Наводит на определённые размышления и полное отсутствие в евангелиях какого бы то ни было осуждения содомского греха, которое неоднократно встречается в ветхом завете. Неужто современники Иисуса уже перестали предаваться этой своей любимой утехе? А может, мужеложство уже и не грех, а просто способ пролезть в рай через задний проход?
Далее: нигде, ни в канонических текстах, ни в апокрифах нет ни единого намёка на какой-либо интерес Иисуса к противоположному полу. Он даже собственную мать не желает видеть. Единственная женщина, замеченная в сугубо мужском окружении Иисуса, - это Мария Магдалина; да и та - блядь.
Необходимо сказать, что Иисус не только не был аскетом - ессесм, не только ел мясо и пил вино, но и, по собственному признанию, слыл обжорой и пьяницей, что, как известно, распаляет страсти. Но куда же девать избыток мужской силы, если женщины тебя не прельщают?
«Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его...» Если следовать этому поучению Иисуса, то все мужчины ходили бы одноглазыми, за исключением педерастов. Повидимому, осознание своей неспособности иметь потомство, продолжить жизнь, вызывало в этом, страдающем половым извращением, человеке, ненависть к семье, к женщине как таковой. Что можно сказать о навязчивой голубой мечте, родившейся в голове сумасброда - мужеложца? Для него идеальным был бы такой мир, где не будет женщины - соперницы. Ничто тогда не отвлекало бы человека от бога!
Взгляд на женщину, как на существо низ¬шее, неполноценное и нечистое, настойчиво подчёркивается в библии. Иудохристианство унаследовало это семитическое презрение к женщине. На III вселенском соборе в Эфесе в 431 г. был даже поднят вопрос о том? есть ли у женщины душа, является ли женщина человеком или тварью без души? - Ведь св. Иероним отрицал наличие у женщин бессмертной человеческой души. И маститые мракобесы долго и жарко спорили на эту тему, пока не был приведён такой довод: Иисус именуется в евангелиях сыном человеческим, но на Земле он был только сын девы Марии, женщины, следовательно женщина - человек. Решение считать женщину человеком было принято после голосования большинством всего в один голос. А РПЦ признала существование души у женщины лишь после особого постановления Соборного Уложения в 1626 г. Но и поныне поп читает «очистительную» молитву над роженицей, а женщина не может входить в алтарь, чтобы не «осквернить» его.
Выкрест и содомит - женоненавистник Отто Вейнингер в начале XX в. в своей нашумевшей книге «Пол и характер» называет естественную половую любовь «свинством» и заявляет: «Нравственность мужчины относится к половому акту, как к греху.» Очевидно, гомосексуальный половой акт автор безнравственным не считает и полагает, что педераст ближе к богу, чем семьянин Вейнингер выдвинул «психологическую теорию отсутствия души у женщины», но вскоре, осознав собственную неполноценность, покончил с собой.
В бессильной злобе церковь прокляла Природу, прокляла Солнце и Землю, прокляла всё естественное, чистое, радостное; прокляла красоту, человеческую плоть и половую любовь. Культ телесной немощи, основанный на отрицании мира как «падшего», «погрязшего в грехах», сделал монастыря прибежищем для всех тех, кто не был способен иметь полноценное, здоровое потомство. «Обращение к богу людей, так или иначе аномальных в поле... и образовали весь аскетизм» (Василий Розанов. Темный лик).
Безбрачие для фанатично-набожных верующих есть состояние гораздо выше брака, а аскетическое целомудрие - чуть ли не главная добродетель и высочайший духовный подвиг. Буквально следовавший завету Иисуса (от Матф., 19:12) знаменитый геолог Ориген кастрировал себя «для царства небесного» (в 17-19 веках в православии была даже целая секта скопцов). С течением времени, однако, аскетизм фанатичный постепенно перерождается в аскетизм показной, лицемерный, в плутовские богословские теории, что, дескать, «сие есть не грех, но токмо падение».
В XI в. в католической церкви был введён целибат - обет безбрачия для духовенства.что немало способствовало распространению разврата и содомии в этой среде. Ну а в монастырях-аббатствах, а также среди высшей иерархии, отцов церкви и даже среди «непогрешимых» римских пап растленные пороки эти процветали всегда и повсеместно: достаточно почитать «Кентерберийсие рассказы» Чосера.
От мира и от женщины можно убежать, но от самого себя не убежишь. Подавленный и вытесненный в подсознание могущественный половой инстинкт всё равно вырывался наружу, но уже в извращенном виде. По авторитетному свидетельству В.Розанова, хорошо знакомого с монастырским бытом, монах - это синоним содомита.
