2. Этот факт – неважно, осознан он евреями или нет, – не может остановить их общественно-политические инициативы. Если даже они и узнают, что мы не разделяем их устремлений, это их не удержит. Они всегда действуют как хозяева, не оглядываясь на народ, среди которого живут, так, как если бы именно они были единственным субъектом истории. Комплекс исторической вины – вещь, евреям незнакомая. Будучи среди народов своеобразным национально-психологическим феноменом – нацией-религией – они не хотят и не могут жить и действовать иначе. Именно поэтому шлейф юдофобии тянется за кочующим еврейством по всем векам и странам их проживания, надолго оставаясь даже там, откуда они уже ушли. (Главный раввин Копенгагена Бент Мельхиор недавно резюмировал: антисемитизм есть везде, где проживают евреи.)
3. На поверхности общественной жизни мы видим лишь единичных представителей еврейского народа, “пассионариев”, гнущих свою линию. (В революцию их было, допустим, 2,5%, а в перестройку, может быть, побольше – это дела не меняет.) Но стоит копнуть глубже, взять широкий общественный срез, и мы видим, что эти единицы – действительно представляют и выражают общееврейскую позицию, пользуются моральной и всяческой другой поддержкой в кругу соплеменников. За их спиной – сплоченность своих. Исключения лишь подтверждают правило.
4. Преследуют или не преследуют евреи достижение специальных русофобских (аммонитянофобских, арабофобских, украинофобских, германофобских и т. д.) целей – это несущественно: ведь они не считаются и не собираются со всеми нами считаться. А это означает неизбежность зримого или незримого конфликта. Если же конфликт становится фактом, неизбежны жертвы с обеих сторон.
5. Постоянное внутреннее, даже не всегда осознанное, переживание отношений с другими народами как конфликта ведет евреев к радикальным методам борьбы, к агрессии, так или иначе выражаемой. Они, в отличие от нас, всегда готовы к противостоянию, к войне, всегда мобилизованы. Наша расслабленность и ленца им незнакомы. Их “атакующий стиль” для противной стороны обычно является неожиданностью, застает врасплох. В этом причина и огромных жертв поначалу с противной стороны, и впечатления стремительной и полной победы со стороны евреев. Однако евреи никогда не могут выиграть затяжную войну, их не хватает на долгую перспективу. Блистательный блиц-криг 1967 года обернулся для них изматывающей войной с арабами на уничтожение. Торжество Веймарской республики обернулось Холокостом. Революция 1917 года повлекла за собой год 1937-й. Несомненно, будет свой аналогичный ответ и на блиц-криг под названием “перестройка”.
6. Схема, которой они следуют в веках и от которой не могут оторваться, влечет евреев к итоговому поражению. Поэтому наступает момент, когда они начинают искать примирения любой ценой, искать консенсуса. Искусство договора, соглашения, пакта – это испытанное оружие евреев на определенном этапе. Когда сила не на их стороне. Поистине, для евреев политика – это продолжение войны другими средствами.
Иной алгоритм у русских. Для нас “консенсус” никогда не был и не мог быть ценой войны. Ради “консенсуса” не стоит воевать.
Для нас цена любой войны всегда одна. Это – победа.
***
КАТЕХИЗИС РУССКОГО В РОССИИ (фрагмент)
– Правда ли, что евреи сделали для русских много добра?
– Да.
– Правда ли, что евреи принесли русским много зла?
– Да.
– Чего больше принесли евреи русским: добра или зла?
– Зла.
– Следует ли признать это добро и смириться с этим злом, забыть о нем?
– Нет.
– Было бы лучше, если бы евреев в истории России вообще не было?
– Да.
– Можем ли мы доверять евреям наше будущее?
– Нет.
– Можем ли мы вообще доверять в политике евреям?
– Нет.
– Следует ли желать, чтобы русские мирным, цивилизованным путем защитили себя от еврейского воздействия?
– Да.
– Существует ли такой путь?
– Два.
– Каковы они?
– Ассимиляция и эмиграция всех евреев.
– Может ли быть что-то третье?
– Нет."