«Почему у нас в стране много беспризорников?» - так обычно формулируется проблема журналистами, специализирующимися на слезогонной проблематике.
Правильна ли таковая постановка вопроса? Полагаю, нет. Что такое в данном контексте «много» и что такое «мало»? Сама постановка вопроса в таком виде выглядит нелепо, поскольку предполагает некоторое количество, которое будет признано обществом как «достаточное», т.е. такое - отличное от нуля - количество при котором общество может вздохнуть с облегчением и забыть о проблеме, переключившись, скажем, на проблемы спорта или на борьбу с лишним весом. («А эти что у вас на помойках бродят?» – спросит Сторонний Наблюдатель. «Эти? Это те, что входят в «достаточное количество», в допустимый минимум», - беспечно ответит Общество.)
Почему у нас есть беспризорники? Почему вообще они есть? (Причем не только у нас)
Постараемся понять, как отвечает на этот вопрос общество. У него, конечно же, имеется свой ответ. Весьма, так скажем, своеобразный.
«Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку - каждый выбирает по себе» - тру-ля-ля, тру-ля-ля. Эту песенку напевает общество, когда к нему начинают приставать с расспросами о том, почему у него так все наперекосяк. «Почему так много бомжей? Почему много беспризорников? Почему так мало счастливых людей, а те, что счастливы – всё сплошь болваны?» - спрашиваем мы у общества. И оно отвечает приведенными выше словами из песни – что «каждый выбирает по себе» - на то, - дескать, - и свобода. И оно, общество, не виновато, что кому-то нравится убегать из дому и клей нюхать, оно честно выдает каждому его ваучер свободы, а уж куда кто его приспособит и как использует – за всеми не доглядишь, чай не при тоталитаризме живем, – всяк сам кузнец своего счастья, а равно и счастливого детства.
В принципе, беспризорные дети – это хоть и большая беда общества, но не главная, и, уж во всяком случае, не единственная. Это одно из крайних выражений общественного неблагополучия. Одно из многих. Те, кто думают, что - вот мы напряжемся да молодецким наскоком решим проблему беспризорных детей, как уже решили раз в послереволюционные годы, - те не понимают, что за проблемой стоит глубокая общественная беда, что само здание общества построено на провале, что фундамент его расположен над бездонной трещиной. Беспризорность это крайний симптом болезни, но у нее есть и другие - менее заметные, но более многочисленные. Какое поколение идет на смену нашему? - вот в чем вопрос.
Да, есть дети, которые не учатся в школе, но те, что учатся – все ли они научатся там важным и нужным умениям и знаниям?
Да, часть детей живет на улице, но те, что живут дома – все ли они благополучны, все ли живут в счастливых семьях, которые способны воспитать настоящих людей?
Да часть детей в «погоне за свободой» (по версии общества, а на самом деле в попытке бегства от несвободы, попадающее в итоге в еще большую несвободу) убегает из дома, но те, что не убегают, - для всех ли для них дом является домом?
Да, обществу не нужны дети, но нужны ли ему взрослые?
Рассуждая о проблеме беспризорных детей, журналисты берут во внимание лишь «верхушку айсберга». Беспризорность это не единственная проблема нашего общества. Ухудшение качества образования, рост числа соблазнов, общее снижение морально-интеллектуального уровня нового поколения, и т. д. - проблем множество, но главная – отсутствие у общества не только цели, которую оно могло бы предложить каждому человеку, но отсутствие внутреннего понимания - зачем обществу вообще нужен человек.
К примеру, все согласны с тем, что с беспризорностью надо бороться, но как быть с проблемой бомжей? Ведь это тот балласт, который общество считает нужным иметь для своего нормального функционирования – чтобы социализировать основную массу людей, обществу нужны асоциальные, изгойские слои. Обществу, в его современном виде, нужен слой бедных, чтобы подгонять «богатых», нужен слой безработных, чтобы подгонять бедных, нужен слой окончательно опустившихся асоциалов, чтобы подгонять безработных. Общество использует каждый более низший слой, как кнут для более высокой страты. Человек должен осознавать, что