Караваны постоянно шли в Йемен, Судан, Пакистан, в другие страны Востока и Азии - они стали рынками сбыта его подпольной империи. - У нас в кишлаке готовить героин начали с 80-х годов. Меняли у советских солдат на оружие. Кулек порошка - "Калашников". Десантники под Кандагаром были, наверное, первыми, кто увозил порошок в Союз. Мы сами не думали, что так быстро появятся рынки сбыта в России, а затем в Европе, - говорит Али Мухаммад, 52 лет. Мы беседуем в окружении других обитателей лагеря. Большинство - из провинций Кандагар и Бадахшан. - А в чем был ваш, фермерский, интерес? - спрашиваю Али. Оказывается, один гектар опийного мака приносит такой доход, как 40 гектаров хлопка! На самодельном оборудовании где-нибудь в сарае из 50 килограммов опия можно получать до 5 кг порошка. Или литр убойного раствора "Слезы Аллаха". Он даже доходнее, чем порошок. Можно было бы жить, говорит Али, если бы не война. При бомбежке он потерял жену и ребенка. "Талибы нам говорили: опиум для врагов ислама - страшнее бомбы!". Это правда. Но теперь правоверный мусульманин Али знает, что опиумные "бомбы" могут в конце концов вызвать в ответ настоящие. Афганский Пабло Эскобар Стремясь к политкорректности, мы стараемся развести понятия "наркоделец" и "террорист" с понятием "мусульманин". Но в пылу полемики часто подразумевается их тождество. Между тем как фигура наркобизнеса мусульманин бен Ладен мало чем отличается от христианина Пабло Эскобара, колумбийского наркобарона 70-80-х годов. В Медельине, на родине Эскобара, рассказывают, что Пабло и его свита после удачной операции с кокаином или очередного политического убийства неслись на машинах в храм - помолиться Деве Марии. И оба - Эскобар и бен Ладен - вкладывали наркокапиталы в предприятия, в создание рабочих мест. В представлении многих их соотечественников, особенно бедноты, это народные герои-заступники. Афганские племена, подобные пуштунам, прячут в горах посевы мака. Понять их можно: у них нет ни средств, ни орудий производства, ни навыков заниматься чем-либо другим. - Благодетели шлют афганцам продовольственное зерно, и никому в голову не приходит идея направить посевное, - говорит генерал Шахид Дуладжан, один из руководителей Антинаркотических сил Пакистана. Нашу машину, следующую к афганской границе, сопровождает военный кортеж: на пуштунских землях небезопасно. За пограничным постом Мични - зеленые холмы Востока, скрещенье древних торговых путей. Мы припали к биноклям, но оптика неспособна различить маковые плантации по другую сторону синих гор. Да если бы и различила... Власти Колумбии и Боливии, как известно, наркопосевы поджигают, травят гербицидами. Генерал качает головой: при таком варианте лидеры афганских общин совершенно перестали бы считаться с центральной властью: слишком много людей живет наркорынком... Через бен Ладена они приобщились к мировой наркоторговле. - Если уничтожить посевы, они возьмутся за оружие! - говорит генерал. Он хорошо знает страну, где нормы поведения давно навязаны религиозными фанатиками. Среди афганского крестьянства сильны антиамериканские, антиизраильские, антиглобалистские настроения. Учитывая это, новые лидеры ведут себя чрезвычайно осмотрительно. Хамид Карзай, судя по всему, искренне хочет положить конец наркопроизводству, поднять наконец репутацию страны. Но это ему пока не удается. На возрождение национального хозяйственного комплекса, способного заменить наркобизнес, требуется 45 млрд долларов. Вкладывать такие капиталы пока никто не спешит. И хотя сам бен Ладен исчез, притих, здесь, в центре его наркоимперии, под опийным маком еще 40 тысяч гектаров. Урожая достаточно, по крайней мере, для подготовки и обеспечения самоубийц-камикадзе. Откровение в Тегеране Просвещенные мусульманские священнослужители слышали об особых школах на территории Афганистана, существовавших в VШ-IХ веках в рамках Ордена Хашишин. В этих школах молодых людей подвергали наркотизации. Красивые видения облегчали им добровольный уход из жизни, а организаторам - решение политических задач. Эта система подготовки фанатиков-камикадзе использовалась и в других регионах, в другие времена. Сегодня мы с тревогой наблюдаем, как наркоимперия вбрасывает афганские наркотики по западному коридору (Иран, Турция, Египет) - как в немусульманский мир, так и в попутную мусульманскую среду радикальной ориентации. Что мешает закрыть хотя бы этот коридор?
