Клуб любителей научной фантастики

[santehlit]

Взяв за основу устранение истоков центробежных сил общества и создание благоприятного климата центростремительным, мы с Билли словами Президента в ежегодном Послании Федеральному Собранию предложили провести глубочайшую дифференциацию регионов, в плане  рационального использования природных ресурсов и климатических особенностей. Если грубо – пусть Кубань выращивает хлеб, а Урал варит металл и производит из него машины. Использовать богатства и особенности климатических поясов и устранить всё наносное, затратное. Вернуть Природе первозданную красоту, вернуть человека в статус дитяти её, а не преобразователя, читай – курочителя, ломателя, разрушителя.
Эта мысль стала красной нитью Послания. Между строк читалось – дифференциация хозяйственных приоритетов регионов, как ответную реакцию повлечет за собой интеграцию их (регионов) в общегосударственный экономический уклад….
Такая модель построения экономики адекватна для любого государства. Но мы будем первыми! Для этого есть все необходимые предпосылки: объективные – богатейшие природные ресурсы, относительная незагаженность среды, достаточный научный и производственный потенциал и огромные средства Стабилизационного Фонда. Субъективные – толковый ищущий Президент, созидательное Федеральное Собрание, и талантливый народ, давно жаждущий настоящего дела….
Билли родил этот документ ночью, не стал дожидаться, пока я продеру глаза, и распечатал его на принтере.
Я прыгал на одной ноге, натягивая тренировочные брюки для утренней пробежки, когда вдруг почувствовал – что-то произошло. Огляделся. Из пасти принтера торчал ворох бумаги, а желтый глазок процессора впервые за последние три месяца не горел – Билли отдыхал. Не веря своему счастью, осторожно потянул листы. Кинул взгляд на заголовок и забыл об обязательной пробежке….
Не было ещё восьми, я позвонил Президенту. Патрон тоже не спал. Более того, он ехал в аэропорт, намереваясь отлететь в Австрию. Сказал, что задержит вылет, и послал за мной машину. Взглянув на объем труда и его заглавие, хмыкнул.
- Хорошо, - сказал он. – Я почитаю это в воздухе.
Позвонил в тот же день из Вены.
- Меня зацепило. Что-то есть – буду думать. А пока отдам специалистам – пусть критику наведут. В любом случае спасибо – отдыхайте, устраивайте свои личные дела….
На этот раз Президент не предугадал неурядицы моей личной жизни, он их накликал.
Откуда взялся этот проклятый инвалид? Впрочем, что я говорю – он жил в нашем доме на одной лестничной площадке с Дашей задолго до её приезда. Они общались ещё до её знакомства со мной. Даша недавно была на дне его рождения. Сама рассказала. Я и не ревновал: инвалид – какое может быть сравнение! А этот неходячий сверстник моей невесты переиграл меня в борьбе за её сердце по всем пунктам.
Загадали с Дашей: как только я закончу свой труд (Великую Национальную Идею), мы идём узаконивать наши отношения. После звонка Президента, я набрал Дашу по мобильнику.
- Всё, любимая, я твой на веки вечные.
В тот же день мы подали заявление в ЗАГС. В тот же день Даша сообщила своему неходячему приятелю, что выходит замуж. И в то же мгновение этот «огрызок» пошёл в наступление на наше счастье. Он схватил Дашу за руку, припал к ней губами, разразился стенаниями в потоках слёз. Клялся, что любит, что жизни не чает и, наверное, тот же час с нею покончит.
Он был инвалидом от рождения. Его родители заняты бесконечными разборками – кто кому испортил жизнь. Да и не было у них средств лечить своего парня. Поэтому Даша стала единственным шансом. По большому счёту судить, он через неё подбирался ко мне, точнее, к моим финансовым возможностям. Но мы были тогда молоды и наивны. Мне тогда было бы проще откупиться оплатив ему новые ноги - несчастному помог и Дашу уберёг.  Да кабы знать….

[santehlit]

Она прибежала ко мне вся в слезах – наш брак погубит хорошего, несчастного, ни в чём не повинного человека.
- Не бери в голову: что-нибудь придумаем, - был мой ответ.
Но для дум на подобные темы меня в те дни просто не доставало. Обласканный благодарностями Президента, я плавился в лучах самомнения. Послание наше раскритиковали специалисты чуть-чуть по форме и не нашли изъянов в содержании….
Я был в эйфории.   
- Билли, ты – гений.
- Мы – гении, Создатель….
Эйфория сыграла со мной злую шутку. Господи, как я проклинаю себя за тот проступок. Всё бы отдал, чтобы не случилось того, что произошло. Но, увы, воробушек выпорхнул – и я потерял возлюбленную.
Шёл к ней. На площадке подъезда мой соперник в колясочке. Господи, убогий недолюбок против фаворита Президента – какое сравнение!
Я склонился к его бледному остроносому лицу:
- Если ты, огрызок, будешь забивать голову моей девушке, я оторву тебе и руки. Просекаешь?
- Да, - пролепетал он, страх плескался в его глазах.
И вдруг лицо его напряглось, глаза постеклянели, тонкие губы вытянулись ниточками.
- Да пошёл ты….
- Что?!
Я легонечко встряхнул его коляску. Уверяю, чуть только коснулся. Далее всё произошедшее – его подлая импровизация. Потому что он видел то, чего не видел я - за моей спиной открылась подъездная дверь, и вышла Даша. А он опрокинулся вместе с коляской.
- Женя! – крикнула Даша и, оттолкнув меня, бросилась на помощь.
Я готов был сквозь землю провалиться и пятился к подъезду.  Инвалид умело сымитировал отключку сознания. Даша подняла его голову на свои колени, гладила лоснящиеся волосы:
- Женя, Женечка, что с тобой?
Она швырнула в меня мобильник.
- Убирайся! Видеть тебя не хочу.
Мой подарок летел в моё лицо. Я увернулся, и он разбился о бетонную стену, брызнув осколками к ногам. Что оставалось делать? Упасть на колени? Просить у Жеки прощения? Это было не по силам. И я ушёл.
Упал дома на диван и не поднимался с него несколько дней. Конечно, не буквально понимайте. Просто лежал, отвернувшись к стене, и ничем не интересовался. Не слушал выступление Президента в Федеральном собрании. Его Послание транслировали все центральные каналы. О том, какой резонанс оно вызвало в обществе, какой шум пошёл по миру, рассказывала мама. Она держалась очень деликатно - не расспрашивала, не советовала. Считала - время лечит любые раны.
- Если вам суждено быть вместе, вы обязательно будете, пусть даже в шаге от черты последней.   
Легко маме рассуждать, а меня буквально коробило и плющило, колотило-лихорадило, стоило подумать, как безногий инвалид ласкает мою Дашу. Я ждал, надеялся и верил, что произойдёт чудо, и Даша вернётся ко мне. Звонил в дверь, которую открывала Надежда Павловна и строго отвечала:
- Даша, конечно, дома, но она не хочет вас видеть.
Я любил эту девушку безумно, но условности воспитания не позволяли врываться в квартиру, оттолкнув несостоявшуюся тёщу, и требовать ответа. Впрочем, ответ был дан – вас не хотят видеть. Мучился и не знал тогда, как легко женщины переворачивают прочитанные страницы и идут навстречу новым ощущениям…. 

[santehlit]

События, между тем, развивались стремительно и непредсказуемо. Даша перепродала своё оплаченное право обучения в мединституте и на вырученные деньги увезла Жеку на Урал в Илизаровскую клинику.
От этой информации лопнуло терпение моей мамы. Она практически силой притащила к нам Надежду Павловну и устроила ей пристрастный допрос. Моя несостоявшаяся тёща была печальнее самой печали.
- Это у неё от отца, погибшего на таджикской границе. Он был готов отдать всё и саму жизнь ради товарищей.
Я вспылил:
- Стало быть, я – жертвенный материал? Меня в расход, чтоб хорошо было Дашиным приятелям?
По щекам сильной, строгой, суровой женщины Надежды Павловны потекли слёзы.
Мама топнула ногой:
- Оставь нас!
Ну и, пожалуйста!
Хотел хлопнуть дверью, но мельком заметил: обе женщины, обнявшись и уткнув лица в плечи, рыдали в два голоса.
Время шло….
- Надо жить, - сказала мама.
И я возродился к жизни. Вновь стал посещать тренировки. В понедельник взял гитару и спустился во двор. То, что поведала Жанка, повергло меня в шок. Меня «колбасило» после этого ещё две недели. Буквально выл, рычал, кусал свои руки от собственного бессилия.
Перед отъездом Даша призналась Жанке, что беременна моим ребёнком, что очень любит меня, что Жека – это её гражданский долг. Она его обязательно вылечит и, если он захочет, выйдет за него замуж.
- Что ты бесишься? – наехала мама строго. - Поезжай, найди Дашу, вылечите этого парня и возвращайтесь домой.
- С инвалидом я не буду биться из-за девушки. Даже если эту девушку зовут Даша.
- Почему?
- Это мой гражданский долг….
Сел за компьютер. 
Билли:
- Что за горе, Создатель?
Я поведал.
- Успокойся и спать ложись – что-нибудь придумаю.
Через пару дней Билли попросил оплатить вебсчёт. Сумма приличная, чтобы не поинтересоваться – для чего?
- Для чего?
- Жалко стало?
- Это ж половина Президентского гранта за «Национальную идею».
- Я имею на неё право?
- Конечно.
- Плати….
Перечислил деньги на указанный счёт, а назначение его узнал гораздо позже, когда вернулся с Курил.  Но Вам расскажу сейчас.
Разыскал Билли Жеку в Елизаровке. И ещё фирмочку одну в Москве, подвязывающуюся на организации корпоративных вечеринок, дружеских розыгрышей и не дружеских тоже. К ней на счёт ушли мои денежки. И с некоторых пор в уральской клинике стала попадаться на глаза выздоравливающему Жеке одна известная артисточка. Роман меж них возник. И убежал наш куракин с новой дамой сердца на Кавказ. Правда, не тайком. Даше он открылся, глядя прямо в глаза:
– Не желаю связывать свою молодую перспективную судьбу с женщиной, носящей под сердцем чужого ребёнка.
Такие дела….

[santehlit]

3

Циклон шёл широким фронтом с востока на запад вопреки всем правилам и нормам. Меня он спешил с самолёта в Новосибирске. Администрация аэропорта объявила о задержке всех рейсов как минимум на два дня, предложила список пустующих мест в городских гостиницах и даже автодоставку до них. Желающих приютиться в комфорте оказалось много, и ещё несколько самолётов было на подлёте.
Решил не конкурировать, а стойко перенести тяготы и лишения портовой жизни. Пообщался с Билли посредством ноутбука.
- Как дела?
- Собираю первичную информацию.
Зная обстоятельность своего помощника, не удивился набившему оскомину ответу. Нам поручено разработать план мероприятий преобразований конкретного региона России согласно тем задачам, которые поставил Президент Федеральному собранию, Правительству и всему народу. Для этого надо было изучить климатические особенности и сырьевые ресурсы, выявить рациональное зерно, в которое следует вкладывать средства, удалить всё наносное, затратное. Итоговым документом должно стать экономическое обоснование перспективного развития региона, то есть, сколько средств и на какие цели потребуется. Всё это вменялось мне в обязанности, правда, на правах консультанта.    Интересно также было посмотреть, как это будет получаться на практике.
По заданию Президента и собственному желанию летел на восток….
- Билли, чем Курилы будут процветать?
- Морепродукты, энергетика, туризм.
- Первое и последнее понятны. Энергетика?
- Неисчерпаема.
- ?
- Солнце, воздух и вода.
- Билли, ты чем так сильно занят – из тебя каждое слово приходится тянуть?
- Создатель, это ты сегодня тормозишь. Укачало в полёте?
- Давай по делу.
- Три тысячи часов в году светит солнце – лучевые батареи имеют право на жизнь?
- Имеют. Ветры дуют постоянно.
- И самая высокая в мире приливная волна.
- Огромная масса воды ежедневно туда-сюда, туда-сюда – грех не воспользоваться.
- Ожил, Создатель? Может, в шахматишки сгоняем, пока скучаешь, время коротаешь?
- Тебе нравится меня разделывать?
Эти слова, забывшись, произнёс вслух.
- Что? Что вы сказали? – рядом встрепенулся дремавший в кресле мужчина.
- Ничего, - захлопнул ноутбук и отнёс его в камеру хранения.
Пообедал в ресторане. Вышел на свежий воздух, посмотреть, кто украл солнце? Прогрохотал, садясь, самолёт. Будто реверсивный след за ним - закружились облака. Ветер усилился. Вот он, накликанный циклон. Снежные хлопья, ещё не касаясь земли, стеганули по зеркальным стенам, и они задрожали.
- Гладышев! Алексей!
Я обернулся. На ступенях аэровокзала приостановился мужчина с пакетом в руке. Что-то узнаваемое в изрытом оспинами щеках, сбитом на бок почти армянском носе.
- Не узнаешь? Я под дедом твоим ходил, в Управе…
Да, с этим человеком я где-то встречался. Возможно в ГРУ. Возможно в отделе деда, где немного поработал программистом.
- Какими судьбами? – он протянул руку. - Шпионские всё страсти? Не спешишь? Пойдем, поболтаем – вон мой мотор стоит. Сейчас снег повалит.

[santehlit]

В машине:
- Так и не вспомнил?
Мы вновь сжали друг другу ладони и замерли, всматриваясь.
- Колянов я, Григорий. Ничего не говорит? Ну да, Бог мой, не загружайся. Я тебя знаю, знаю, кто твой дед. Из-за этого старого перхуна и кувыркнулся на гражданку. Теперь таксую. Представляешь, майор ГРУ десятки сшибает, развозя пассажиров. Дела, брат. Да я без обиды. На тебя, по крайней мере. Беляшей хочешь?
Я не хотел, но взял и стал жевать без энтузиазма – как бы чего не подумал.
Ему было лет сорок пять на вид. Возможно он майор, и служил в разведке. Возможно, мы пересекались где-нибудь в коридорах, но в делах никогда. Это я помнил точно.
- Служишь? – поинтересовался он.
Я пожал плечами – о службе не принято.
- Ну, дела, - это он о погоде за стеклом.
Из здания аэровокзала посыпал народ – пассажиры последнего рейса – кто на автобус, кто в маршрутки, кто в такси. К нам села пожилая парочка.
- В город, в гостиницу.
- Покатать? – спросил Колянов. – Поехали, чего тебе здесь париться?
На обратном пути машину занесло, задом выбросила на автобусную остановку. Под такси попал чемодан, его владелицу сбило бампером. Никто не пострадал: чемодан проскользнул между колёс, а девушка упала в сугроб. Мы подняли её с Коляновым, отряхнули, усадили в салон, потом он сползал за поклажей. Взялся за руль, а руки его заметно дрожали.
- Вот житуха, бляха-муха! Не знаешь, где сядешь, за что и насколько. Ушиблись? Сильно? Может, в больницу? А куда? Довезу бесплатно.
Видимо не в сугробе – от вьюги густые длинные ресницы приукрасил иней. Голос у девушки грудной, мелодичный, волнующий.
- Вообще-то мне в Лебяжье. Знаете? Село такое, сто сорок километров за город.
   Колянов присвистнул.
- Могу и туда, но не бесплатно.
- У меня только на автобус денег хватит.
- Студенточка? К мамочке под крылышко? Вот она-то и доплатит. Едем?
- Едем, - тряхнула девушка головой.
- Ты с нами? – повернул ко мне голову экс-майор.
- Мне бы обратно.
- Обратно из Лебяжьего.
Город промелькнул огнями, тусклый свет бросавшими сквозь пургу. В поле стало жутковато. Свет фар укоротили снежные вихри. Ветер выл, заглушая шум мотора. В салоне было тепло, и Колянов поддерживал неторопливый разговор.
- Так, студентка, говоришь? На кого учишься?
- В инженерно-строительном.
- Курс?
- Четвёртый.
- Скоро диплом?
- Ещё практика будет, технологическая.
- Сейчас на каникулах?
- Да, сессию сдали и по домам.
- Отличница?
- Конечно.
Колянов бросал на девушку взгляды через салонное зеркало и улыбался. Я скучал рядом. Девушку не видел, в разговоре участия не принимал и думал, что в кресле аэровокзала с Билли на коленях (ну, правильнее-то – с ноутбуком) мне было бы уютней.
Прошёл час, прошёл другой. Ветер выл, метель мела, мотор рычал, прорываясь сквозь заносы. И вот…

[santehlit]

- А чёрт!.. – выругался Колянов, когда его автомобиль впоролся в снежный бархан и не пробил его, задрожал на месте, истошно вереща мотором. – Всё, приехали.
С трудом открыл дверь и вывалился из машины. Пропал в темноте и снежных вихрях. Вернулся запорошенный, без стеснения ругался матом:
- Вперёд не пробиться. Будем возвращаться.
- Может толкнуть? – предложил я
- Сначала откопаемся.
Бывший майор выключил мотор и выбрался наружу. Вернулся, чертыхаясь пуще прежнего.
- Иди, толкай, внучок, попробуем.
С раскачки мы выцарапали машину из сугроба. Развернулись. Поехали обратно. Метель набила снегу во все щели моей одежды. Теперь он таял, и мне было противно. Я злился на пургу, на Колянова, на своё безрассудное согласие покататься.
Испортилось настроение и у бывшего разведчика.
- Слышь, как тебя, платить думаешь?
- Люба, Любой меня зовут.
- Да мне плевать. Ты платить думаешь?
- А как я домой доберусь? У меня нет больше денег.
- Ты дурку-то не гони – мне твои гроши не нужны. Дашь мне и моему приятеля. А хошь, мы тебя вдвоём оттянем – студентки, знаю, любят это.
- Вон деревня, высадите меня. Я отдам вам деньги на автобус.
- Ты в ликбезе своём в уши дуй.
Колянов резко затормозил – я чуть не врезался в лобовое стекло – выключил мотор. Похлопал дверцами и оказался на заднем сиденье рядом с девушкой.
- Чего ломаешься, дурёха? Обычное бабье дело – тебе понравится.
- Отпустите меня, - плакала девушка. – Я в милицию заявлю. Вас найдут.
- Я тебе щас шею сверну – повякай ещё.
Он навалился, девушка визжала, пуговицы её верхней одежды трещали, отлетая. Я не мог больше молчать.
- Слышь, ты, полковник недоделанный, отпусти девушку.
- Повякай у меня, внучок, я и тебе башку заверну.
Я знал, на что способен майор ГРУ, оперативник, но оставаться безучастным больше не мог. Выскочил из машины, открыл заднюю дверь, сбил с его головы «жириновку», схватил за волосы. Ударил ребром ладони - метил под ухо в сонную артерию, да, видимо, не попал.
Он обернулся ко мне, зарычал:
- Урррою, сучонок!
Ударил его в лоб коротким и сильным ударом, тем страшным ударом, от которого с костным треском лопаются кирпичи. Показалось, хрустнули шейные позвонки. Майор тут же отключился, выбросив ноги из машины. Девушка выскочила в противоположную дверь, стояла в распахнутом пальто, без шапочки. Роскошные волосы трепал ветер. Она плакала, зажимая рот кулаком. Меня она тоже боялась и пятилась.
- Не бойтесь, - сказал. – Мы не приятели.
- Чемодан… чемодан в багажнике.
Рванул крышку багажника – оторвал какую-то жестянку. Со второй попытки замок багажника сломался. Подхватил чемодан.
- Бежим.
С дороги сбежали, а полем шли, утопая по колено в снегу. Темневшая вдали деревня приближалась, вырисовывались контуры домов. Где-то распечатали шампанское, потом другую бутылку. Я оглянулся. У брошенной машины чиркнули зажигалкой, и тут же хлопнула очередная пробка.
- Ложись!
Толкнул девушку в снег и сам упал рядом.
- Вы что?

[santehlit]

- Он стреляет.
Лежать смысла тоже не было – подойдёт и прищёлкнет в упор. Поднялся и помог девушке.
- Идите впереди.
Закинул чемодан за спину – хоть какая-то защита. На дороге заверещал мотор. Кажется, уехал. Вот и деревня. Мы постучали в ближайшую избу. Сначала в калитку ворот – тишина, не слышно и собаки. Перепрыгнул в палисадник, забарабанил в оконный переплёт. Зажёгся свет. Из-за белой занавески выплыло старческое лицо, прилепилось к стеклу, мигая подслеповатыми глазами. Я приблизил своё, махая рукой – выйди, мол, бабуля.
Тем временем, из-за ворот крикнули:
- Хто тама?
- Дедушка, впустите, пожалуйста, - попросила моя спутница. – У нас машина на дороге застряла. Замерзаем.
Отворилась калитка ворот. Бородатый, крепкий дедок, стягивая одной рукой накинутый тулупчик на груди, другую прикладывал ко лбу, будто козырёк в солнечную погоду.
- Чья ты, дочка?
Я выпрыгнул из палисадника, протянул руку:
- Здравствуйте.
- Да ты не одна.… Проходите оба.
Старик проигнорировал мою руку, отступил от калитки, пропуская. На крыльце:
- Отряхивайтесь здесь, старуха страсть как не любит, когда снег в избу.
Но хозяйка оказалась приветливой и участливой старушкой.
- Святы-божи, в какую непогодь вас застигло.
Она помогла моей спутнице раздеться, разуться. Пощупала её ступни в чёрных колготках.
- Как вы ходите без суконяшек? И-и, молодёжь. Ну-ка, иди за шторку, раздевайся совсем.
Дамы удалились в другую комнату. Я разделся без приглашения. Скинул обувь, которую только в Москве можно считать зимней. Глянул в зеркало, обрамленное стариной резьбой, пригладил волосы. Протянул хозяину руку.
- Алексей.
- Алексей, - придавил мне пятерню крепкой своей лапой хозяин. – Петрович по батюшке. Морозовы мы с бабкой.
За шторкой ойкнула Люба.
- Что, руки царапают? Кожа такая – шаршавая. Ничё, ноги потерпят, а титьки-то ты сама, сама.
По избе пошёл густой запах самогона.
- Слышь, Серафимна, и нам ба надо для сугревчика вовнутрь.
- Да в шкапчики-то… аль лень открыть?
- Чего там – на полстопарика не хватит.
Однако налил он два чуток неполных стакана.
- Ну вот, вам и не осталось.
- Достанем, чай не безрукие, - неслось из-за домашних портьер, и меж собой, - Одевай-одевай, чего разглядывашь – всё чистое.
Алексей Петрович поставил тарелку с нарезанным хлебом, ткнул своим стаканом в мой, подмигнул, кивнул, выдохнул и выпил, громко клацая кадыком. Выпил и я. Самогон был с запашком, крепок и непрозрачен. В избе было тепло, но я намёрзся в сугробах и не мог унять озноб. А тут вдруг сразу откуда-то из глубин желудка пахнуло жаром. Таким, что дрожь мигом улетела, на лбу выступила испарина. Стянул через голову свитер и поставил локти на стол. Голова поплыла вальсируя.
Дед похлопал меня по обнажённому бицепсу.
- Здоровяк, а ладошки маленькие – не работник.

[santehlit]

- Почему вы так решили?
- А вот сейчас проверим. Серафимна, ты думаешь кормить гостей?
Шторки раздёрнулись.
- А вот и мы, - провозгласила хозяйка, впуская мою спутницу в кухню. – Ну, какова? А поворотись-ка.
Люба растянула подол старинной юбки, покружилась и опустилась в реверансе. Всё это ей прекрасно удалось. Я смотрел на неё, широко распахнув глаза – спутница моя была прекрасна, несмотря на нелепый прикид. Кожа безупречно стройных  ног рдела – но это от растирания. Поясок юбки стягивал удивительно тонкую талию. Ситцевую кофточку высоко вздымали свободные от привычных доспехов груди. Глаза, губы, ямочки на щёчках, эта умопомрачительная улыбка.…
Тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет, я не пьян, не настолько, просто девушка хороша – убеждал себя.
От Любаши не ускользнул мой восхищённый взгляд – взгляд открытый, чистого и честного парня. Возможно, я ей понравился тоже. А может, просто в избе больше некого было очаровывать – ну, не деда же, в самом деле, к тому же женатого. То, что ей нравилось покорять и очаровывать, понять можно было по искромётному взгляду жгуче-чёрных очей, лукавой улыбке, подвижным губам, которые, казалось, так и шептали – ну, поцелуй нас, поцелуй.
Красоту моей спутницы заметил и дедок. Он густо крякнул, разливая самогон из принесённый женой стеклотары:
- Вот за что хочу выпить – так за бабью красу. Помнишь, Серафимна, как за тобой парни табунились – всех отбрил. Сколько морд покровявил….   Ты чего жмёшься?
Прозвучало почти с угрозой. Я покачал головой и отставил наполненный стакан. Люба кольнула меня лукавым взглядом, подняла стопочку, чокнулась с хозяйкой и лихо выпила. Замахала руками, прослезились глаза, но отдышалась. Выпила бабка. Выпил дед. Все смотрели на меня. Но я был неумолим.
- Не работник, - резюмировал хозяин.
Я погрозил ему пальцем:
- Торопитесь.
- Щас проверим. Ну-ка Серафимна, тащи гуська.
- Да он стылый.
- Тащи-тащи.
Из сенец доставлен был на подносе копчёный гусь – откормленная птица кило этак на пять.
- Съешь – пушу ночевать, нет – ступай к соседям.
Бабка ободрила:
- Да не слухайте вы его: напился и бузит.
Есть не пить – я отломил птице лапу – некуда ей теперь ходить.
Когда-нибудь ели копчёную гусятину? Вот и я в первый раз. На языке – вроде вкусно, на зубах – резина резиной. Пять минут жую, десять – проглотить нет никакой  возможности. Выплюнуть да к соседям пойти, попроситься на постой? Смотрю, Люба к лапке тянется, навострила коралловые зубки свои. На, ешь, не жалко – спасёшь меня от позора.
Мы обменялись взглядами. Э, голубка, да ты захмелела. Не пей больше, а то возьму и поцелую. Впрочем, это мне надо выпить, чтобы насмелиться. У всех уже налито, а моя посуда и не опорожнялась. Я схватил стакан, как последнюю гранату – погибать так с музыкой…
Чёрт, зачем напился?
Закончили вечерять. Хозяйка с Любашей убрали со стола и удалились в сенцы. Потом до ветра пошли мы с дедком. Я вышел в майке и ту стянул, не смотря на пургу. Растёрся снегом по пояс. Дед пыхтел папиросой и посматривал на меня с одобрением. Бросив и притоптав окурок, хлопнул по голой спине:
- Уважаю.

[santehlit]

Хозяйка:
- Я вам на полу постелила – не обессудь. Кровать сынова, как погиб на службе, не расправляли – святое.
И всхлипнула. Дед кинул мне на плечо льняное полотенце.
В полумраке комнаты с трудом проявлялись контуры стола, кровати, двух стульев. На полу белела постель – где-то там лежала Люба…. Я стянул брюки, носки – все, что было, кроме плавок – осторожно влез под одеяло. Холодным бедром коснулся горячей ноги – она вздрогнула.
- Спишь? Прости.
- Нет. Но только ты не приставай, - и обняла мои плечи.
Наши губы безошибочно нашли дорогу и слились в долгожданном поцелуе….
Потом мы уснули. Потом проснулись. За окном было темно, и выла вьюга. За шторкой густой храп накрывал чуть слышное посапывание.
- Нам завтра попадёт, - Любин шёпот протёк в моё ухо.
- За что?
- Тс-с-с… Постель мы замарали.
- Почему?
- Дурак. Я ведь девушка была…. Была, пока тебя не повстречала. Вот, что теперь делать? А вдруг ребёнок будет.
- Что делать… - я притянул Любину голову на плечо, чмокнул в нос, взял в ладонь крупную упругую грудь. – Жениться, вот что.
- Ага, - моя спутница глубоко вздохнула, стала пальчиком нарисовывать круги на моей груди вокруг соска. – Жениться…. Я тебя совсем не знаю.
- Если спать не хочешь, расскажу.
Мы шептались и ласкали друг друга, пока не почувствовали новый позыв страсти. Потом опять уснули.
День пришёл, вьюге по барабану - метёт, воет и несёт.
- Отвернись, - сказала Люба и выскользнула из-под одеяла.
Я, конечно, человек воспитанный, интеллигентный, но.… Но она стояла спиной, и я подумал – зачем?
Девушка действительно была красива. Это не было пьяной фантазией. Особенно фигура – безупречна! Длинные стройные ноги, узкая талия и развитые бёдра с крутыми ягодицами. В личике присутствует определённый шарм – если полюбить, то краше и не надо.
- Вставай, лежебока, - Люба выдернула из-под меня простынь, в красных пятнах, скомкала, хлопнула  по голове. – Кто-то жениться обещал.
А что, была, не была – я мигом, только штаны надену. В конце концов, от добра зачем добро искать – девушка что надо, характер, чувствуется, неплохой. Пора жениться, Алексей Владимирович. Семья, дети – социальный долг обществу. Вон Даша ради долга гражданского всем пожертвовала. Эх, Даша, Даша….
Попили чайку. Хозяева по-прежнему приветливы, оставляют переждать непогоду, но спиртным не угощают.
- Где у вас власти заседают?
- По улице пойдёшь, мимо не пройдёшь – флаг тама.
- Ты со мной? – спросил Любу.
- Стираться буду, - укоризненный ответ.
Администрацию нашёл. Зашёл. Люди работают – ненастье дисциплине не указ. Хотя, какая работа – отбывают. Я вошёл – все глаза на меня. Показал пальцем на дверь с табличкой. Закивали – на месте. Постучал, вошёл, показал удостоверение Администрации Главы государства. Сельский Глава закашлялся.
- Чем могу служить?
- Брак зарегистрировать можете?
- То есть?
- Пожениться мы хотим….

[santehlit]

- Когда?
- Сию минуту.
- Простите, есть определённые правила – сроки, прописка. Вы, как я вижу, человек приезжий…. А девушка ваша?
- А если будет звонок? Оттуда, - потыкал пальцем в потолок.
Глава опасливо покосился на палец и потолок, промолчал, пожав плечами. Я достал мобилу. Она спутниковая – по барабану все расстояния. Набрал номер, в двух словах объяснил желание. Добавил твёрдо – мне надо.
На том конце коротко хохотнули:
- Ну, ты Гладышев, что-нибудь да отчебучишь. Наши поздравления. Есть кто рядом?
Я передал трубку местному Главе. Тот взял её кончиками пальцев, косясь с опаской.
- Да…. да…. да…
Потом назвал себя и опекаемое им поселение.
За окном надрывается вьюга. Мы молча сидим и смотрим на чёрный аппарат, который должен разразиться трелью и приказать хозяину кабинета объявить нас с Любой мужем и женой. Сидим, молчим, ждём. Мне надоело.
- Магазин далеко?
- Так это… здесь же – с обратной стороны.
Нашёл, вошёл, огляделся. Выбор не велик, но для села вполне приличен. Бросил взгляд в кошелёк – кредиткой здесь не размашешься. Наличка ещё есть.
- Доставочку обеспечите – закажу много.
- А куда? – молодая располневшая продавщица была само обаяние.
- Вот если по этой улице пойти туда, с правой стороны последний дом.
- Так это Морозовых дом.
- Да-да, Морозовых.
- Родственник что ль?
- Не важно.
Загрузил в пакеты шампанское, коньяк, фрукты и конфеты. Остальное обещали донести. Вышел на крыльцо – Глава бежит, простоволосый, в пиджачке, как сидел.
- Позвонили,… позвонили …. от самого губернатора позвонили. Где ваша невеста? Где остановились-то? Сюда подойдёте или мы к вам?
- Вы к нам. Алексея Морозова дом знаете?
- Деда Мороза? Кто ж его не знает?
Свидетелями стали наши хозяева. Шокировало их не скоропалительность нашего решения, а суета и угодливость сельского Главы. Видать, не простые мы люди, раз он в дом примчался с печатью и книгой записей актов гражданского состояния.
Люба приняла всё, как должное, и бровью не повела.
Наутро Глава прислал свою Ниву, и конвоируемые бульдозером мы двинулись в Лебяжье. Впрочем, пурга начала утихать ещё с вечера. Ночью даже вызвездило, и тряпнул мороз. Утром ещё задувало немного, а потом брызнуло солнце.
Мы сидели на заднем сиденье и без конца целовались. Даже ночью моя молодая жена не была такой суперактивной. Обида кольнула сердце: она рада, что едет домой, едет не одна, с мужем - москвичом, красавцем, богачом, перед которым стелятся сельские Главы. И за сутки супружества ни одного слова о любви. Впрочем, и я не проронил. Обстряпали свадьбу, как коммерческую сделку. Вот мама обидится. Поймёт ли? Не поймёт и не простит – ей кроме Даши никто не нужен. Эх, Даша, Даша….
Новые родственники встретили меня без энтузиазма, прямо скажем, настороженно. Угостили, конечно. А когда теща стелила нам постель, так горестно вздыхала, что мне ложиться расхотелось. Утром, когда заскрипели на кухне половицы, Люба сбежала от меня в одной сорочке. Я не спал.
- Ну, рассказывай, дочь, - приказал густой бас.

[santehlit]

Вскоре из кухонки послышались всхлипы. Лежать, слушать, терпеть всё это не осталось сил.
- Доброе утро! – моя приветливая улыбка растопила бы и снежной бабе сердце.
Родственники угрюмо молчали. Люба, подперев спиной печь, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, отвернулась к входной двери. Тесть сидел за столом, опустив могучие плечи и бороду. Тёща промокала глаза кончиком платка в углу под образами. Волчонком смотрел тринадцатилетний шурин.
Тесть, после тягостной паузы:
- Ты это, вот что, мил человек, сбирай манатки и дуй отседова – не распознали мы в тебе родственника. Любка сглупила да одумалась. Так что, звиняй и прощевай…. 
Что тут ответишь? Чёрт, как мне с бабами-то не везёт! Только стыд да головная боль от всех этих любовей.
Оделся трясущимися руками, шагнул к двери. Стоп. Что же я делаю? Обернулся. Ах, кержаки сибирские, мать вашу…. Лёшку Гладышева, советника Президента, в шею, как паршивого щенка пинком?
- А ты что стоишь? – рявкнул на жену. – Гонят, значит поехали.
Люба подняла на меня заплаканные глаза. В них – боль, страх, растерянность и… любовь. Да любовь – страсть, верность, обожание, благодарность. Так смотрит любящая женщина на своего мужчину. Так смотрела на меня Даша в дни нашего счастья.
Пауза. Тишина. Ходики на стене, как Кремлёвские куранты.
- Тебя за косу тащить?
И Люба сорвалась с места, кинулась в спальню, рискуя растерять на бегу груди. Чемодан хлопнулся на кровать, бельё полетело в него. Люба одевалась второпях - боялась, что уйду и не дождусь.
Первой очнулась тёща.
- Отец ты что? Ну, поженились – тебя не спросились – и пусть живут. Не пущу.
Она забаррикадировала собой дверь в спальню. Потом решила, что дочь ей так не удержать, бросилась ко мне.
- Ты прости нас, мил человек, не слушай старого хрыча. Не горячись, раздевайся, - она расстегнула куртку и вдруг уткнулась носом в мой свитер и заплакала.
Я обнял её за плечи. Тесть встал и вышел, за ним щурячок – взгляд его не подобрел.
Понемногу страсти улеглись. Стали разговоры разговаривать, будто заново знакомиться.
- Так что, дочка, звиняй – не предупредила. Я к тому, что не готовы мы свадьбу тебе справлять.
Уяснив, о чём он, сунул руку в портмоне и выложил на стол всё, что имел. Для села это были большие деньги, очень большие. Все смотрели, как завороженные. Но Люба подошла и ополовинила их:
- Для застолья и этого хватит.
Началась суета предсвадебная, родня понабежала. Столы крыли через две комнаты.
Люба, уловив минутку:
- Давай останемся: в Новосибирск сгоняем, купим кольца, платье свадебное мне, костюм тебе  – куда ты так спешишь?
- Давай уедим, ведь я на службе – а кольца, платья по дороге купим.
- Ты сказал платья?
- Ага.
- Ты много получаешь?
- Достаточно.
- Сколько будешь выделять мне на наряды?
- Как любить будешь.
Люба чуть не соблазнила меня в переполненной избе.
В разгар застолья пробрался ко мне щурячок:
- Слышь, зовут тама….

[santehlit]

Вышли за ворота. Несколько парней покуривают. Вида вобщем-то не воинственного. Ага, вот он, Вызывало. Парень крупный. С лицом топорной работы и в белых бурках – сельский модник.
- Ты что ль жених? Щас морду буду бить: Любка-то моя.
- Если я вам это позволю, - процитировал Дартаньяна.
Он шагнул ко мне, переваливаясь, как медведь, на кривых и крепких ногах. А я бочком-бочком в сторону, на оперативный простор. Кинул взгляд на зрителей – парни в прежних позах, ничуть не сомневаются в исходе поединка.
Он ударил. Но так неожиданно, что я чуть не пропустил удар. Ждал всего – левой, правой, в лицо, живот. А он ногою в пах.
На каждый удар есть с десяток контрприёмов – отрабатываются они до автоматизма.  Шаг в сторону – нога летит мимо. Присел, подсёк – соперник мой хряпнулся на спину, утробно хлюпнув внутренностями.
- Не ушибся?
Среди парней прокатился смешок. Цирк! Я готов был продолжать представление. А соперник в борьбе за руку моей жены вдруг сел и заплакал:
- Слышь, отдай мне Любку. Не знаешь, как я её люблю. Откуда взялся?
Разыскал глазами шурина:
- Сбегай, Санька, за водкой – откупную ставлю за Любашу.
Смышлёный мальчишка мигом вертанулся – бутылки нёс в руках, подмышками. Следом спешила Люба - нарядная, расстроенная.
- Только попробуйте.
Шагнул к ребятам, протянул руку:
- Алексей.
Парни здоровались, свёртывали пробки с бутылок, пили из горла, не закусывая. Люба гладила по голове моего соперника и приговаривала:
- Вовка, ты Вовка….
Он пьяно рыдал, размазывая кулаками по лицу слёзы и сопли.
Вот так, ребята, я женился.

[santehlit]

4

Вообще-то хотел рассказать, что мы с Билли сотворили на Курилах, и отвлёкся. Однако думаю, если бы сказал только, что взлетел в Москве холостым, а появился в Южно-Сахалинске женатым, читателям вряд ли это понравилось. Всё равно потребовали объяснений. Тогда позвольте ещё пару фраз о личном, и приступим к делам государственным.
В Новосибирске мы задержались на два дня - уладили кое-какие дела в Любином ВУЗе. Были каникулы, но звонок из Кремля наделал шуму не только в деканате, но и в ректорате. Короче, когда мы поднимались на борт авиалайнера, в новом Любином кейсе лежал документ, гласивший о том, что студентка градостроительной кафедры направляется на технологическую практику в группу спецпредставителя Президента России Гладышева А.В.
В Южно-Сахалинске встретили с прохладцей. Губернатор отсутствовал – так, третьи лица окружения. Но мне не нужны  ни оркестры, ни банкеты. Тихая комната и уединение – вот самые жгучие запросы. Увы, и это оказалось несбыточным.
Нет, на постой определили,  с этим без вопросов. Но о каком уединении можно мечтать, если рядом молодая красивая жена и на календаре медовый месяц. С Любой, как услышала она мой профессиональный статус, вообще случился какой-то сексуальный припадок – она буквально не выпускала меня из рук. По стопам ходила. Смешно и стыдно признаваться - в туалет стучала:
- Ты что так долго?

[santehlit]

С другой стороны, чего ворчать – имеет право: ведь медовый месяц. Я всё подумывал: к чёрту дела, закрыться в номере на пару-тройку дней, устроить секс-марафон до выяснения – кто из нас попросит пощады?
В первую ночь на новом месте уснули вместе, а проснулся я после полуночи. Тихонько выскользнул из постели, ноутбук под мышку и в туалет. Вот так, верхом на унитазе началось Великое Преобразование Курил….
- Билли?
- Куда пропал, Создатель?
- Поздравь  – женился.
- Поздравляю. Это как-то скажется на наших отношениях?
- Уже сказалось – бдеть будем ночами.
- Для меня понятий «день-ночь» не существуют.
- Тебе проще. Ну, ладно – к делу. Что имеем?
- Огромный дефицит информации. Поверь, Инет весь перетрясён не на один раз, что можно было – собрал. Теперь дело только за тобой. Даже не знаю, как справишься.
- Просто. Готовь служебную записку на имя губернатора Кастиль Эдуарда Эдуардовича. Завтра с флешки распечатаю. Создадим группу  – пусть бегают.
- Нужны спутниковые снимки береговой линии островов. Это для строительства приливных гидростанций. Потом потребуются замеры глубин, образцы подпочвенного грунта. Всего более трёхсот пунктов. И это только по электростанциям. У меня есть образцы проектов – нужна привязка к конкретному месту. Заказывать лучше в Японии – качество и минимум транспортных расходов….
- Молодец, неплохо поработал.
- Постой, это же не всё.
- Да здесь я, здесь.
Билли продолжил монолог….
Дверь тихонько приоткрылась. Показалась заспанная Люба в прозрачном пеньюаре.
- А мне куда идти прикажешь?
Я подскочил. Люба положила руку на моё плечо:
- Дорогой, если тебе надо работать, работай в кровати – я мешать не буду, а уснуть без тебя не могу.
Когда жена вернулась в спальню, я сидел на кровати, по-турецки скрестив ноги, склонив голову к ноутбуку. Она чмокнула мою голую коленку, сунула руку в мои плавки и откинулась на подушку, лукаво поблёскивая чёрными очами. Я полюбовался её прекрасными формами под лёгким пеньюаром японского шёлка, вздохнул и повернулся к экрану монитора….
- Билли, что с жильём?
- Отдельно стоящие дома коттеджного типа – новая планировка, новые материалы. Жильё для специалистов по принципу: максимум комфорта и никаких излишеств. Полная энергетическая и санитарная автономия. Первозданная природа сразу за окном. Транспорт – электромобили и только.
- Изобретатель!
- Оптимизатор – собрал имеющиеся идеи, обработал: в принципе ничего нового, в то же время – ничего похожего…. 
На другой день в приёмной губернатора.
- Эдуард Эдуардыча нет, - остановила меня секретарша.
- Мне назначено.
- Ждите, раз назначено.
- Время «ч» истекло минуту назад.
Секретарша пожала плечами. Я был уверен, что Кастиль на месте – обыкновенное чиновничье чванство, или провинциальная неорганизованность. Достал мобильник.
- Звоню в Москву?
- Подождите, - секретарша засуетилась, сама позвонила куда-то.

[santehlit]

Через минуту в приёмную вошёл губернатор. Вошёл из коридора. Хлопнул меня по плечу.
- Заходи!
- Один будете слушать?
- Кто тебе нужен?
- Для выполнения президентского задания необходимо создать группу специалистов, в том числе и административного толка. Посмотрите вот список направлений, по которым требуется информация. А вот здесь её полный перечень, по каждому направлению. Это задача первого дня. Завтра он будет дополнен. Будем работать?
Кастиль откинулся в кресле, разглядывая сложенные передо мной стопки бумаги. Потом нажал кнопку селектора:
- Татьяна Ивановна, соберите народ.
И мне:
- Будем! Будем….
Засиделись до полуночи. Люди всё прибывали, скоро стулья пришлось заносить, но никому в голову не пришла мысль – перейти в зал заседаний. Народ разбился на кучки, растащили мою записку по листочку, читали, спорили, обсуждая, курили, выходили, входили, ничуть не стесняясь губернатора. Горячились, доказывая свою правоту.
Я понял – зацепило. Как когда-то Президента. Не всё ж за деньги, не всё ж за страх – иногда надо просто для души. Возможно, о чём-то подобном каждый таил мечту в душе со стародавних времён, и вот теперь….
Дважды звонила жена. На третий звонок вспылил:
- Знаешь, помощник представителя, где твоё место? Здесь. Люди работают, а ты в постельке прохлаждаешься. Шилом в Администрацию.
Заметил: если ворковать с Любашей – она мигом садиться верхом и тяжелеет шаг от шага. Но стоит прикрикнуть, притопнуть, лучше жены на свете не сыскать – и послушна, и ласкова, и смотрит с неподдельным обожанием. Ей бы Вовку в мужья, алкаша-драчуна….
Милиционер, дежуривший внизу у дверей, вскоре привёл её, придерживая за руку.
- Вот, попытка незаконного вторжения.
- Кто такая? – дёрнул головой Кастиль так, что очки упали на стол.
Люба, руки по швам, по-военному отрапортовала:
- Помощник специального представителя президента России Любовь Александровна Гладышева.
Присутствующие развеселились.
Всё! Лёд тронулся. Споры прекратились, дебаты закончились – пришло время решений. Губернатор подписывал рождённые документы, присутствующие пили чай, расходиться не спешили.
Была создана консультативная группа числом в сорок человек, с правами привлекать необходимых специалистов, не вошедших в список. Почему консультативная? Губернатор настоял, напоминая мои права спецпредставителя. Да мне по барабану. Один только я знал, что завтра ждёт этих людей. Все они, и я, в том числе, будем на побегушках – «руками» водит Билли.
Нам выделили транспорт – грузопассажирское судно из гидрографической службы, катер на подводных крыльях и вертолёт. Уяснив предстоящую задачу, экипаж потребовал дублёров. Действительно, наша мехстрекоза глушила мотор только на дозаправку. На ней на следующий день после совещания у губернатора вылетели на остров Итуруп – с него было решено начать.
Аквалангисты прыгали в воду прямо с вертолёта, чтобы достать образцы придонного грунта. Любу увлекла романтика моря, но я не мог позволить жене прыгать с неба в ледяную воду. Чтобы не ныла и не мешалась под ногами, поручил ей курировать вопросы социума – людей, не занятых в планируемых производствах, предстоит переселять, старые поселения сносить, строить новые, умные дома  с компьютерным контролем над микроклиматом.

[santehlit]

Люба вооружилась слайдами будущих строений  и с двумя помощниками двинулась в народ – убеждать. И ещё -  переписывать население.
За месяц мы исползали Итуруп вдоль и поперёк. Можно сказать, провели его тестирование на предмет:
- где и сколько приливных гидростанций можно поставить (при этом учитывался рельеф местности – никакие изменения в него не допускались)
- где и сколько ветряных электростанций можно поставить.
Это что касается энергетики. Исходили не из потребностей, а из возможностей.
- Лишней не будет, – заметил Билли и оказался прав, как всегда.
Солнечную энергию должны аккумулировать крыши построек, по принципу – не пропадать добру. Строительство специальных площадок не планировали – лишние затраты.
Береговые отмели (пригодные) должны стать плантациями подводных культур флоры и фауны. На суше планировались производственные корпуса по их переработке.
Дни летели, а работе на одном только острове не было конца. Впереди - их  целая гряда. Северные Курилы вообще ещё во льду. Начал впадать в панику. Прав был губернатор, говоря:
- Вы не представляете, за что берётесь….
- Билли!!!
- Согласен, работы здесь на десятилетия – но это практической. Через месяц мы закончим все расчёты.
- Не понимаю.
- Увидишь. Что с установкой спектрального анализа?
- Где-то на подходе – из Москвы уже вылетела.
- Выясни где, поторопи, дуй сам за ней – это очень важно….
С подключением к компьютеру новейшей установки спектрального анализа, заказанной Билли учёным Дубны, дела пошли вперёд семимильными шагами. Анализы делались быстрее и качественнее, причём делал их Билли сам. Но не это главное. Мой виртуальный гений, верный себе, по макету Итурупа создал математическую модель, которую адекватно отражал на все острова Архипелага. Нам не пришлось объезжать их все. Билли сделал снимки из космоса. Причём это были не просто фотографии – отображения поверхности в потоках альфа, бета и гамма излучений. Таким способом спутники просвечивают недра, отыскивая полезные ископаемые и затонувшие корабли. Билли делал их с наших спутников, американских, европейских. Договорённостей ни с кем не было. Но разве это когда-нибудь останавливало его? Билли всегда жил по старинному принципу (от кого это у него?) – всё вокруг колхозное, всё вокруг моё.
Для рыбного хозяйства обновленных Курил спроворил установку, которая упраздняла наидревнейшую профессию Земли – рыбак. По крайней мере, парней в зюйдвестках с обветренными лицами на островах больше не будет. Их заменят компьютерные операторы в белых халатах, а может, в красивой униформе. Рыбные косяки под воздействием ультразвукового сигнала поспешат к приёмникам рыбозаводов. Здесь их сортируют: годные в переработку, мелочь назад.  Рыбы черпается ровно столько – каков заказ. Работая над этой темой, Билли обокрал сразу три страны. У аргентинских учёных стянул наработки по дешифровке общения рыб в ультразвуковых диапазонах.  Американцы, не ведая того, подарили ему идею распространять такие сигналы из одной точки на весь мировой океан. Японцы лишились монополии на автоматические плаврыбзаводы. Только наши заводы не плавали, им хватало работы на берегу.
Последние штрихи….
- Билли, что с лежками морских зверей?
- Станут зверофермами, с ультразвуком вместо клеток. Рыбу гоним на корм, как на рыбозаводы.
- Киты?

[santehlit]

- Аналогично. Заманим в двенадцатимильную нашу зону, наладим искусственное производство планктона.
- Браконьеры, Билли?
- Спутниковое наблюдение. Нарушение погранзоны, провоцирует магнитный удар из космоса. Останавливается всё, даже часы. Якорь-цепь припаивается к клюзу, якорь к борту судна. Судно становится стальной болванкой, годной лишь для переплавки. Люди не страдают, только их корыстные интересы.
- Круто.
- Международная конвенция не запрещает.
- Не сомневаюсь, что идея магнитного оружия уже готова к воплощению.
- Правильно делаешь.
- Так что, доклад Президенту уже готов?
- В принципе.
- Какой фактор сдерживает?
- Человеческий.
- ?
- Специалисты, их быт, и что делать с незанятым населением?
- Для доклада можно и за уши притянуть.
- Самая затратная часть проекта – небольшая погрешность тянет большие деньги.
- Отнесём в графу прочие расходы: по экономическим нормам – до 10-12%.
- Как скажешь, Создатель.
- Закругляемся. Пора дело делать, хватит считать….
Позвонила мама.
- Лёшка, здравствуй, что молчишь?
- Дела, мамуль.
- Я тебе говорила – Даша вернулась.
- Ты об этом каждый раз говоришь.
- И что ты думаешь?
- Что я должен думать?
- Она носит твоего ребёнка.
- Она уехала от меня с другим мужчиной.
- Любой человек имеет право на ошибку.
- Только не моя же….  женщина. 
Хотел сказать жена, но жена у меня уже есть. Правда, мама об этом ещё не знает.
- На себя посмотри – ты идеал?
Ах, мамочка, как ты права! Я распоследний негодяй - соблазнил одну женщину, женился на другой. Что же делать-то?
Я молчал. Мама перевела дыхание.
- Когда приедешь?
- Теперь уж скоро.
- Ты думаешь мириться с Дашей?
- Не знаю.
- Мы с ней дружим. Она тебя любит. У вас будет дочка.
- Тогда я лучше здесь останусь, - буркнул, сам не знаю почему.
- Как мне иногда хочется дать тебе в морду, -  сказала мама и отключила связь.
Я за ноутбук.
- Билли, нужен совет.
- К твоим услугам, Создатель.
- Ты можешь работать с Любой – это моя жена?
- А ты?
- Я улетаю в Москву, Люба остаётся куратором проекта – кто-то должен нести твои мудрости в массы. Только мне не хотелось, чтобы ты очень озадачивал её своим интеллектом. Зачем пугать девочку?
- То есть, сохранить инкогнито?

[santehlit]

- Правильно. Попридержи лирику: вопрос – ответ, вопрос - ответ.
- Не беспокойся, Создатель, лети с миром.
- Ты меня будешь информировать о делах здесь творящихся.
- Всенепременно….
Чуть позже разговор с женой.
- Люба, доклад готов, мы с Костылём летим в Москву. Ты останешься курировать проект.
- Расстаёмся? – жена горестно вздохнула.
Мы лежали в постели в нашей каюте на транспорте. Люба рисовала круги пальчиком на моей груди.
- Ненадолго. Я что хочу сказать: в компьютере программа, подписана «Piligrim» - я завтра покажу. В ней вся информация проекта. Возникающие вопросы туда. Через неё и со мной можешь общаться, хотя по мобильнику мобильнее. Можешь свой курсовой перелопатить – программа творческая.
- Когда вернёшься?   
- Думаю через неделю – пару дней на Президента, пару на Правительство. Маме надо показаться.
- Хочу с ней познакомиться.
- Успеешь – свекруха она и есть свекруха.
- Ты её не любишь?
- Почему? Хочу сказать – строгая она.
- Ой, боюсь, боюсь, боюсь.
- Справишься без меня?
- Да что делать-то – всю группу распустили.
- С населением работать.
- Справлюсь….
Жена у меня молодец: она даже на Сахалин не полетела.
- Долгие проводы – лишние слёзы, - её слова.
Обнялись последний раз на палубе. Я на вертолёт, она рукой помахала.
Всё. Прощай, Курилы!
О результатах моей работы докладывал Президенту губернатор Кастиль. И это правильно. Под документом стоит его подпись. В случае одобрения изложенного, ему распоряжаться средствами, отпущенными из Стабилизационного Фонда. А я кто?  Консультант, лицо материально безответственное. Мы оба осознавали это и, пожав руки, расстались во Внуковском аэропорту.
Поехал домой, и надо было видеть, как шёл двором, косясь на Дашины окна. Как вздрагивал и прятал взгляд, вжимал голову в плечи, если вдруг казалось, что дрогнула штора. Чего боялся? Да по большому счёту, самого себя. Грех тащился за моими плечами. Грех жёг мне сердце отметкой паспорта в графе «Семейное положение». А Даша? Даша разве безвинна предо мной?
В квартире было пусто. Пошарил в холодильнике, пожевал чего-то и лёг, не раздеваясь. Спал, не спал, дремал, не дремал – томился ожиданием. Вот щёлкнул ключ в замке. Лёгкие шаги в прихожей – мама. Что-то держит меня на диване. Мама подходит не слышно, шёпотом:
- Лёша, спишь?
Легонько касаясь, целует меня в ухо. Не оборачиваясь, ловлю её руку, целую и тяну под щёку. Мама садится рядом, гладит мои волосы.
- Намотался? Пойдём куда-нибудь обедать.
- Приготовь дома.
- У меня пусто в холодильнике.
- Яичницу…. А лучше, закажи пиццу на дом.
- Даши боишься?
- Боюсь. И себя боюсь. Будущего боюсь, прошлого боюсь.

[santehlit]

- На службе всё хорошо? Ну, тогда не заводись: главное вы с Дашей живы и здоровы, рядом – всё будет хорошо. 
Второй день дома, второй день никуда не выхожу. Мама позвонила Даше в первый вечер:
– Приехал.
- Жив, здоров? Всё в порядке? Привет передавайте.
- Ты не хочешь к нам зайти?
- Нет, спасибо, не сейчас.
На следующий день мама позвонила Надежде Павловне:
- Надо что-то делать.
- Надо чтобы они встретились. Надо устроить эту встречу.
- Правильно. Посылай Дашу куда-нибудь через двор, я – Лёшку в магазин.
Так состоялся Великий и Коварный Заговор против наших с Дашей сомнений и за наше счастье.
Мама наехала, хлопнув по заднице пакетом:
- Хватит валяться – дуй за картошкой.
В овощной дорога мимо Дашиных окон. Иду как вчера – сутулясь, прячу взгляд и не спускаю его с Дашиных окон. Хлопнула подъездная дверь, а я всё наверх пялюсь. Опустил взор и увидел Дашу. Она мелькнула и скрылась за акациями. Я остановился. Вот она вышла на дорожку. Идёт, меня не замечая, о чём-то думает.
Да, беременность не красит женщин, по крайней мере, не украшает. Не та стала походка. Лицо, шея похудели, руки тоже. Живот торчит, ногами чуток заметает. Вот глаза по-прежнему красивые и огромные, но это возможно из-за тёмных кругов под ними….
Всё, увидела!
Даша увидела меня и замедлила шаг. В глазах заметались растерянность, страх, радость, боль – калейдоскоп чувств. Она шла прямо на меня – правда, каждый следующий шаг давался ей с большим трудом, чем предыдущий.
Как поступить? Ждать, что будет? Сказать: «Здравствуй, Даша»? Шагнуть в сторону, уступая дорогу?
Меня уже лихорадит. Чёрт!
Даша шла, шла, шла…. Я стоял и смотрел на неё. Глаза её затуманились, закрылись, ноги подкосились, и она упала в мои объятия.
Наши мамы, прячась за шторы, следили за нами из окон, прижимая мобилы к ушам.
- Дашенька! – воскликнула Надежда Павловна и бросилась из квартиры вон.
- Молодец, девочка! – сказала мама и поспешила нам навстречу.
Но я миновал их. Нёс Дашу на руках, на этаж поднялся в лифте. Вошёл в квартиру, положил любимую на диван, встал возле на колени. Следом наши мамаши. Надежда Павловна врач, меня оттолкнула, пульс щупает на руке, на шее, кофточку расстегнула, приложила ухо к груди.
- Лёша где? - тихо спросила Даша.
Теперь я тесню Надежду Павловну, проторенным путём целую руку, шею, грудь.
- Даша! Даша! Даша!
Меня бьёт колотун. Слёзы бегут сами по себе. Даша давит их пальчиком на моих щеках. Мама, обняв Надежду Павловну, уводит на кухню. Потом мы приходим туда. Даша усаживается за стол, придерживая живот обеими руками:
- Простите, запнулась и вас напугала.
- Бывает, бывает, - торопится согласиться мама.
Потом начинается делёж – делят Дашу.
- Я - врач, - напоминает Надежда Павловна.
- А я с завтрашнего дня в отпуске, - заявляет мама, - и Лёшка дома.
- Да что она сиротка по чужим квартирам ютиться?
- К чёрту условности – надо думать о здоровье дитя и мамочки. Даше нужны уход и присмотр.

[santehlit]

Спор нескончаем. Мама любит Дашу, это все знают. Теперь она девочку отсюда не выпустит – столько ждала счастливого момента.
- А ты что молчишь? – толкает меня. – Где должен быть твой ребёнок?
- Со мной.
Даша молчит. Мама победно смотрит на Надежду Павловну:
- А вас, товарищ доктор, прошу на осмотры не опаздывать – сразу после работы к нам.
Даша ночует у нас – у неё появилась своя комната. Мы все вместе притащили необходимые ей вещи. Вечером сижу возле её ложа, рассказываю про Курилы. Мама по коридору шмыг туда, шмыг сюда.
Не вытерпела:
- Эй, молодёжь, пора расходиться.
Мы целуемся на прощание, и расставаться нам не хочется. Легонько щекочу Дашин живот. Ей нравится.
Мама входит:
- Скалку взять?
Узурпатор. Диктатор. Домострой. Салтычиха. Кабаниха. Пиночет. Пол Пот….
- Билли, как дела?
- Нормально.
- Твой план одобрен Президентом.
- Уже знаю.
- От кого? Ах да – Инет. Как Люба?
- Справляется. Закончили отчёт по практике, замахнулись на диплом – толковая девчонка.
- Билли, ей нельзя в Москву. Надо что-то придумать.
- Думай….
И я придумал. Позвонил Главе Администрации Президента.
- Хотел с Вами посоветоваться – можем ли мы решить один вопрос, не беспокоя патрона.
- Смотря, какой.
Я объяснил в двух словах.
Мой собеседник, подумав:
- Давай не по телефону – подъезжай вечером ко мне в берлогу.
«Берлога» руководителя президентской Администрации ютилась в Рублёвке. Он забыл о моём визите и не заказал пропуска. А может, это сделано нарочно – кто их, политиков, разберёт. Позвонил с КПП, уладил формальности. Этот инцидент вновь заставил задуматься о правильности предпринимаемого шага, но отступать поздно.
Беседка очень напоминает уже известную. Сидим. Беседуем. Мой визави – чиновник до мозга костей, чиновник с большой буквы, большой знаток официального протокола. Он так давно на государевой службе, что даже в домашнем халате олицетворение её самой. Но достаточно умён, чтобы интриговать против фаворитов Президента – можно просто собрать негатив и держать под прицелом. Я всё это знаю и, тем не менее, сам принёс ему компроматы на себя. Потому что ни он, ни Президент по большому счёту мне не нужны. Я им нужен – по крайней мере, второму.
Суть моей просьбы – назначить Любу на моё место, спецпредставителем Президента на Курилах.
- Хочешь удержать жену на островах  – я правильно понимаю?
Он всё правильно понимает.
- Отчего же, сделаем. Завтра пошлю курьера на Дальний Восток с соответствующим назначением и предписанием госпоже Гладышевой – ежедневный отчёт о состоянии дел по проекту. Она не сможет вырваться с курящих островов. Чем думаешь заниматься?
- Ухаживать за женой – у неё тяжело протекает беременность. Надеюсь, за два года работы заслужил право на отпуск?