Гермафродит, я бы с удовольствием слил бы тебя в унитаз, чтобы ты с говном вместе, куда-то затерялось-пропал, или на худой конец, ты бы попал в очистительные резервуары, и очистившись от своего зловонного тона, стал бы человеком. А то все люди как люди, а ты как х.й на верблюде.
как ты сосешь у всяких русофобов, после того как тебя папашка без смазки дефлорировал - у тебя все время дерьмо изо рта лезет
Отпугивающими примерами вновь послужили три генерала: погибший на деле 4 августа 1941 г. у Старинки от прямого
попадания снаряда командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, из солдатской смерти которого извлекли выгоду
таким способом, попавший в плен тяжело раненым командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин, а также командир
13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов. Их обвинили в том, что они трусливо сдались в плен "немецким
фашистам", тем самым совершили преступление дезертирства и нарушили военную присягу. Однако обвинение касалось
не только одних этих генералов, но и членов Военных советов армий, командиров, политработников, даже служащих
особых отделов, командиров полков и батальонов и практически каждого солдата Красной Армии, который не позволил
убить себя на передовой за "товарища Сталина". "Трусов и дезертиров надо уничтожать", – повторил Сталин, и теперь
он приказал считать "командиров и политруков", бегущих от врага или сдающихся ему, "злостными дезертирами,
клятвопреступниками и изменниками родины" и "уничтожать на месте". Так, генералы Понеделин и Кириллов после
плена и пятилетнего следствия были уже 25 августа 1950 г. приговорены к смерти Военной коллегией Верховного
суда СССР и расстреляны.[222] "Командиров и красноармейцев", которые предпочли сдаться в плен вместо того,
чтобы сражаться и умереть, надлежало уничтожать "всеми средствами на земле и с воздуха". В соответствии с этим
советская авиация атаковала и бомбила переполненные лагеря для военнопленных, например, под Орлом и
Новгород-Северским. То, что для советского руководства не существует военнопленных, а имеются лишь изменники
родины, стало в Красной Армии общеизвестно не позднее финской зимней войны, а о недостойной практике судебной
ответственности всех членов семьи знал каждый советский человек. Всем военнослужащим Красной Армии теперь еще
раз недвусмысленно пригрозили, что семьи сдавшихся офицеров и политработников будут арестовываться, а семьи
сдавшихся красноармейцев лишат "государственных пособий и помощи". Но практика чаще всего выглядела куда хуже.Хофман