" ...Рабби Давид бен Аби Зимра (РАДБАЗ), известный сефардский каббалист и законовед XVI века, постановляет передать опеку над семилетней дочерью после развода родителей ее отцу. Это объясняется тем, что мать после развода занялась проституцией и стала содержательницей публичного дома. Для Радбаза неприемлемо проживание «пока еще чистой дочери Израиля», как он пишет, «в обстановке разврата».
В XIX веке, в связи с разрушением традиционного уклада диаспорной жизни, еврейская проституция приобретает прямо-таки угрожающие масштабы. Так, например, в Касабланке, где в конце XIX века размещались гарнизоны иностранных армий, 30% проституток города были еврейками. В то же самое время управление проституцией перерастает из локального промысла, примером которого может служить Анна Марковна в «Яме» Куприна, в транснациональный бизнес, вовлекающий в свою орбиту черту оседлости, европейские страны, Америку, как Северную, так и Южную, Африку и Азию.
Александр Куприн в «Яме» так описывает одного из воротил этого «белого рабства»:
Теперь он был одним из самых главных спекулянтов женским телом на всем юге России. Он имел дела с Константинополем и с Аргентиной, он переправлял целыми партиями девушек из публичных домов Одессы в Киев, киевских перевозил в Харьков, а харьковских — в Одессу. Он же рассовывал по разным второстепенным губернским городам и по уездным, которые побогаче, товар, забракованный или слишком примелькавшийся в больших городах. У него завязалась громаднейшая клиентура, и в числе своих потребителей Горизонт мог бы насчитать немало людей с выдающимся общественным положением: вице-губернаторы, жандармские полковники, видные адвокаты, известные доктора, богатые помещики, кутящие купцы. Весь темный мир: хозяек публичных домов, кокоток-одиночек, своден, содержательниц домов свиданий, сутенеров, выходных актрис и хористок — был ему знаком, как астроному звездное небо. Его изумительная память, которая позволяла ему благоразумно избегать записных книжек, держала в уме тысячи имен, фамилий, прозвищ, адресов, характеристик.
Большинство таких сутенеров, как ни странно, были соблюдающими еврейские традиции людьми. Так, например, когда раввины Буэнос-Айреса выпустили постановление, запрещающее сутенерам членство в общине, те организовали собственную синагогу, «Цви Мигдаль», с ешивой и кладбищем.
Таким же был и «Горизонт» Куприна:
Замечательно, что он не находил в своей профессии ничего преступного или предосудительного. Он относился к ней так же, как если бы торговал селедками, известкой, мукой, говядиной или лесом. По-своему он был набожен. Если позволяло время, с усердием посещал по пятницам синагогу. Судный день, пасха и кущи неизменно и благоговейно справлялись им всюду, куда бы ни забрасывала его судьба. В Одессе у него оставались старушка мать и горбатая сестра, и он неуклонно высылал им то большие, то маленькие суммы денег, нерегулярно, но довольно часто, почти из всех городов: от Курска до Одессы и от Варшавы до Самары. У него уже скопились порядочные денежные сбережения в Лионском Кредите, и он постепенно увеличивал их, никогда не затрагивая процентов.
Еврейки попадали в публичные дома, вступив в фиктивный брак, или будучи соблазненными сутенерами, а многих из них, как Соньку Руль у Куприна, просто продали родственники.