Данные статистики и оценки экспертов не оставляют камня на камне от лицемерных попыток прибалтийских властей оправдаться за вымирание своих стран, называя эмиграцию лишь временным отъездом на заработки и утверждая, что миграция населения в рамках ЕС не имеет никакого значения для Литвы, Латвии и Эстонии и никак не влияет на жизнь Прибалтийских республик.
Опросы самих эмигрантов показывают, что большинство из них не отъехало на время на заработки, а именно что эмигрировало, выбрав себе новую родину. Согласно исследованию Латвийского университета, 62,7% уехавших из Латвии заявили, что не хотят возвращаться, потому что разочаровались в Латвии как в государстве. Из тех, кто всё-таки выбрал Латвию и вернулся, 40% поменяли своё решение и снова уехали. Схожие исследования проводились и в Литве. По опросу 2011 года, проведённому Институтом гражданского общества Литвы, 60% литовских эмигрантов отказались от возвращения в Литву.
Сухую статистику лучше всего иллюстрируют конкретные факты. Например, тот факт, что дети прибалтийских политиков зачастую не живут в Прибалтике. Журналистское исследование на эту тему провела латвийская газета Diena. Оказалось, что сын латвийского премьера Мариса Кучинскиса работает в Германии, дочь однопартийца премьер-министра председателя парламентской фракции Союза «зелёных» и крестьян Аугуста Бригманиса с 16 лет в Великобритании, дети бывшего еврокомиссара, а ныне председателя другой правящей партии, «Единства», Андриса Пиебалгса живут в Великобритании и Австрии. Высокопоставленные родители не готовы звать своих отпрысков вернуться домой: премьер-министр Марис Кучинскис даже признался, что поддержал сына в его решении не возвращаться в Латвию.
Так что имеет место массовый отказ жителей Прибалтики от своих стран. Называть это явление «отъездом на заработки» – верх лицемерия. Такое же лицемерие – утверждать, что миграция населения внутри ЕС не имеет никакого значения для Литвы, Латвии и Эстонии и никак не отражается на жизни этих стран. Потому что в реальности эмиграция для Литвы, Латвии и Эстонии определяет всё: эмиграция определяет образ жизни прибалтийских обществ сегодня и лишает будущего Прибалтийские государства завтра.
Вся прибалтийская жизнь так или иначе вращается вокруг депопуляции. Школьники обсуждают, кто куда уедет по достижении совершеннолетия, старики обсуждают, в каких странах работают дети, сколько там зарабатывают по сравнению с Литвой и привезут ли на лето из Европы внуков. Большие города – Каунас или Даугавпилс – стоят полувымершими, в ряде малых городов уже не хватает населения, чтобы называться городами, а сельская местность просто исчезает. С карты Прибалтики из года в год исчезают географические объекты, однако жители опустевших хуторов зачастую переезжают не в Ригу и Вильнюс, а в Лондон и Дублин. В Прибалтике нет «точек роста», которые притягивали бы к себе население из провинции: внутренняя миграция не играет там большой роли, а столицы теряют жителей так же, как и глубинка.
Если в кризисные и посткризисные годы из Прибалтики уезжали из-за отсутствия работы, то теперь уезжают просто потому, что это стало социальной нормой. Как в советские годы для мужчин было общепринятой нормой отслужить в армии, так сегодня в Прибалтике социальная норма для молодёжи – уехать из Прибалтики.