Ниже следует перевод текста приговора Высшего суда СС и гестапо унтерштурмфюреру [лейтенанту] СС Максу Тойбнеру от 24 мая 1943 г., в сокращенном, естественно, виде. В круглых скобках будет дано оригинальное написание немецких имен и терминов, в квадратных – примечания и пояснения переводчика.
***
1). Обвиняемый является фанатичным врагом евреев. Направляясь на Восточный фронт он поставил перед собою цель «уложить», по возможности, 20 000 евреев. В августе 1941 г. он был придан со своим ремонтным взводом 1-й бригаде СС, 8 сентября 1941 г. он отбыл из Ариса (Arys), Восточная Пруссия, и 12 сентября прибыл в Звяхель [Zwiahel, он же – Новоград Волынский]. От украинского бургомистра он узнал, что в местной тюрьме содержатся более 300 евреев; бургомистр просил их расстрелять. Обвиняемый слышал о том, что вермахт выдает еврейкам справки о том, что они не еврейки. Поскольку, по его мнению, вермахт был слишком сентиментален, он решил провести экзекуцию силами своего взвода. За пределами населенного пункта силами украинской милиции [вспомогательной туземной гестапо] был вырыт ров, возле которого евреи – мужчины, женщины и дети – должны были стать на колени. Затем они были по команде застрелены выстрелами в затылок с непосредственной близости.
17 октября 1941 г. обвиняемый прибыл со своим взводом в Шолохово. Здесь он услышал, что евреи говорят о том, чтобы поджечь «коллектив»; также две украинки подорвались на минах и были тяжело ранены. По этим причинам обвиняемый и тут осуществил по собственному решению расстрел евреев. В то время как в Звяхеле было расстреляно 319 евреев, здесь их было 191. Могила находилась в кустарнике, так что экзекуция не могла наблюдаться посторонними лицами. Унтершарфюрер [унтер-офицер] СС Мюллер, не принадлежавший к части обвиняемого, но получивший от последнего разрешение принять участие в расстреле, вырывал при этом детей из рук матерей и, держа их в левой руке, расстреливал их и бросал в могилу. Хотя обвиняемый и потребовал у Мюллера объяснений по поводу такого метода, но в итоге предоставил ему свободу действий.
В период с 22 октября до 12 ноября 1941 г. обвиняемый стоял со своим взводом в маленьком городе Александрия. Там он узнал, что большинство евреев были «переселены», однако в городе все еще имеются евреи, которые до сих пор прятались от «переселения». Он также слышал слухи, что евреи собираются отравить колодцы. Поэтому он решил очистить Александрию от евреев, раз уж он из-за погоды и состояния дорог застрял в городе со своим взводом и не имел чем заняться. Он отдал приказ собрать всех евреев в расположение своего подразделения. Члены Имперской трудовой службы (RAD) выразили готовность вырыть рвы для расстрела. В Александрии было расстреляно 459 евреев.
В то время как расстрелы в Звяхеле и Шолохово протекали в относительно упорядоченных формах, в Александрии имели место отвратительные эксцессы. Евреи, которые должны были пилить дрова для помещений, занимаемых взводом, избивались под предлогом того, что не работают как следует. Их били при этом также и лопатами, в чем отличился прежде всего штурмманн [ефрейтор] СС Аккерманн (Ackermann). Штурмманн СС Вюстхольц (Wuestholz) требовал от евреев, бить друг друга до смерти, обещая, что выживший в поединке не будет расстрелян. Евреи действительно били друг друга, хотя и не до смерти. Обвиняемый участвовал в избиениях и сам, в частности, бил евреек плетью по лицу. В перерывах он играл на гармони песню «Детка, ты сошла с ума!» Перед расстрелом евреев также избивали в погребе возле расположения взвода. Один раз несколько евреев должны были снести одно деревянное строение. При этом было устроено так, чтобы строение рухнуло и они были погребены под обломками. При этом евреи были хотя и ранены, но не убиты. Расстрелы не происходили теперь лишь в упорядоченной форме, во многих случаях отдельные евреи после побоев были попросту застрелены за углом. Один раз по желанию обвиняемого один еврей был повешен.
В то время как военослужащие ремонтного взвода в Звяхеле и Шолохово охотно соглашались на предложение обвиняемого принять добровольное участие в расстрелах, поскольку они считали это необходимым из политических соображений, в Александрии большинство, прежде всего старшие по возрасту, были несогласны с тем, какой характер приняли действия, и оказались в тяжелейшем конфликте со своей совестью.
2). Обвиняемый сделал сам во время расстрелов целый ряд фотоснимков, а далее велел фотографировать штурмманну СС Фричу (Fritsch), хотя он знал, что действия такого рода не позволено фотографировать. При этом речь идет большей частью о снимках, запечатлевших худшие из эксцессов, многие являются бесстыдными и возбуждающими отвращение. Пленки были проявлены в двух фотомагазинах в южной Германии и показывались обвиняемым своей жене и знакомым.