я думаю и считаю важным. Но, разумеется, если я буду открыто проповедовать осужденную ересь или ереси, которые идут вразрез с догматами нашей Святой Церкви, то я нарушу клятву, который давал при получении священнической хиротонии. Это да.

Но я понимаю прекрасно, что вы имеете в виду: все мы живем в таком взаимосвязанном обществе, где все друг от друга зависят. Священник зависит от священника-настоятеля, который выше его по рангу, потому как служат-то они служат, но зарплату все равно получают, так? Священник зависит от своего правящего архиерея. Правящий архиерей зависит от Синода и от патриарха. Все в какой-то такой не только иерархической, но и человеческой зависимости пребывают. Бывают случаи, когда настоятель может так прищучить какого-нибудь бедненького священника, что ему жить не захочется. Бывают — и нередко — случаи, когда правящий архиерей может задавить любого священника, запретить его в служении, если ему что-то не понравится. А для священника быть запрещенным в служении — это лишиться всего на свете сразу.

И поэтому в каких-то случаях такие странные человеческие отношения внутри церкви выходят на первый план: священник вынужден где-то молчать, чего-то бояться, каким-то образом, может быть, даже льстить тому, от кого зависит его внешняя человеческая судьба. И речь не об абстрактном священнике. Возьмем хотя бы меня: я служу священником 25 лет, я настоятель московского прихода. Мысль, что у меня это может кто-то отнять, для меня совершенно невыносима.

— По-человечески это очень и очень понятно. С другой стороны, мне совершенно по-человечески непонятно, как так вышло, что вы, блестящий (судя по рассказам ваших одноклассников и однокурсников), живой, образованный и красивый молодой человек — внезапно выбрали вот этот путь: стать священником. Кажется, вы должны были об этом не раз пожалеть.

— Я ни разу не пожалел. Хотя, конечно, это кардинально отличается от того, как я себе представлял. То есть — не так. В самом начале я ничего себе не представлял. Просто в юности, в 1988 году, я однажды пришел во Псково-Печерский монастырь. И попал на службу, которую служил отец Иоанн Крестьянкин. И вот он выходит на проповедь в своих очочках с тетрадочкой, потому что он, несмотря на свою святость уже прижизненную и опыт духовной жизни, готовился к каждой проповеди. Вот он начинает проповедовать. И… И дальше что-то произошло. Я вдруг отчетливо понял, что я вот так хочу быть священником! Я не понимаю, откуда эта мысль во мне родилась, но вдруг она явственно прозвучала и в сердце, и в голове. Понимаете? Я оттуда вернулся к своему духовнику, рассказал о том, что пережил, и он мне сказал, что он долго от меня ждал этого. И это меня совершенно поразило.

[Spasin]

— Все же совершенно неожиданное решение для молодого человека.

— Абсолютно. Я совершенно никогда об этом не помышлял. И вдруг как какая-то вспышка, озарение. И полное понимание того, что это — мой путь. А у меня при этом — ни семинарского опыта, ни семинарского образования, ни-че-го.

— И это конец 1980-х — начало 1990-х, да?

— Да. И я начинал служить в 1990-е годы, когда церкви отдавались массово, священников не хватало и кого только не рукополагали. Оглядываясь сейчас на это время, с ужасом вижу картину: мы, молодые священники, были просто пушечным мясом. Вы не представляете, какое количество из нас, рукоположенных в тот период, потом были запрещены в служении, бросили священство, ушли из церкви… Понимаете, мы стали священниками на высокой романтической ноте, но совершенно не были подготовлены ни нравственно, ни морально, ни богословски. А это 1990-е, сложное время, когда не просто никто ничего не понимал, а когда жизнь священника — это одновременно и страшная, ужасная, безнадежная нищета, и противостояние со всем миром, который еще ничего не понимает. Это храмы, превращенные в туалеты. Это люди, тоже превращенные в туалеты. И зловоние такое, с которым человек вообще не может справиться: священники, мои друзья, сходили с ума, срывались, отчаивались.

Думаю, мы не были готовы лицом к лицу столкнуться с реальным миром, с людьми, которые к нам шли.

Не все из нас были рукоположены в центральных городах, где приходы состояли сплошь из интеллигенции. Да и интеллигенция в те годы была ого-го какая — советская; с такими вывертами, с такими знаниями и с такой путаницей из религии, оккультизма и эзотерики в голове, что так, с наскоку, не распутаешь.

— И вас куда отправили?

— В Каширу. Это 101-й километр от Москвы, понимаете? Ни одного вообще трезвого мужчины на приход. Мне 30 лет. Я только-только рукоположился, у меня только-только родился ребенок. И вот матушка идет с одной из женщин, которые в церкви помогают, по городу Кашире с коляской, в которой малыш, и эта баба Галя говорит моей Машеньке: «А вот тут вот муж жену топором убил в этом доме. А в этом доме жена мужа отравила. А здесь сын отца топором зарубил». И прогулочка такая по всему городу. Маша возвращается, а у нее волосы дыбом и слезы в глазах: «Поехали отсюда, поехали, пожалуйста. Мне здесь страшно жить». А куда мы поедем?

Если честно, то тяжелейший крест оказался. Для меня вот эти три года в Кашире — это почти вся моя жизнь. По времени — меньше жизни, которая оказалась впереди и которая была прежде. Но по опыту, по переживанию и по тяжести — гораздо больше.

— Чему вас эта жизнь научила?

— Жалеть людей. Знаете, ведь, говоря по чести, кем я пришел туда? 30-летним московским интеллигентиком с завышенным пониманием о себе и с такой же меркой к людям. Ох, сколько я дров там наломал в первое время. И как они меня вытерпели, эти несчастные женщины каширские, как я их за это благодарю, как люблю! Они меня научили самому главному и самому простому: вначале надо просто понять и пожалеть. А остальное — потом. Я сейчас думаю, что с этого на самом деле все во мне нормальное и начиналось.

[Spasin]

— И сейчас — то же? Сейчас такие же смущенные временем люди приходят? И тоже: понять и пожалеть?

— Очень разные люди приходят теперь в храм. Когда приходят молодые люди — их много, они приходят с огромным количеством вопросов непонимания мира и себя. Они совершенно дезориентированы: немыслимое количество информации, уйма правд и истин, взаимоисключающих. И люди теряются, отступают…

Другие приходят люди с непониманием Бога после пережитой трагедии. И их очень много. То есть, понимаете, есть люди, для которых вопрос потери близкого и пережитой трагедии настолько болезненный, что они исключают его из повседневной жизни, но продолжают жить в трагедии неответа. А другие не могут жить так и идут в церковь. И это никакая не вера, конечно. Это вопрос обвинений к Богу.

— А вы со своим вопросом как справились (у отца Алексея Уминского погиб сын Дамиан — прим. «Медузы»)?

— Никак.

— Вы не ответили, но и не закопали его?

— Я не закопал его, конечно, но я просто больше его не задаю. Потому что еще до того, как я смог этот вопрос задать, сформулировать, я уже получил ответ и принял его. Вся моя сегодняшняя жизнь до конца моих дней будет пониманием этого ответа, который, конечно, не решение задачки в формате: «решение на такой-то странице».

— Хотя как раз такого ответа любой бы человек и ждал.

— Когда Бог отвечает на твой вопрос, он не отвечает тебе сиюминутно, но он дает тебе понять, что вот есть открытая дверь. Если ты в нее войдешь, то ответ будет. Для меня еще тогда эта дверь открылась. И я думаю, что буду идти все дальше и дальше и этот ответ будет открываться. Потому что не бывает быстрых ответов на сложные вопросы, но если ты увидишь открытую дверь, значит ты сможешь в нее войти.

— Вы часто свой пример приводите людям?

— Нет. В исключительных случаях. Только если я вижу, что человек должен мне довериться, поверить, что я говорю не просто со стороны, как это обычно многие говорят, потому что не имеют опыта личного. Ведь в этом случае все ответы — они бессмысленны. Но когда человек понимает, что ты такой же и что ты его понимаешь, тогда он начинает доверять и может пойти за тобой. И если вопрос встает именно так, то я говорю о своем личном опыте.

— Но чаще всего родителям безнадежно больных детей или родителям погибших детей как раз священники рассказывают, что дети их болеют и погибают за грехи.

— Да. И это страшные слова. Знаете, откуда они берутся? От человеческой беспомощности, от необладания опытом страдания. Разумеется, все — и даже все священники — не обязательно должны обладать опытом страдания, но все должны обладать опытом сострадания, потому что страдание и сострадание в конечном итоге в человеке производят то же самое действие. И если у тебя нет опыта сострадания, скажи: «Я не знаю, я не умею, я не могу об этом говорить», чем искать формальное: «Ответ на странице 36. За ваши грехи». И все. Это убийственный ответ.

— Но мне кажется, в существующей концепции церкви ответ священника «Я не знаю, почему» — просто не предполагается.

— Священник обязан говорить «Я не знаю», когда он не знает. И вообще, он не должен врать и строить из себя пророка.

— И это не подорвет его авторитет?

— Авторитет священника не в его всезнайстве. Авторитет священника — вообще вещь такая, условная. По мне так может священник вообще никаким авторитетом не обладать. И худого не будет. Я помню рассказ у Майи Кучерской про одного батюшку, который служил в тихом-тихом, маленьком сельском храме. Голос у него был тихенький-тихенький и слуха у батюшки не было. Он давал возгласы какие-то некрасивые, и хор у него все время пел гнусаво, и батюшка не умел хорошо проповедовать, ничегошеньки у него не было и ничегошеньки не имел. Но когда этот батюшка-неумейка неавторитетный умер, все свечи в храме зажглись сами собой. Понимаете?
Храм Святой Троицы в Хохлах
Фото: Юрий Губин / Фотобанк Лори

— Замечательная история. Но, смотрите, кого-то вдохновит история батюшки, а кого-то чудо зажжения свечей. Не кажется ли вам значительной роль церковных иерархов в том, что россияне имеют довольно извращенное представление о христианстве? В том смысле, что люди верят не в Бога, а в чудо: в мироточащие сосны, в целебные земли, в исцеляющие камни, а церковь посещают просто потому, что это теперь нечто вроде обязательной программы.

— Все это, к сожалению, есть. Народ у нас порой такой благочестивый и верующий, с такой тонкостью разбирается в свойствах святой воды и прекрасно расскажет, какая икона Божьей матери от какой болезни помогает, но, к сожалению, Евангелия он не читает. Это большая проблема. И об этом еще Лесков писал — о том, что «русский народ был крещен, но не просвещен».

[Spasin]

И как раз в этом я вижу одну из главных задач церкви: научить людей любить Евангелие, научить людей, прежде всего, встретиться со Христом. Потому что так легко полюбить церковную жизнь с ее огромным количеством богослужебных символов, богослужебного круга, с прекрасным пением, с чудными иконами, архитектурой, колокольным звоном, чем угодно — так легко полюбить эту церковь, не полюбив Христа. И за эту церковь потом бороться, мундир этой церкви защищать, от ее имени выступать. Это огромный соблазн — он может пройти незамеченным даже для кого-то из священников. Потому что земная церковь — огромный мир, который вполне может жить собственной жизнью.

Чего, в среднем, человек от Бога чего хочет? Того, что мы желаем друг другу на праздники: здоровья, успехов в труде и личной жизни. И если ты подходишь к чудотворному дереву или к чудотворному носку, к чему угодно, — то это понятное действие, дающее тебе уверенность в том, что ты сможешь получить то, что хочешь. Поэтому самое популярное у нас — это набрать святой воды, получить маслица освященного, чего-то еще, чем можно мазаться, что можно пить, чего можно касаться, что в этой жизни тебя будет укреплять, бодрить и исцелять.

— Ну это ли не язычество?

— В эти моменты церковь остается неуслышанной. Вот у нас есть молитва анафоры, молитва литургии Василия Великого. Священники по многовековой традиции читают эти молитвы тихо в алтаре про себя, и народ уже не слышит их. А там такие слова: «Господи, даруй им вместо земного небесное, вместо временного вечное, вместо тленного нетленное». То есть человек приходит за земным, а церковь ему: «Подожди. Подумай о другом». И люди этого не слышат! А если бы услыхали, то слышали бы, наверное, сам голос Христа. И тогда вы все успокоились и уже не прикладывали бы свои части одежды к чудотворным деревьям, понимаете? А просто понимали, что есть, конечно, святыни. Но они существуют не для того, чтобы мы от них заряжались, а чтобы мы их почитали как память о тех, кто в этом мире вместо земного выбрал небесное.

Пока же все это — сплошная катастрофа: мы молимся вдруг великомученику Пантелеймону о здоровье потому, что жития мы не читали и не знаем, как его, несчастного, терзали. А если бы знали, так помолились, быть может, о том, чтобы хоть как-то немножко нам такую веру иметь как у Пантелеймона, не бояться страдать за Христа как Пантелеймон? Может, это главное?

Ведь никому пока не приходит в голову молиться о здравии и богатстве нашим новомученикам исповедникам российским, которые, в общем-то, нам деды по возрасту? Это настолько очевидно, что нельзя просить у людей, которые прошли жуткие мучения сталинских застенков, земного благополучия.

Но стояния в правде, стояния в вере и мужества Христа у них тоже никто не просит. Как-то мы до этого еще не доросли.

— Хотя 80% россиян считают себя православными.

— Процент у нас, как известно, всегда один и тот же. Во всех подсчетах.

— Но, быть может, церкви надо бороться не за процент, а за качество?

— Вообще бороться не надо. Потому что всякая борьба приносит только вред. Знаете, Катя, всегда невероятно тяжело говорить о качественном изменении человека. Потому что внешние параметры — они очень легко определяются, да? А внутренне человеческая жизнь видна только Богу, ее никаким таким духометром не измеришь.

— Но кто, если не вы, священники, должны первыми отмечать перемены в обществе? Этот пресловутый градус ненависти, наэлектризованность, которая теперь в каждом автобусе, где кажется, одно неосторожное слово и на тебя бросятся с кулаками. Или мы в разных автобусах ездим?

— Я думаю, что автобусы у нас одинаковые. И люди в них ездят все те же: наэлектризованные, накрученные, испуганные, конечно. Очень испуганные. Испуганные тем, что в магазинах цены скачут, что, не дай Бог, начнется война, потому как вот эти страшные такие ура-патриотические призывы о том, что мы всех победим и все враги будут повержены, конечно, звучат отовсюду, но больше пугают. Потому что когда ты на площади горланишь вместе со всеми, тебе кажется, что ты такой смелый и могучий, да? А когда ты один возвращаешься в автобусе, это совсем уже другое. Тебе становится страшно, ты понимаешь, что надо возвращаться в квартиру: уметь работать, кормить свою семью, защитить и уберечь тех, кого ты любишь. А ты сможешь? Испуганность — мне кажется, основная тональность мира, в котором мы с вами живем. И это невероятно тяжело. Потому что испуганный человек не умеет радоваться, он все время находится в позиции напряженной защиты, потому что ждет, что на него кто-то нападет, И в нем копится эта агрессия «ответного» удара: ведь он ждет схватки. И поэтому мы так легко взрываемся, легко начинаем ненавидеть. Потаенные наши страхи выплескиваем наружу. И, надо сказать, жить в этом, наблюдать это — жутковато.

[Spasin]

— Лекарство от этого есть?

— Вы же понимаете. Я — священник. И лекарство, которое я могу предложить, — это Евангелие, это милость Божия, это молитвы ему. В очень тяжелом положении, когда ученики Христовы были окружены злобой, когда, того и гляди, Учителя должны были арестовать, а их всех — заставить молчать, применив жестокие санкции, Христос говорит им: «Не бойтесь, потому что я победил мир». И эта победа — не победа в политической борьбе, это не победа путем закрывания, скажем, газопроводов, это не победа, принесенная оружием. Это победа, которую он принес любовью. То же и я могу сказать: не бойтесь, потому что любовь побеждает.

— Это такой универсальный рецепт, трудно применимый в жизни, где, по большому счету, за пределами круга родных и близких нас никто не любит: правители (часто, между прочим, посещающие церковь) — не любят, законодатели — не любят. И чиновники — тоже не любят.

— Вы неправильно ставите вопрос. Мы хотим все быть любимыми — это ясно. А хотим ли мы любить? Прежде чем такую претензию к миру предъявлять — «Меня никто не любит», спросите себя: а я люблю кого-нибудь? И вот в этом месте начинается победа над этим миром: не я ожидаю любви по отношению к себе — не дождешься, а я — люблю. И это очень, очень непростая любовь. Но истоки у нее просты и понятны: если мать не любит своего ребенка, он тоже не будет ее любить; он будет мучиться от невозможности любви, он страдает и будет искалечен. Но научиться любви он может тогда, когда вот эта любовь — она все время друг другу себя отдает.

Поэтому — ну, чиновники — ну, пускай они нас не любят. Но я могу любить не какого-то абстрактного чиновника, да? Но постараться любить, по крайней мере, соседа по лестничной клетке, хотя он неприятен и все время мусорит. Я могу научиться преодолевать какие-то вещи на самом коротком расстоянии сначала. И не отвечать злом на зло, ненавистью на ненависть, постараться действовать, не исходя из справедливости, а исходя из милости. Ведь мы все ждем к себе милости, а к другим — справедливости. И это нечестно.

Катерина Гордеева

Ленинград https://meduza.io/feature/2015/09/11/my-vse...-spravedlivosti

[Spasin]

* * *
И Млечный Путь, и кроткий полумесяц,
И звёзды, и вода, и эта тишь.
Всё хорошо, что ж кормчий наш невесел?
Душе моя, душе, и ты молчишь.

Забыв о вёслах, погрузился в думы,
Головушку руками обхватив.
В дорожке лунной челн застыл бесшумно,
Знать, не к кому и незачем грести.

Иль не тебе сейчас зазывно светит
Огнями одинокое жильё?
Но он глядит не на красоты эти,
А в отраженье чёрное своё.

Забыв о веслах, погрузился в думы,
Головушку руками обхватив.
В дорожке лунной челн застыл бесшумно,
Знать, не к кому и незачем грести.

А без Надежды суетно движенье,
И прошлого никак не понести.
И наша жизнь не только отраженье,
Греби, родимый, есть куда грести.

Гони кручину, призывая Бога,
Остави отражение-тоску,
Под небом звёздным лунною дорогой
Плыви к тому живому огоньку.


22 декабря 1992. Вихти-Каменец

[Spasin]

Вот Вам и КОНКРЕТИКА!

Спасина красит даже разврат,
Народ Спасителю очень РАД!

Вступи Россиянин в РПС - Российскую Партию Спасения!

Если сидеть нам и думать о завтра,
Кто-то отбросит сегодня копыта,
Лучше заправим галифе в раструб
Сапожищ,спасая нас от корыта!

Истинной вере церковь не надобна,
Посредники к Богу мне не нужны,
В пещеру к святому - слабо вам?
Впитывайте Тексты-Смыслов холсты!

Было дело и в солнце стреляли,
Тьма опустилась на целых сто лет,
Наспех мундир сейчас примеряя,
не сотворим вселенских бед!

Ребята, родненькие вы мои,
А знаете ли , что есть метафора,
Внутрь души своей взгляни,
Увидишь там мысль Автора!

Слезу я пустил и голову свесил,
Sodget капкан на стезю навесил,
Я по ней не пойду, у меня есть ракета-
Улечу в небо, где нет такого поэта!

Вам птичку жалко? Мне нет-
Это Sodget оказался сонет!
Как говоривали когда-то у нас в Одессе,
"Не дождетесь!" Умиритворитесь в Мессе!

Изучить и поверить вам надо,
Что наступает эпоха перемен!
Библия моя для души отрада,
А Иудейскую шараду – в тлен!

Ша! Кончилась эпоха жидовская!
Власть идет СПАСИНа, Московская--))

Жид Экономов в растерянности,
Приказа его никто не слушает,
Причина вся в его ума ленности-
А SPASIN сидит да кушает!

У меня дом полная чаша,
Жена и трое детей,
У вас в голове каша -
Я СПАСУ ЛЮДЕЙ!

[Spasin]

Эпический облом Навального и ПОРНаса
Ой, че делается!
30 иностранных журналистов акредитовались в Костромском облизбиркоме!
30 , карл!
На каждом участке поставлены веб-камеры!
На каждом, карл! Как в президентские выборы!
Этож целый ПОРНас на выборы идет!
Надежда мировой общественности на свержение Путина!
Про всякие там ассоциации типа "Голос", кормящиеся из-за бугра , я уж молчу..
15 партий участвует в выборах!
Где в Европе такой выбор?
Торжество демократии и прозрачности!
И главное, нарушений зафиксировано меньше, чем в других регионах ( а в других регионах, кстати, меньше , чем в прошлые годы) . И нарушения- то смешные, типа, "тесно на участках".
И ведь регион - то депрессивный, то бишь, протестный должен быть...
А что выходит?
См ниже: по экзит -пулам ВЦИОМ набирает ПОРНас только 2.6 процента!!!
Нет, конечно , Нвальный и Волков говорят, что по их экзит - пулам они набирают 6 процентов
Но! Беда в том, что экзит - пулы ВЦИОМа все видели на каждом участке, они опрашивали людей на планшетах и даже ставили параллельные урны, чтоб исключить вранье, а экзит - пулы Навального никто не видел! Да к тому же Волков и Навальный дали разные данные, то есть , явно рисовали их на коленке, да еще и друг с другом не сверили....
А побеждают парламентские партии, которые хоть и различаются в идеологии, но едины по поводу отношения к Западу.
А Навальный и Яшин сколько бы не говорили про коррупцию, все равно никогда наш народ не заставят голосовать за предателей. Наш протестник лучше уж за коммунистов проголосует. В этом смысле ПОРНас таскал каштаны из огня для коммунистов, протест нагнал, а взять -то не взял...
Лучше бы они , идиоты, как в других регионах, сделали вид, что их сняли с выборов, по крайней мере на Западе жил бы миф об их большом потенциале, теперь же весь мир увидит, что король голый и бабок от амариканского посла они не дождутся больше...
Кострома не подкачала, дух Сусанина, заводящего западных цивилизаторов в болото , жив! Спасибо, костромичи!

Экзит-пол показал невозможность ПАРНАСа пройти в Костромскую облдуму
Согласно данным опроса ВЦИОМа, в Заксобрание пройдут "", "Справедливая Россия", КПРФ и ЛДПР.

Москва. 13 сентября. INTERFAX.RU - По данным экзит-полов, проведенных ВЦИОМ, оппозиционная партия РПР-ПАРНАС не преодолевает 5-процентный барьер на выборах в областную думу в Костромской области. Депутатов в Заксобрание проходят "", "Справедливая Россия", КПРФ и ЛДПР.

Как свидетельствуют данные экзит-полов ВЦИОМ, проведенных по заказу фонда "Ленинградская политика", на выборах в облдуму в Костромской области "" получает 50,8%, "Справедливая Россия" - 14,3%, КПРФ - 13,5%, ЛДПР - 7,3.

Между тем РПР-ПАРНАС по данным опросов на выходах с избирательных участках - лишь 2,6% при необходимых 5%.

Другие партии, участвующие в предвыборной гонке, также не набрали достаточного количества голосов для получения мандатов в облдуме Костромской области.

Так, коммунисты России набрали 3,7%, "Яблоко" - 2,7%, партия "Против всех" - 1,4%, ПАРЗАС - Партия за Справедливость - 0,5%, Патриоты России - 0,4%, Города России - 0,3%, Зеленые - 0,4%, Демократическая партия России - 0,2%, "Родина" - 0,2%, партия "Свободные граждане" - 0,1%.

Между тем предвыборный штаб РПР-ПАРНАС разместил в Твиттере результаты собственных экзит-полов. Согласно этим данным, наряду с "Единой Россией", "Справедливой Россией", КПРФ и ЛДПР - ПАРНАС с 6% проходит в Заксобрание Костромской области.

[Spasin]

Перекур

Воюем, брат. Не лучшей из планид
доверены чужие интересы.
Что пишет пресса, если не под прессом?
Да всё о том, что нас с тобой роднит,
и в то же время больше не роднит...
Ты знаешь, мы на линии одни,
грызём гранит расстрельной лженауки.
А кто-то там подтрунивает - ну-ка,
ну кто из вас роднее в эти дни?
Круши, кроши в капусту и укроп!
Ой нет, не так - скорей руби капусту!
И кто из нас пораньше ляжет в гроб,
на то плевать... Да чтоб им было пусто,
мой друг и брат, воюем до сих пор,
и сотню лет не выйти нам из боя...
Укрылся в небе кем-то сбитый боинг,
и в землю врыт фантом-аэропорт.
А рядом, в магазинах и сельпо
скупают по дешевке автоматы,
грохочут громы градовым огнём,
осадок от осколочного мата,
когда мы по-отечески загнём,
довольно горький... Дымная печаль,
осела на фасад из кирпича,
воронка пасть раззявила оскалом.
Затянет хор - завидует ла Скала.
Но кто бы детский крик перекричал...
Война, браток, такие времена,
белесый цинк хорош для груза 200,
а где-то наши жены ждут известий,
и плачут, сердобольные, по нам.
И ждут любых - слепых, без рук, без ног...
такое получется кино,
из черной безотцовшины на белом...
В гортани нарастают децибеллы,
которым стоном стать не суждено.
У нас хреново... Хуже, чем у  вас...
Пошел ты в жопу - грех кричать из жопы,
и хвастаться наличием секс-шопа -
Европа, мол... Дружок, стреляй и квась,
точнее - пей за будущий союз,
за сверхнадёжность скреп и братских уз,
за то, что над столицей реют флаги,
и правит всеми крепкая рука.
К тому же не забудь про игрока,
который наполняет наши фляги
спиртягой с кровью. Ладно пей до дна.
у нас сидит такой же мерин сивый,
а бывшему оплаченная ксива
была ещё из Киева видна.
Тут на грехопадение рубля,
народ ответил вымученным "бля",
и вычистил прилавки в магазинах...
У нас от потребительской корзины
похоже тоже кишки не бурлят...
Пора и в бой... Никак не соберусь.
Зачем ты мне толкуешь - Киев - куев,
и я тебе никак не растолкую,
что там рождалась киевская Русь...
Ну хватит. Покурили сообща,
пора стрелять, к чему пустые речи...
Не обещай ни памяти, ни встречи,
а лучше - ничего не обещай.

[Spasin]

Самой любимой женщине на свете.

Крылатое насекомое,
Нежное травоядное.
Местами очень злобная,
Боком тугим ладная.

Я любил тебя в подвале,
И имел на чердаке.
Когда мозги раздавали,
Ушла оттуда налегке.

Совесть  не спросила,
И красотой обделена.
Где же меня носило,
Когда была ты создана?!

А может вы все такие,
И с лица воду не пить?!
Я ЛУЧШИХ баб России
Буду всегда любить!

Понимаете уважаемые Форумчане, дело в том, что
СПАСИН ИВАН СТЕПАНОВИЧ - ЭТО ЛИТЕРАТУРНЫЙ (ПОКА!) ГЕРОЙ.

Так что, в его личину может ВЛЕЗТЬ ЛЮБОЙ настоящий ГЕРОЙ РУСИ.
Это можете быть Вы, я или another Россиянин.

Просто надо РАСКРУТИТЬ простую ИДЕЮ - Есть Спаситель в КАЖДОМ из нас.
Современные коммуникации позволяют донести эту ИДЕЮ до КАЖДОГО-)

Стань СПАСИНЫМ - Построй СВОЙ МИР!

[Spasin]

В общем, съездил я в Штуттгарт.
Итак, приключилась со мной история.
Еду значит я в Штуттгарт, на ICE … сел в курящий вагон, расположился удобно … столик передо мной, журнальчики всякие …
пью, курю, отдыхая …. напротив меня, за этим же столиком еще пара свободных мест.
В Аугсбурге, шумно хихикая, заходят две молодые особы, лет 20-25 …. симпотишные, но по лицам видно — с головой проблемы ….
по-русски меж собой болтают. Присели неподалеку от меня…

Прошло минут 5, подходит одна из них и спрашивает по-немецки, типа не найдется ли зажигалки? … я молча дал ей прикурить, а она уселась за мой столик и подругу еще зовет, мол иди сюда, здесь курить можно (вообще-то во всем вагоне можно было….) .
В общем, сидим курим, и тут первая подруга и говорит, а вот интересно, ОН (это я типа) понимает по-русски … в начале я хотел ответить, что понимаю, потом передумал, думаю, а че дальше-то будет. В общем, сижу курю — журнал читаю.
Первая подруга:
— Похоже, что не понимает …
Вторая подруга:
— Журнал-то немецкий — значит немец.
ПП:
— Он вообще ничего, для немцев редкость …
ВП:
— Ты че, он же небритый …
ПП:
— Трехдневная щетина — это даже сексуально …
ВП:
— Целоваться не удобно …
(дальше они углубились в обсуждение техники поцелуев, кто их как целовал …. какие все козлы). Просят опять зажигалку.
ПП:
— У него глаза ниче … зеленые …
ВП:
— Не люблю очкариков
ПП:
— Нет, очки это круто … интелЯгентно … ты смотри, у него Giorgio Armani
(как только увидела … это сильно маленькими буквами на дужке очков написано)
ВП:
— Блин, это дорого … а по нему и не скажешь, одет он плоховато …
(долгие споры о стоимости моей одежды — закончившиеся признанием ее высокой цены …. даже привышенной)

[Spasin]

ПП:
— Нет, все-тки он ничего …. хоть и немец
ВП:
— Нос слишком большой …
ПП:
— Да брось … кстати, я читала !!! (умеет) что у кого крупный нос, то у тех и член крупный.
(мне интересно посмотреть на того кадра — который мерил всем носы и члены, а потом еще и систематизировал полученный материал … где ж все эти книги-то???). В общем, дальше они весьма откровенно (и что интересно, громко) обсудили, как со мной переспать ….
потом, правда, вспомнили, что я «немец» — а все немцы, по их мнению, импотенты … в общем, на этой оптимистичной ноте они попросили у меня опять прикурить.
Прикурив.
ПП:
— А прикинь, если он все же понимает по-русски.
(долго смеялись на пару)
Я в то время уже был весь укутан журналом … дабы не рассекретить себя.
ВП:
— Да, это был бы прикол …
Дальше они начали фантазировать на тему этого прикола, как бы могло смешно получиться, и т.д. и т.п.
До Штуттгарта оставалось порядка 10 минут езды … как вдруг, дружное ржание моих спутниц перебил мой телефон. Звонил мой приятель.
Я с ним поздоровался по-немецки, сказал, что подъезжаю к Штуттгарту … а он меня спрашивает, ты чегой это, Макс, по-немецки-то все, пьяный что ли, весело едешь? Ну на что я по-русски и ответил:
«Да уж еду весело — не то слово».
Я видел как люди краснеют, но это все фигня …. что было с этими герлами… сначала они пошли красными пятнами, потом стали просто багровые (челюсти конечно же лежали на полу) …
Кончилось все тем, что они сидели белые как простыни, а я вышел в Штутгарте.

via СПАСИН

[Spasin]

Прорыв проходит на самом стыке противоречий,
Убрав с арены жидовню, я хахлов там примечу!



Развитие плюет на простого человека,
Оно создает GOMO FUTURUM на веки!
Тот, кто верит в коммунизм,
В голове его токо дебилизм!



думаю, лучше не приходить,
на все это дело нужно забить,
иначе, миру наступит кранты,
лучше жидам вломим П*зды!


С помощью РА, Джигурда и Задорнов,
Раскрыли Гордона-Жида, и его НОРОВ!


Иногда поэт делает прорыв,
Рифмой жидовню всю забив!
Батенька был Картавый - вечный жид,
Слово для него мусор: люди- ГАМБИТ!
На палестино-сирийской границе тишина,
Вздохнула свободно вся арабская сторона!
Ты брат однако ИДИОТА кусок,
Жид -  от Яхве в мир бросок!
Создана эта малая закваска,
Показать людям - ПИДАРАСОВ!
А вообще, было создано много групп людей,
Русский - СПАСИТЕЛЬ, он уничтожит БЛЯДЕЙ!
Хахлу не прикрыть разодранную попу,
Крым будет наш, едрит тебя в ЖОПУ!
Бойтесь жидки Спасина, трепещите,
Копайте могилки и туда ползите!
Движение материи соединяется с Духом,
Марксизм - это утопия, ведет к разрухам!
А может превратим их в рабов?
Заставим работать этих ЖИДОВ!
Скажите жиды честно ( ой, смешно, ей-богу!),
Боитесь Спасина - перешел он жидам дорогу!
Спасин есть все Спасенье Руси,
Фрайдер - это жидов ВЫНОСИ!
А я весь нахожусь в состоянии САМАДХИ.
Вижу Великую Русь на арене СХВАТКИ!
Для жида зеркало таки беда,
Кишков гнилье видно тогда!
Вот так и проклюнула хахляцкая рожа,
Достойная быть на Руси лишь НАВОЗОМ!
Что таки вставило жидку?
Русский принес ему медку!
БРАВО!
Но есть на свете еще балласт,
Злобный хитрый жид-пидарас!
Нет, это дискурс с гламуром через рекламу,
Заставим хахла-пидора вспомнить его МАМУ!
Русь завсегда могет перейти на натуральное хозяйство,
Америка с Европой тогда протянут ноги, высынув яйца!
Русь за эти триста лет закалилась,
Хахляндия в пидоры провалилась!
Ответим жидовским приемом,
Для хахла Ад станет ДОМОМ!
Мед должен косить жидовню,
Эту хамскую гниль типа BLUE!
Пусть будут евреи - не беда,
Главное, не расплодить ЖИДА!
Век живи, век учись - все одно помрешь...
Открой в себе Бога - Вечность проживешь!
Под одеялом хахол жрет е сало,
Дадим ему ***юлей- ему МАЛО!
А ведь сударь Манилов точен,
Горби под жида ЗАТОЧЕН!
Смотри хахол, не подавись салом,
Руси - КРЫМ, не щелкай ЕБАЛОМ!
А кто помогает жиду,
Тот взращивает ГНИДУ!
Переходим на натуральный обмен,
Жиду не понадобится боле безмен!
нам будет весело тогда,
когда не будет уж жида!
Россия может занять Грузию и Европу,
Америка увидит от них только ЖОПУ!
таки Процесс пошел,
жидок хахла нашел!
Встретишься, браток в Аду,
Жить тебе уж не в Пизду!
Бесят все народы жиды,
Вломим дружно Пизды!
Жиду не поможет знание,
В Аду он будет в рванье!
Люблю самокритику жида,
Но расставаться нам пора!
Иди к Спасину под крыло,
Он не жаден и не трепло!
Жиды такие дурни и гореть им а Аду,
Русский умный - ПОТОМ ходит в саду!
Даешь России навеки Крым,
Иначе разнесем все в ДЫМ!
Ходите жиды, иль налево иль направо,
Уж заготовлена историей вам отрава!
Если хочешь будущее знать,
Надо тебе к Спасину шагать!
Юлька хороша в постели,
Из хахла гарны тюфтели!
Вывел я новую пчелинную породу,
Кусь жида - вздыхают все народы!
Что так жиды приуныли?
Мы вас еще не забили!
Сожгем бумажки дяди Сэма,
Откроется новая нам поэма!
Если надо, мы работаем за семерых,
Бьем рукам и ногами жидов под дых!
Если хахол есть свинячья морда,
Впендюрю так, что треснет аорта!
А вот если скрестить, хахла и жида?
Получится хлопец гавнистый тогда!
Когда сиволапый мишка тебе ебанет,
Забудешь навеки, как у хахла встает!
А вот жидок опять не угадал,
Пальцем в небо жидок попал,
А, что с уравненьем Навье-Стокса?
Что, пидор-жид, навек ты СПЕКСЯ??
Умоляю, Ливни Ципи,
Накинь на жида ЦЕПИ!
Хахол уже гонит дурку,
Хряк е сало, придурок!
Давай хахол, лижи мне скорее задницу,
Америкосам *** сосешь - какая разница?!
Кто бы жиду сказал - в пропасть!
Может в Китай их, а там слопать?
А не послать жиду русского кала?
Ребе ПоТОРит, жид кажет - МАЛО!
Еврея-доктора за стол усажу,
Жида-подлеца на кол посажу!
Про пса не скажу, но знаю про хряка,
Что хахол пидарас с круглой сракой!
Не гони пургу хахол- "без порток",
Отсрижем чубец и закроем роток!
Нас цена волнует лишь на газ,
Горилку так отдай - Х.пидрас!

[Spasin]

Девчата

Мы кончили вместе, я в жопу, ты раком,
Ты долго курила потом у окна,
Ребёнок соседский за стенкой заплакал,
Когда я свой член отмывал от говна.

Потом ты сказала, когда мы лежали,
Что тоже могла б мне родить малыша,
Я в тот же момент, не вникая в детали,
Стал вещи свои собирать не спеша.

Ты прятала взгляд от меня виновато,
На пару секунд  задержался поссать…
Когда же вы только поймёте, девчата,
Детей от любимого нужно рожать.

[Spasin]

Уж сколько мы ходим по родительским собраниям, семь железных сапогов износили, семь железных задниц отсидели, семь железных хлебов преломили с товарищами по парте. А все никак не закончатся они, все звенят голосами ребятишки, извлекая из гортаней информацию о том, что во вторник, в восемнадцать тридцать, в четверг, в девятнадцать ноль-ноль, с собой бахилы, или бахилы купить на вахте, или бахилы не нужны.
И всегда находится человек, который после фразы преподавателя «а теперь, когда мы записали требования учителя литературы к подготовке домашнего задания… » поднимает аккуратно руку и спрашивает: «Простите, а нельзя ли рассказать о требованиях учителя литературы к подготовке домашнего задания?»
И всегда находится человек, что внезапно кричит ясным голосом: «Кардиган, кардиган! Почему нельзя надевать кардиган?! Классическая модель, Австрия, чистая шерсть, или полушерсть, неважно! Кардиган, кардиган!»
И всегда заводится спор между первой половиной родителей, что желают сдавать в фонд класса по пятьсот рублей в месяц, и второй половиной, поджимающей губы со словами «копейки», и настаивающей на тысяче.
И всегда чья-то мать в пиджаке жаккардовой ткани, нарядная, как хорошенький диванчик, ровно двадцать семь минут рассказывает, как в прежней школе они отмечали день именинника: «И вы знаете, лучше всего шли сласти, испеченные своими руками! Своими руками, у меня есть овальная форма из силикона, с рифлеными бортами, так яблочный пирог из нее выходит как яичко!»
И всегда чьи-то родители приходят парой, и громко называют друг друга зая и пупсик, дорогой и дорогая, родной и мамочка, баран и курица, тарапунька и штепсель. И всегда чей-то отец методично расстреливает птиц свиньями (или наоборот), и всегда кто-то вносит предложение молиться перед началом занятий, или освятить кабинет и доску, или скинуться на ковровую дорожку во весь коридор, или выехать всем вместе на северный полюс, чтобы преодолевать.
И всегда эти собрания длятся ровно на час больше, чем ты можешь вытерпеть молча. И вот ты бубнишь себе под нос: как вы ***ли-то, а! и внезапно оказывается, что именно в этот момент требования к домашним заданиям в третий раз повторены, кардиган-кардиган смолк, на северный полюс не идем, а сдавать решили по пятьсот, и вот в этой чистой, прозрачной, ласкающей уши тишине звучит это самое «***ли, ***ли», и тут-то все оборачиваются.

via facebook

[Spasin]

Мы, нижеподписавшиеся

Мы, нижеподписавшиеся скопом,
под каждым словом, сказанным не нами,
теперь живём на бруствере окопа,
закутанные в собственное знамя,
и ждём военнослужащих. Ведь им
пора сменить диванных борзописцев.
Приказ "в атаку!" неисповедим...
По прихоти начальственной десницы
возможно всё... Подписывать доносы,
кропать тома хвалебных мадригалов.
Патроны есть, цена - десятка с носа,
но тихо, чтобы мама не ругала
за каждый выстрел... Маленький блиндаж
отстроен за бугром, замаскирован...
Чужую жизнь за Родину отдашь -
конечно не останешься без крова,
и без дивана. В знамени парчовом
тепло, и не кусают мухи - пули...
Придут солдаты - мы им скажем - чо вам?
ведь вас не так уж сильно и обули,
одели как-то. Спишут писаря
последствия на псовую охоту...
Но если псы в сердцах порвут псаря,
на радость капиталистьным доброхотам,
то будет хуже... Псарь своим солдатам,
он строит планы в сумрачной столице.
И наспех переписывают даты
его сопровождающие лица.