О том, как теперь могут развиваться события и как следует трактовать проявленную Москвой пассивность, заметно контрастирующую с ее прежней готовностью всячески защищать режим Башара Асада от ударов со стороны Запада, в интервью Радио Свобода рассуждает политолог-арабист, в прошлом военный переводчик советской армии в Сирии Григорий Косач:
– Удар вооруженных сил США по правительственным объектам в Сирии, его масштабы и то, какова была мировая реакция на это событие, – это для всех неожиданность? Или именно такого и ждали?
– Все это не неожиданность. Я предполагал, что это скоро произойдет. С другой стороны, я был уверен, что есть по меньшей мере две вещи, которые не дадут Вашингтону возможности осуществить этот удар прямо сейчас, два обстоятельства, которые сделают всю акцию менее масштабной. Во-первых, было совершенно очевидно, что Дональд Трамп, конечно же, попытается создать международную коалицию для того, чтобы атаковать Асада, с обязательным привлечением Великобритании и Франции. Мне казалось, что добиться согласия Парижа и Лондона на участие в такой операции будет достаточно трудно, и в связи с этим сроки операции будут затягиваться.
Во-вторых, мне казалось, что после громогласных заявлений из Москвы о том, что российская армия теперь обладает современным, сверхточным, превосходящим западные аналоги оружием (во всяком случае, такие заявления звучали из уст главы Генштаба ВС РФ) и что Россия "не позволит и решительно ответит" на будущий удар, в Кремле сделают все для того, чтобы воспрепятствовать этой операции США и их союзников. Или приложат все усилия для того, чтобы удар не носил масштабного характера. Например, расположат российских военнослужащих во многих точках на территории Сирии, отправят туда новые контингенты и новое вооружение, чтобы продемонстрировать, что Москва готова стоять с Дамаском плечом к плечу. Но сделано ничего не было. И это показывает, что Россия стремилась лишь не допустить удара по местам расположения своих собственных войск на сирийской территории, это только Кремль и заботило в первую очередь. И такое поведение будет иметь последствия, потому что режим в Дамаске вновь убедился в том, что Россия не способна идти до конца в деле защиты своих союзников.
– Получается, что Москва Башара Асада так сильно защищает, что не защищает совсем? Все-таки как вышло, что Россия и ее военные, несмотря на все громкие заявления, даже прямые угрозы (вспомните хотя бы слова российского посла в Ливане, "мы будем уничтожать площадки, с которых будут произведены запуски ракет"), вновь, как и год назад, когда после истории с очередной химической атакой в Хан-Шейхуне Трамп впервые ударил по Асаду, пальцем не пошевельнули, чтобы помочь Дамаску?
– Потому что это обычное поведение России в подобных ситуациях. Я, например, прекрасно помню то время, когда началась Вторая война в Заливе и войска США и их союзников в 2003 году вошли в Ирак. Около американского посольства в Москве происходил настоящий шабаш, все время раздавался крик Жириновского, не кончались гневные демонстрации. И вдруг выступает президент Путин, который говорит, что США – это именно та страна, которая определяет мировое политическое и экономическое развитие, что она слишком сильна, что от нее зависит слишком многое, в том числе и Россия. И поэтому, мол, "давайте-ка прекратим". И тут же все рассосалось, как мираж – и Жириновский, и толпы, и шабаш, все закончилось. В общем, я вспоминаю многие подобные случаи в этой связи, которые всегда доказывали, что на самом деле российские, либо советские когда-то, громогласные заявления вроде того, что мы закидаем всех шапками, разгромим и так далее, никогда не отвечали настоящим возможностям страны и не были реалистичны. И это нужно признавать.