особое совещание. тройки

[бур]

- Борис Георгич, ты занят?

Я говорю:

- А что ты хочешь?

- Да у нас сейчас дело рассматривается - Волконского. Он заявил ходатайство, чтоб ему дали защитника и просит, чтоб тебя ему дали.

- Как, - я спрашиваю, - дело большое?

- Да нет, один подсудимый и два свидетеля.

- Ну, хорошо, - говорю, - я сейчас приду, только вот в народном суде попрошу, чтобы подождали с моим делом.

Я зашел в народный суд (всё в одном комплексе, только с разных подъездов), договорился там. Прихожу в канцелярию, беру дело. Свидетель - управдомами - говорит, что вот, значит, я пришел в дом, где он живет, а они сидят в палисаднике с каким-то гражданином, что-то едят, и стоит пол-литра водки. Когда они увидели меня, Волконский подозвал, пригласил сесть, налил мне тоже стакан; значит, я выпил, и во время разговора Волконский восхвалял фашизм.

Так. Начинается суд. Да, когда я прочитал дело, то зашел в арестантскую комнату и говорю, что вот вы просили защитника. Вот я такой-то, защитник.

- Хорошо, очень рад.

- В чем там дело, - говорю, - у вас?

- Да ну, это всё врут. Я ничего не говорил совершенно, мы о политике совсем не заикались! И только выпили пол-литра...

Ну, хорошо, начинается суд... Волконский не признаёт себя виновным. Свидетель управдомами Могилёвский: "Волконский фашизм восхвалял", - и рассказывает, что вот его позвал, разговаривали и он восхвалял фашизм.

Я и говорю:

- Вы приведите точно слова. Что он сказал?

- А он сказал: Гитлер - это второй Бисмарк.

- А еще что?

- Да нет, больше вроде ничего не говорил.

Хорошо. Второго свидетеля (вызвали). То же самое: восхвалял фашизм.

- Именно какими словами? Что он говорил?

- А он Гитлера сравнивал с Бисмарком.

- А еще?

- Больше ничего.

Подсудимый:

- Я ничего не говорил! Это всё врут!

Судебное следствие окончено. Слово защитнику. Я и говорю:

- Товарищи судьи! Нам нет надобности гадать, кто из них прав - подсудимый Волконский, который вообще всё отрицает, или свидетели, которые рассказали, что в разговоре он сравнил Гитлера с Бисмарком. И в том, и в другом случае состава преступления нет. Ведь для того, чтобы сказать, восхвалял он или нет, нужно знать, с кем же он вел сравнение. С кем он его уравнял. Значит, надо знать, кто такой Бисмарк. А Бисмарк был председатель совета министров прусского королевства в 1848 году и принял довольно энергичные меры для подавления революции, которая после февральской революции в Париже перешла в Пруссию, и что ему довольно быстро удалось. Подавление революции - это одно его дело. Теперь он продолжал оставаться премьер-министром прусского королевства, а потом стал первым канцлером Второй германской империи. Чем он себя проявил во внешней политике? В 1864 г. напал на Данию, от нее отняли Шлезвиг-Голштейн. В 1866 г. напал на Австрию, в результате войны она исключена из Германского союза, который она возглавляла, а вместо нее союз этот возглавлять стала Пруссия. В 1870 г. напал на Францию, в результате войны отняли Эльзас-Лотарингию. Такова внешняя политика; к ней нужно добавить, что в 1878 г. был организован по инициативе Бисмарка так называемый Тройственный союз из Германии, Австро-Венгрии и Италии, который направлен был против России и против Франции. Вот это внешняя политика.

[бур]

Во внутренней политике в актив Бисмарка можно записать так называемый "железный" закон против социалистов. В 1878 г. социалистическая партия была запрещена, и ее вожди Вильгельм Либкнехт и Август Бебель были брошены в тюрьму, фонды и имущество партии были конфискованы. Тогда же проводилась так называемая "культуркампф", т.е. по-русски - борьба за культуру, выразившаяся в том, что Католическая Церковь подверглась преследованиям: священников сажали в тюрьму, костелы закрывали, имущество конфисковали, католиков преследовали. Вот действия Бисмарка. И если одного империалистического разбойника сравнить с другим таким же разбойником, будет ли это восхваление? Совсем нет. Поэтому он имел полное основание сравнить Гитлера с Бисмарком, но это восхвалением не является, а является только признанием того, что Гитлер - империалист и разбойник. Прошу оправдать его.

Последнее слово подсудимого:

- Я ничего не говорил! Ничего!

Ну, и после этого ушли на совещание, а я пошел в консультацию свою. "Покамест, - думаю, - минут двадцать продлится это". Вдруг прибегает Петухов, секретарь.

- Борис Георгич! Щербаков просит у тебя Большую Советскую Энциклопедию.

Я в порядке общественном ведал библиотекой коллегии. Всякие юридические книги покупал и кому нужно давал. И была выписана, когда она выходила еще, Большая Советская Энциклопедия. Полный ее комплект стоял на полке под замком у меня в шкафу. Значит, я открыл шкаф, нашел этот том, сам посмотрел в него. Думаю: не напутал ли я чего там, может, там иначе рекомендуется Бисмарк? Нет, оказывается, - империалистический разбойник. Тогда я говорю:

- Вот, заложил - неси; по закладке может открыть и сразу найдет Бисмарка.

Он понес, а я вернулся в зал.

[бур]

Вскоре вышел суд, объявил приговор, что обвинение является неосновательным, так как никакого восхваления фашизма обвиняемый не производил, а сравнивал одного империалистического разбойника с другим. Поэтому вывод: оправдать, меру пресечения отменить, из-под стражи его освободить. Но просидел он то же самое - больше года. Больше года просидел.

Пожалуй, нужно прервать Меньшагина и поговорить о трех вещах, связанных с судом и законами того времени: о наказании за "длинный язык", о закрытости суда и о признаниях в качестве доказательств вынужденных признаний. Все это объявлено явлениями, которые характерны только для сталинского периода СССР. Дескать - тоталитарная страна, а вот в цивилизованных странах, демократических - там такого и близко не могло быть и ничего подобного нет.

Давайте возьмем для примера родину и оплот парламентской демократии - Великобританию. Вот что по поводу свободы слова в этой стране сообщает уже упомянутый мною британский историк Лен Дейтон:

"Граждане Великобритании тоже подверглись драконовским наказаниям. 17 июля 1940 года один человек был приговорен к месяцу тюрьмы за то, что прилюдно заявил, что у Великобритании нет шансов победить в этой войне. Человек, посоветовавший двум новозеландцам: "Какой вам смысл погибать в этой кровавой бойне?" - получил три месяца тюрьмы. Женщина, назвавшая Гитлера "хорошим правителем, лучшим, чем наш мистер Черчилль", была приговорена к пяти годам тюремного заключения. Английские газеты получили предупреждение остерегаться опрометчивых выссказываний. Редакторам весьма недвусмысленно дали понять, что правительство не потерпит "безответственной" критики; причем оно само будет решать, какая критика ответственная, а какая нет".

Мы забываем, что за время было тогда. Забываем, что любая страна, находящаяся в войне или готовящаяся к ней, очищает себя от болтунов и паникеров и делает это с одобрения народа. Каково солдату, идущему на фронт, слушать болтовню интеллигентствующего урода про то, что победить невозможно?! А с приходом в 1933 г. к власти Гитлера, открыто объявившего, что его цель завоевать жизненное пространство для Германии в СССР, Советский Союз стал военным лагерем, и любая паническая болтовня и народом воспринималась очень негативно.

Теперь по поводу закрытости судов в то время в СССР. Какова бы ни была эта закрытость, но дела (судом или тройкой) по закону должны были рассматриваться по существу. Так требовал закон! Как это было реально - это уже на совести тех, кто был судьями в те годы, а не на совести Советской власти, Вышинского или Сталина. На совести этих мелких, подлых и ленивых судейских подонков.

[бур]

А теперь обратите внимание на то, что в "цитадели демократии" США, по закону до сих пор не достигнут юридический уровень сталинского СССР, там до сих пор судья принимает решение единолично и без рассмотрения сути дела! Э.Г. Репин пишет об этом так:

"Как свидетельствует крупнейший юрист США, бывший министр юстиции США Рамсей Кларк в своем исследовании "Преступность в США": 90% всех приговоров в США выносится единолично судьей без рассмотрения дела по существу, на основе признания обвиняемым своей вины по формуле обвинения; 5% приговоров выносится также единолично судьей на основе т.н. "судебной сделки" между обвинением и защитой при участии судьи, когда обвиняемый за признание им вины по формулам обвинения полностью или частично - оговаривает себе меру наказания. И это вовсе не по пустяковым преступлениям. Так, на основании "судебной сделки" были единолично судьей, без рассмотрения дела по существу, вынесены приговоры на 99 лет заключения убийцам Роберта Кеннеди - Сирхану и Мартина Лютера Кинга - Джону Райту; остальные 5% (примерно пополам) рассматриваются в суде по существу, в соответствии с решением обвиняемого и его защиты или единолично судьей, или судом присяжных. Причем суд присяжных определяет своим вердиктом только виновность или невиновность обвиняемого. Мера наказания определяется единолично судьей".

Это в голливудских фильмах все происходит в суде присяжных с умными адвокатами, совестливыми присяжными и мудрым судьей. А на практике в США только 5 из 200 осужденных осчастливились рассмотрения своих дел судом присяжных, а 5 - хотя бы судьей. Остальные 190 сидят вообще безо всякого суда в нашем понимании, сидят потому, что прокуратура и гестапо "убедили" их сознаться.

Но, поразительно, это США обвиняют СССР в бесправии!

Вы скажете, что все же обвиняемых в США не бьют и не заставляют признаваться. А как же! Более того, если в СССР вынужденное признание могло послужить основанием к отмене приговора (ведь по этому основанию в 1939-1941 гг. Л.П. Берия пересмотрел приговоры и освободил треть всех осужденных), то в США об этом и не думайте!

Верховный суд США, высшая инстанция и по Конституции, и на практике определяющая всю правоприменительную деятельность в США, поставил в этом вопросе точку, приняв в начале 1991 г. постановление: "Отныне во время уголовных процессов могут учитываться и вынужденные признания, полученные даже в нарушение конституционных прав привлеченных к суду лиц".

Но с другой стороны - какое нам дело до вонючего правосудия в США? Ведь нам важно, чтобы правосудие было у нас.

[MrMister]

В ответ кулаки, тогдашние "новые русские", сделали то, что сегодня делают нынешние "новые русские": они перестали сдавать хлеб государству и стали им торговать нелегально

Любопытно -выходит что "сегодняшние новые русские" занимаются фермерством,ходят за бороной,а потом нелегально торгуют выращенным ими хлебом по завышенным ценам ?

[бур]

СВИДЕТЕЛИ

Практиковались профессиональные свидетели. Впервые я столкнулся с ними 16 февраля 1939 г. по 58-10 - дело Астрейки. Он работал электротехником на Смоленской электростанции. Приложена справка, что отец его инженером работал, расстрелян по постановлению Особой тройки. А ему - 58-10 дали. И свидетелем был вот этот самый Масальский, который князь-то бывший. Когда его посадили как бывшего князя, он дал показания на 200 человек, на 200 человек дал показания, которых забрали. Ну, а потом в этом деле Астрейки я вижу, приложена справка: "Масальский осужден постановлением Особой тройки к высшей мере наказания"... Самого расстреляли.

Он давал на Астрейку показания, и потом давал еще один свидетель с электростанции, и третий - Ковальков. Этот Ковальков когда-то судился за растрату. Он в деревне в кооперативе работал. Отбывал наказание на строительстве канала Москва-Волга. Когда кончили строить канал Москва-Волга, то был Указ или Постановление тогда еще Президиума ЦИК СССР: тех, которые там хорошо работали, досрочно освободить. По определенным статьям. У него была растрата - 116-я. Его досрочно освободили. Он опять стал работать в кооперации и опять проворовался. Опять у него недостача, его судили второй раз, дали ему три года лишения свободы. И вот этот осужденный по бытовой статье, по 116-й, Ковальков вдруг сидит в следственном корпусе вместе с политическими, с 58-й статьей. И на них свидетельствует.

В первый раз я встретился с Ковальковым по делу Астрейки. Ковальков всем приписывал анекдоты, что вот рассказывал такой-то анекдот. Вот, помню, Ильенкову он - да, Ильенкову (это брат писателя Ильенкова; он сам, писатель этот, из Москвы приезжал и приглашал меня защищать своего брата). Ковальков приписал ему такой анекдот: к Сталину приехал кунак из Грузии на осле; подъехал к Кремлю; кунака в Кремль пустили, а осла - нет. Привязали его к воротам кремлевским. Сталин обрадовался кунаку, стал его угощать. Они сидели, угощались, потом тот: "Ой, вспомнил! У меня же осел остался некормленный!" А Сталин ему говорит: "Ну, что ты волнуешься? У тебя какой-то осел один остался некормленый, у меня миллионы ослов некормленые - и я не волнуюсь".

Мне Ковальков попадался по делу Астрейки, потом по делу Треппеля. Треппель был начальник областного управления искусств, член обкома партии.

А потом по делу профессора Смоленского пединститута Георгиевского, потом по делу вот этого Ильенкова. Значит, четыре раза. И я возбудил ходатайство - возбудить против него уголовное дело по ст. 95-й за ложный донос. И последний раз он признался. Когда этот самый Ильенков стал говорить, что, когда его (Ковалькова) разоблачили в тюрьме и уже стало известно, что он выполняет роль "наседки" так называемой, то он смеялся и Треппелю, начальнику областного отдела искусств, пообещал, что "если ты мне отдашь свою передачу и сделаешь выписку из ларька очередную в мою пользу, то я выхлопочу тебе вольную ссылку в Ташкент". И Треппель отдал ему очередную передачу, выписал ему с ларька, но, конечно, его судили и дали Треппелю 7 лет.

[бур]

Да, так вот, когда этот самый Ильенков рассказывал на суде, то Ковальков смеялся и говорил: "Такой дурак!" О том, что Треппель - дурак, это, конечно, так. Но какой этот - мерзавец! Но кончил он плохо. Когда суд оправдал Ильенкова, вынес определение о привлечении Ковалькова по ст.95-й, часть вторая. И его хозяева сразу его увезли в Минск. В Минск - там другая республика, определение, конечно, осталось так. И там он давал показания на военных. Там трибунал, штаб военного округа, туда уехал в 39-м году. И он там продолжал свою деятельность и давал показания на военных. Потом все-таки его отправили в колонию в Вадино - это Дорогобужского... нет, Холм-Жирковского района Смоленской области. Когда пришли туда немцы, они распустили этих самых всех заключенных. Он вернулся домой. И здесь уже при немцах местная гестапо - "орднунгдинст" так называемая, вспомогательная гестапо, - нашла у него пистолет. Его арестовали, забрали. За пистолет. И вот однажды начальник этой гестапо Сверчков был у меня для информации, и потом говорит:

- Да вот, Борис Георгич, я очень извиняюсь. Мы вашего знакомого немного задержим еще, на несколько дней, потому что он нам очень важную работу выполняет.

Я говорю:

- Какого знакомого? И какая работа?

- Ковалькова.

Не могу вспомнить, что за знакомый такой.

- А какую он работу выполняет?

- Он сейчас посажен с партизанами, с подозреваемыми в партизанстве, и их выявляет. И мы будем знать, кто из них как...

Я говорю:

- Не представляю себе. Я поеду обедать, заеду к вам. Покажите мне этого знакомого. Не представляю себе такого знакомого, - я говорю, - покажите.

Сверчков распорядился, привели его. Смотрю - о Господи! Ковальков этот, который был свидетелем по целому ряду дел у меня и которого по моему ходатайству посадили! Ну и знакомый!

Да, он так это опешил немножко - не думал, что его покажут. И я сказал этому Сверчкову, что вам-де стыдно, вы сами сидели (по его словам, он сидел по 58-й тоже, на основании вот таких людей), а теперь пользуетесь сами такими. Ну, его передали немцам, и те расстреляли его.

То, что Меньшагин и Сверчков выдали немцам на расправу агента НКВД - это точно. А судя по пистолету - партизана. Не зря Меньшагин свои 25 лет отсидел, напрасно жаловался, что много.

Был еще Брянцев. Тот - по железнодорожным делам. Первый раз я защищал по ст. 58-7-11 дорожного мастера Хороса 1 июля 38-го года. А я его знал еще с 20-го года, когда его брат служил вместе со мной в армии и он приезжал туда в гости. Вот тогда познакомились с ним. Так что, когда его посадили, жена его пришла просить его защищать. Его обвиняли во вредительстве. Причем основным свидетелем тогда был некий Брянцев. И этот же Брянцев по другим делам проходил. Какие все однообразные его показания были! И кончилось тем, что его (Хороса) оправдали, а Брянцева привлекли по 95-й статье и посадили. Когда немцы пришли, его выпустили. Колонию распустили, и он пришел домой. Он сам из Гнёздова под Смоленском. Там его убили местные жители, на которых он создавал дела. Они его убили. Уже пожилой человек был.

[бур]

ЕЩЕ О КУЛЬТУРЕ СУДА

Вообще можно сказать, что прокуратура на 90%, пожалуй, можно сказать, плохо работала. Очень плохо работала. Во-первых, она должна была вести надзор за государственной безопасностью, за действиями органов МГБ. Никакого надзора она не вела, то есть она шла за ними по пятам. Они ж, работники прокуратуры, боялись их.

Вот Мельников, который выступал со мной на показательных процессах по делу землемеров и по делу животноводов, говорил: "Мы, товарищи судьи, живем хорошо, но мы могли бы жить еще лучше, если бы". Его арестовали; тоже ночью приехали и забрали. Тоже 58-7 - вредительство - этому прокурору. Отмененные приговоры вот эти, посчитали, что он обвинял, как вредитель. Ему удалось выкарабкаться, потому что вскоре Ежова посадили, а Берия, как я уже говорил, отступного дал. И он в конце концов вышел. Его судили, дали ему - что-то я не помню, потом военная коллегия прекратила дело производством. Его освободили. Он вышел, но не стал восстанавливаться в партии, во-первых, и, во-вторых, поступил в адвокатуру. Назначили его работать в Ярцево Смоленской области. Там большая фабрика текстильная. И вот в сентябре 40-го года я был в Ярцеве, по какому-то делу выступал (приглашали меня). Дело кончилось, а поезд вечером, до отхода еще далеко, и он пригласил меня к себе обедать. Помню, были грибы, потом первое, была водка, потом второе, и я ему напомнил:

- Помните, Георгий Иваныч, мы с вами выступали на процессах в спецколлегии?

Он сразу заплакал. Заплакал и говорит:

- Ох, не напоминайте мне этого! Если бы я знал тогда, как они ведут следствие, разве я тогда стал бы их обвинять?

Ну, не знаю, стал бы он или нет, но только ему там попало тоже, когда он на следствии был. Они там, эти следователи, дали ему взбучку, этому Мельникову. Ну, плохо то, что он спился, и в 41-м году его исключили из коллегии за систематическое пьянство: он даже в судебное заседание пьяный приходил или совсем не являлся, процессы из-за него срывались. Его исключили, он уехал на родину, в Пензенскую область.

Бывший областной прокурор. Он с высшим образованием был. А так ведь большинство тогда не были с образованием. Тогда с высшим образованием было очень мало народа. И в адвокатуре немного было, а в прокуратуре совсем мало, а судей - почти никого.

Суды плохо работали. Прокуратура очень плохо работала.

Нет, не сказал бы я этого. Люди слушали! Внимательно так. Вот однажды, это уже был 39-й год, был процесс хлебозавода N 2, директор которого был свидетелем на том процессе, а теперь судили, значит, его директора Иванова, заведующего производством Кобозева, технорука Романова, заведующего кондитерским цехом Бейле и экспедитора Кутакова. 58-7, 58-11. Процесс в открытом судебном заседании шел, областной суд судил, председательствовал Ивашков. Обвинял помощник областного прокурора Тарасов, а защищал всех я - один. Много свидетелей было. Суд продолжался с 22 марта до 1 апреля. Человек 100 свидетелей было. Но дело тоже хорошее - я это дело с удовольствием вспоминаю. Хорошо прошло оно.

[бур]

Такой был инцидент. Эксперт... нет, свидетель бухгалтер говорит. Прокурор спрашивает:

- Какой убыток понес завод в результате вредительской деятельности подсудимых?

- Убытка не было, мы имели прибыль в сумме такой-то.

- Как же вы могли прибыль иметь, когда хлеба там выгрузили?! Был такой случай?

- Да, был.

- Что же? Вы списали всё в убыток? Значит, был убыток! Да? Ведь математика говорит, что плюс на минус дает минус, а у вас плюс получается!

А я ему с места подаю реплику:

- Это при умножении. А при сложении все дело в коэффициенте.

- А я скажу вам, товарищ защитник, что вам надо алгебру подчитать!

Председатель стучит.

- Перестаньте, перестаньте! - перебранку такую.

И вот, когда объявили перерыв на обед, бухгалтер-эксперт, тот, который был, сидел и слушал это, подошел и говорит прокурору:

- Товарищ прокурор, защитник правильно сказал вам.

- Как правильно?

- Да, да. Это при умножении только, а при сложении дело в коэффициенте.

И вот этот Тарасов выступил 31 марта с речью и потребовал Иванову и Кобозеву по десять, Романову и Бейле - по восемь, Кутакову - три. Причем отказался от 58-й и просил их осудить по закону о выпуске недоброкачественной продукции. Тогда был незадолго до этого выпущен этот закон.

После был перерыв на обед, потом была предоставлена речь мне. Это самая длинная моя речь за всю мою практику - три часа десять минут я говорил. Опровергал свидетелей, которые рассказывали там басни разные. Например, один свидетель рассказывал, что когда грузили хлеб, то выскочила мышь с этого хлеба. Я говорил, что даже Дуров не добивался такого успеха, как вот свидетели в своих показаниях. Как по заказу действовали дрессированные мыши - выскакивали тогда, когда и требовалось для обвинения. Ну, я просил Романова, Бейле и Кутакова считать невиновными и полностью оправдать. А Иванова и Кобозева - признавал халатность и просил ограничиться тем, что они отбыли, и из-под стражи освободить.

И вот, когда кончил речь (это уже был вечер, очень много было работников этого хлебозавода, полный зал был народу) - аплодисменты. Аплодисменты! Ивашков стучит - никакого внимания не обращают, аплодируют. Три раза я за свою практику получал аплодисменты. Это второй раз был.

Взял реплику Тарасов. Он, значит, не согласен со мной, считает их виновными и просит, настаивает на десяти, восьми и трех. И когда он кончил, один человек только захлопал. И лучше бы он не хлопал, потому что получилось совершенно жалкое впечатление. Жалкое впечатление получилось - захлопал один человек. А полный зал народу.

Я взял ответную реплику, ему отвечал. И когда кончил, опять зал аплодировал. Наутро - последнее слово подсудимых, суд ушел на совещание, а я пересел на другой процесс - о вредительстве на швейной фабрике. Вышел другой состав суда. А по моему предыдущему делу пошли совещаться. В четыре часа состав, который рассматривал швейную фабрику, объявил перерыв на обед до шести, а вышел тот суд с приговором. Эти все ушли, а я ждал приговора.

[бур]

Приговор прочитал судья - он признал Романова, Бейле и Кутакова невиновными - оправдать, из-под стражи немедленно освободить. Иванова, директора, и заведующего производством Кобозева - виновными в халатном отношении - ст. 111-я, один год шесть месяцев лишения свободы без поражения прав - из-под стражи освободить, считать отбытым. И зал аплодировал этому суду. Суд ушел, а один мужчина, помню, высокий такой - стоял в проходе и закричал: "Браво, защитник!" Персональная выпала похвала из публики. Так что я бы не сказал, что люди обычно жаждали крови. Не сказал бы этого...

* * *

Вот вы прочли эти воспоминания, в основном, добросовестные. Т.е. Меньшагин вспоминал далеко не все, но то, что вспоминал, воспроизводил, похоже, более-менее правдиво. По этим воспоминаниям можно почувствовать обстановку той эпохи. Думаю, что у вас осталось противоречивое впечатление.

С одной стороны, высшие органы советской власти пытаются внедрить в общество справедливость, а с другой стороны, внизу с человеком может сделать что угодно бюрократическая сволочь.

Причем Москва пытается самыми суровыми наказаниями заставить эту сволочь служить Закону, Справедливости, а с нее, как с гуся вода, она упорно служит не Закону, а исключительно начальству - Ежову, секретарю обкома, областному судье. И в угоду начальству готова убить кого угодно и посадить кого угодно. Почему это?

Справедливость, Закон - это дело юристов, это то, зачем они обществу нужны. Но чтобы служить Делу, нужно его очень хорошо знать, нужно быть культурным человеком, способным не только запомнить статьи законов, но и разобраться в математике, экономике, производстве, сельском хозяйстве и т.д. и т.п. Это тяжело. А сукин сын, рвущийся к государственным должностям как к кормушке, ленив. Ему Дело не интересно, ему блага госдолжности нужны.

И он начинает служить не Делу, а начальству - это намного легче. Не надо вникать в Дело, начальство скажет, какой приговор вынести. Вынес - услужил. И как ты его ни бей, но оно, тупое, никому и ничему другому служить не способно. А у большевиков положение усугубилось тем, что, разрушая государство, они заменили и так не очень умных чиновников сонмищем совсем тупых, которые и начальству служили с трудом. Это надо помнить, когда придет пора в очередной раз перестраивать Россию.

И главное - это надо понимать, когда мы видим сегодня наших подонков ФСБ, прокуратуры, суда.

Ю.И. МУХИН

[Флинт]

Я абсолютно не удивляюсь,что в современной России реабилитируют усатую кровавую сволочь!

Да не бойся: ваша сволочь не даст, иначе много чего всплывет про Запад, националов, троцкистов.
И СССР окажется совершенно разумным государством

[Радомир.]

Я абсолютно не удивляюсь,что в современной России реабилитируют усатую кровавую сволочь!

Да не бойся: ваша сволочь не даст, иначе много чего всплывет про Запад, националов, троцкистов.
И СССР окажется совершенно разумным государством

Ему по кайфу, прокажённыё гидроцефал - Ющенко!! ;D

[А. Ю. Экономов]

Я абсолютно не удивляюсь,что в современной России реабилитируют усатую кровавую сволочь!

Да не бойся: ваша сволочь не даст, иначе много чего всплывет про Запад, националов, троцкистов.
И СССР окажется совершенно разумным государством

Вольтерушка, а доказательно о кровавой сволочи смогёшь?

Не ля-ля, а доказательно..., ну, там документы, которые не фальшивка, без противоречий чтобы, без личной заинтересованности... Ась? Или ты как тот дурак, что при решении
шахматной задачки фигурки подвигает - решил!

А ему - а, есть другие варианты. А он - решил!

 Форумёхи, такие тупые. Кличку смени - не позорь мыслителя.

[Радомир.]

Я абсолютно не удивляюсь,что в современной России реабилитируют усатую кровавую сволочь!

Да не бойся: ваша сволочь не даст, иначе много чего всплывет про Запад, националов, троцкистов.
И СССР окажется совершенно разумным государством

Вольтерушка, а доказательно о кровавой сволочи смогёшь?

Не ля-ля, а доказательно..., ну, там документы, которые не фальшивка, без противоречий чтобы, без личной заинтересованности... Ась? Или ты как тот дурак, что при решении
шахматной задачки фигурки подвигает - решил!

А ему - а, есть другие варианты. А он - решил!

 Форумёхи, такие тупые. Кличку смени - не позорь мыслителя.

Экономов, ну, вы даёте, какие у него доказательтва, одни эмоции и штампы, такое ощущение что смотришь передачу Сванидзе!

[А. Ю. Экономов]

Я абсолютно не удивляюсь,что в современной России реабилитируют усатую кровавую сволочь!

Да не бойся: ваша сволочь не даст, иначе много чего всплывет про Запад, националов, троцкистов.
И СССР окажется совершенно разумным государством

Вольтерушка, а доказательно о кровавой сволочи смогёшь?

Не ля-ля, а доказательно..., ну, там документы, которые не фальшивка, без противоречий чтобы, без личной заинтересованности... Ась? Или ты как тот дурак, что при решении
шахматной задачки фигурки подвигает - решил!

А ему - а, есть другие варианты. А он - решил!

 Форумёхи, такие тупые. Кличку смени - не позорь мыслителя.

Экономов, ну, вы даёте, какие у него доказательтва, одни эмоции и штампы, такое ощущение что смотришь передачу Сванидзе!

Ну, да! Сванидзе высокооплачиваемая мразь, а этот оболтус просто
глуп.