http://exlibris.org.ua/text/ultimatum.html"У відповідь Панас Антонович зумисне російською мовою обурюється діями нової влади:
"Как не збожеволеть, мадам, как не збожеволеть? Ведь вы только взгляните туда за окно: горы трупов этих проклятых украинцев. Горы, мадам, понимаете ли вы это? Мальчики, дети, старики. К стенке - и готово. По усам узнают контрреволюцию. Малороссийские усы - и к стенке. И как же не благоговеть перед вами, как не... божеволеть? А? Ведь это же ясно, что социализм пришел, и не какой-нибудь там гнилой, европейский, а большевистский, российский, самый настоящий".
Інша картина. В колишній українській установі розташувався червоногвардійський штаб. На стіні висить портрет Тараса Шевченка. Побачивши його, більшовицький командир Подкопаев репетує:
"А почему эта контрреволюционная икона висит здесь до сих пор? Убрать ее к черту отсюда! (Рушницею сильно б'є по рамі й збиває портрет на землю. Протикає багнетом лице, настромлює, крутить і одкидає в куток). Эта хохлацкая морда мне надоела, наконец. Везде торчит. (...) Я заявляю откровенно, что с национализмом, с этими Шевченками, автономиями, федерациями, самостийностями и прочей буржуазной дрянью буду бороться беспощадно".
Фактично цю ж саму думку продовжує інший більшовицький комісар Сорокін"
"Вы приказали закрыть железнодорожную украинскую школу и сжечь все украинские книги?
С О Р О К І Н. Да, я.
С О Ф I Я. С какой целью?
С О Р О К I Н. С той целью, чтобы их не было. Подобный приказ я отдал вчера.
С О Ф I Я. А себе вы отдаете отчет, что вы делаете?
С О Р О К I Н. Не беспокойтесь, пожалуйста, я привык это делать всегда. Сожалею только, что мы раньше занимались этим преступным попустительством вашему национализму.