У истоков равенства и братства
Между тем даже в своем древнем варианте еврейский взгляд отличался как раз прозрениями всеобщего человеческого равноправия. Такого подхода в ту пору не придерживался, пожалуй, ни один народ.
Действительно, не только индусы, делящие на касты даже свой собственный народ, но и просвещенные древние греки вообще не приближались к понятию “человечество”. Не только для архаичного Гомера, но и для общепризнанных основоположников гуманизма Платона и Аристотеля людьми являлись только граждане полиса. А.Ф.Лосев пишет: “Не следует преувеличивать космополитизм и гуманизм Аристотеля. Исконно греческое противопоставление греков и варваров было свойственно также и ему. Греки, по его мнению, это действительно настоящие люди. Что же касается негреков, то мы знаем, Аристотель считал их просто только живыми существами, лишенными разума, то есть мы бы сказали, животными, а то и прямо растениями”.
Представление о единстве человеческой семьи было усвоено греками позже и как раз из еврейского мира. В том-то и дело, что в отличие от многих других древних расистских в своей основе кодексов, Тора лишена всякого расизма. Даже на правах “древнего текста” законы Торы безо всякого труда могут быть осмыслены в преломлении единого человеческого братства.
Тора признает всякого человека созданным по образу и подобию Б-га. Среди прочего этот аргумент привлекается в заповедях сынов Ноаха: “Кто прольет кровь человека, того кровь прольется человеком: ибо по образу Б-жию создал Он человека” (Берешит, 9:6).
Единое родословие от первочеловека Адама признается Талмудом основой всеобщего человеческого братства и равноправия. “Всесвятой создал Адама одним… чтобы никто не говорил: мой отец больше твоего” (Санэдрин 37-а).
Аналогичные высказывания можно найти в Сифре (Кдошим 2:12): “Возлюби ближнего своего, как самого себя. Раби Акива сказал: это великое правило Торы, Бен Азай сказал, есть правило еще более великое: вот человеческая родословная”.
Раби Акиве принадлежит также и следующее высказывание: “Любим человек, созданный по образу Б-га, даже чрезмерная любовь оказана ему тем, что он знает, что сотворен по образу Б-га. Любимы израильтяне, названые сынами Б-га, даже чрезмерная любовь оказана им тем, что знают о том, что названы сынами Б-га” Пиркей Авот (3:18).
Магараль в “Дерех хаим” пишет по поводу этой мишны: “Присущ образ Божий также и другим народам… и поэтому не сказано: возлюблены израильтяне, что сотворены по образу Б-га. После того как был сотворен человек, его природа была в полноте присуща Адаму и Ноаху, хотя те не именуются Израилем… Но после того как Вс-вышний избрал Израиль, уменьшилась мера божественного образа среди народов. И все же образ Б-га присущ каждому человеку в силу того, что он человек, и вопрос этот ясен”.
В этом пункте, к сожалению, вообще все часто ставится с ног на голову. Так, например, далекие от иудаизма люди обычно усматривают расизм в трех утренних благословениях:
“Благословен Ты, Г-споди, Б-же наш, Царь вселенной, что не сотворил меня инородцем (по некоторым версиям язычником).
“Благословен Ты, Г-споди, Б-же наш, Царь вселенной, что не сотворил меня рабом.
“Благословен Ты, Г-споди, Б-же наш, Царь вселенной, что не сотворил меня женщиной”.
Очень часто в этих словах посторонними глазами усматриваются все формы шовинизма - национально-религиозного, социального и мужского.
Между тем они представляют собой прямо обратное - а именно утверждение коренного тождества между народами, социальными группами и полами (при признании радикального религиозного отличия между ними).
В самом деле, традиционно эти благословения объясняются тем, что еврею - сравнительно с инородцем, хананейским рабом и еврейкой - дано максимальное число заповедей. Но заповеди эти даны тому, кому они в принципе могут быть даны - человеку.
Если бы еврей благословлял Б-га за то, что Тот не создал его петухом, гусеницей или риккетсией, то он бы тем самым допускал, что имеет с ними общую основу существования. Но в том-то и дело, что нельзя быть риккетсией, сохраняя основные характеристики человека. Быть риккетсией для человека значит вообще не быть созданным.
Еврей прекрасно отдает себе отчет в том, что он такой же человек, как инородец и женщина, а значит, вполне бы мог родиться кем-либо из них. Но поскольку он им все же не родился, а родился с определенной миссией, то он и благословляет за это Вс-вышнего.
Таким образом, произнося эти благословения, еврей не “превозносится”, а, напротив, декларирует полное и коренное единство человеческой семьи, хотя и признает при этом свое радикальное отличие от прочих людей на религиозном уровне, на уровне избрания.
И здесь отличия действительно имеются, в том числе такие отличия, которые невольно вступают в известное противоречие с общим антропологическим равенством всех людей. Об этих проблемах я надеюсь поговорить в следующих статьях.