(Далее Yvan вспоминает кусок текста из книги Селина «Путешествие на край ночи» и вопрошает:
«Бардамю (главный протагонист книги) — присоединился бы он к жилетам?» ЭЛ).
CRS пыхтели и гримасничали. С их грузом в 45 кг., в жаре, потные они выглядели как обессилевшие и, казалось, хотели избежать продемонстрировать хоть чуть-чуть агрессивности.
Ясно что в этом случае у протестующих возобладал инстинкт животного, понявшего, что его противник устал. Потому с юными ультра-жёлтыми и антифа во главе колонна пошла бодрым шагом беря влево, чтобы оказать давление.
Поскольку силы правопорядка разделили роли, CRS в касках были слева и лицом к нам, а мобильные жандармы в пилотках, — справа, и эти последние, не проявляли ни малейшей враждебности.
Приблизительно через час после отбытия от места сбора колонна, в таком быстром темпе прибыла в пункт назначения, place de la Republique, слишком быстро для организаторов, которые напрасно старались замедлить ритм. И ещё, без нескольких спорадических столкновений с CRS, следовавших с колонной, кортеж прибыл бы на место ранее чем через час.
По прибытии многие жилеты избрали не оставаться, опасаясь неизбежных столкновений, за которыми последовал бы nassage (загон толпы в прилегающую улицу, как рыбы в сачок). При этом прилегающие улицы были заблокированы гестапо, и движение вокруг площади было парализовано.
Всё было, таким образом, готово для последующего применения слезоточивого газа!
Вслед за отбытием четырёх пятых манифестантов, радикальные элементы колонны уже не обладали «критической массой», необходимой для их акций. К их большому сожалению, воцарилось спокойствие, в то время как ораторы через мегафон приглашали сплотиться по случаю смерти Стива. Тяжёлая стела (stele, вертикальный монумент, ЭЛ), её привёз автомобиль, была возложена под статую, также как и свечи и плакаты…
Приблизительно тысяча манифестантов оставались на месте, дискутируя между собой в спокойном дружелюбии, далеко от изначальной напряжённости. Даже антифа и люмпен-пролетариат расселись вокруг статуи, и смеялись. Некоторые стали пить пиво и кричать различные лозунги.
(Пиво оно революционное, или контрреволюционное?)
Один из них, в футболке клуба Red Star из Saint-Quen, не скрывая своей ультра-левой идеологии, стал дискутировать с крайне правыми с другого борта про то, что Макрон представляет форму нео-фашизма high tech, потому что символизирует союз банков, медиа, сил безопасности и судопроизводства…
Состав жёлтых жилетов ведь очень разный!
Наблюдая отсутствие конфликта, префектура Гестапо решила открыть движение вокруг площади в 16.15 и только взрывы нескольких петард, сирены и свистки и различные лозунги хором напоминали о том, что имеет место быть манифестация оппозиции.
Воцарилась слишком дружелюбная атмосфера, посчитали молодые протестующие, они стали кричать «Ca n'est pas une kermesse!» (Можно перевести как «детский утренник», ЭЛ)
Они немедленно блокировали движение, встав посередине шоссе, чтобы возбудить силы порядка, которые быстро позиционировали себя лицом к источникам проблемы, потом продвинулись в сплочённом ряду, чтобы оттеснить их к площади.
Некоторые манифестанты стали протестовать: «Маниф заявлен до 18 часов, площадь наша!»
«Площадь — да, но не шоссе!» — ответил ответственный полицай. Мол небольшой нюанс.
Но гестапо избрала действовать деликатно, так как было вполне возможно с точки зрения закона задержать и поместить «en garde a vue» (эквивалент нашему задержанию на 48 часов, ЭЛ), индивидуумов мешающих движению, поскольку это-таки незаконно.
Но это был не тот день