>>>
Я ни слова из сказанного мной не возьму обратно, это моя политическая позиция. Считаю, что то, что делает Израиль по отношению к палестинцам, — это преступление. Считаю также, что Россия должна дать самую жёсткую оценку продолжающейся блокаде Газы, так как ничего не делается для того, чтобы в Газу попали гуманитарные грузы, попало продовольствие, медикаменты. Считаю, что блокада Газы — это позор современного мира. И Общественная палата, к членам которой я обращаюсь, должны обратить особое внимание на ситуацию вокруг Газы. Мы все должны оценить и осудить то, что происходит.
— Почему это важно для России?
— Потому что нам постоянно навязывается одна и та же мысль: мы должны учиться у Израиля опыту борьбы с терроризмом, мы должны применять на Кавказе, которым я занимаюсь (Максим Шевченко – руководитель Рабочей группы по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе, член Комиссии Общественной палаты по межнациональным отношениям и свободе совести – прим. ред), опыт Израиля. Я могу вам привести тысячи цитат, в которых превозносится опыт Израиля как выдающийся, самый лучший. А опыт Израиля — это построение стены высотой в несколько метров, сегрегация огромного количества людей по этническому и по религиозному признаку, это изгнание людей со своей земли. Кроме того, это переселение людей, которые никакого отношения не имели к истории Ближнего Востока, а жили в Новосибирске, в Ленинграде, в Воронеже, в других городах, это переселение за деньги, искусственная иммиграция. Вот что это такое, и это предлагается Российской Федерации. Опыт Израиля — это жестокое обращение с семьями погибших боевиков, и трансляция этого опыта приведёт нас к новым и новым виткам террористической войны на Кавказе.
Я критикую Израиль, его опыт и таких проводников этого опыта, как Российский еврейский конгресс, ещё и с позиций гражданина. Я не хочу, чтобы даже микроскопическая доля израильского опыта была применима в России. Более того, я считаю, что все силовики, которые прошли обучение в Израиле и сегодня действуют на Кавказе, должны пройти самую суровую переаттестацию, потому что они были обучены очень жестоким, поистине зверским мерам обращения с оппозицией, теми, кого они называют исламистами. Израильский метод гибелен для России.
Хотелось бы ещё несколько слов сказать про Брейвика и европейских неонацистов. Есть документ, который называется «Иерусалимская декларация», его текст есть в Интернете. Осенью прошлого года ведущие крайне радикальные правые партии Европы, те, кого мы называем неонацистами, включая голландскую партию, которая сейчас там набирает очки, норвежскую, шведскую, подписали документ, в котором они сказали, что Израиль может делать всё для того, чтобы себя защитить. Потом лидер Австрийской партии Свободы Хайнц-Христиан Штрахе отозвал свою подпись, потому что понял, что погорячился. Австрийская партия Свободы — одна из крупных парламентских партий и не может солидаризироваться с теми методами, которые применяет Израиль против палестинского народа, но другие, самые радикальные партии, которые выступают с призывами сегрегации, расовой и национальной дискриминации, религиозной дискриминации, поддерживают Израиль в его политике. Подтверждение тому — «Иерусалимская декларация».
— То есть всё, что вы сказали, — ваша твёрдая позиция?
— Да, я высказал своё мнение, ни слова обратно не возьму и ни перед кем извиняться не буду. Если Общественная палата в моё отсутствие сделает какое-то заявление, меня осуждающее, я буду бороться за дезавуирование этого заявления и восстановление права гражданина Российской Федерации критиковать любую страну — как иностранную, так и свою — исходя из политических взглядов и мировоззренческих позиций. А РЕК я прошу дать оценку, трезвую и вменяемую, заявлениям Евгения Сатановского, при том, что они никак их не прокомментировали, я могу считать, что это их официальная позиция.
— Вы ещё не знаете о реакции Общественной палаты на эту ситуацию?
— Общественная палата — демократическая структура, в которой есть очень разные и очень уважаемые люди. Но я надеюсь, что их реакция будет адекватной.
— РЕК требует на внеочередном заседании Общественной палаты вынести оценку вашим высказыванием. Уже известно, когда оно состоится?
— Я не против, но всё равно не смогу на нём присутствовать, уезжаю в отпуск. Я не возражаю, но мне казалось, что Общественной палате есть чем заняться кроме заявлений этой организации.