Владимир Войнович в своей книге 'Портрет на фоне мифа' высказался достаточно сдержанно: 'Меня не столько то смутило, что он под псевдонимом Ветров подписал в лагере обязательство сотрудничать с 'органами', сколько возникшее при чтении этого эпизода в 'Архипелаге' чувство, что признание выдается за чистосердечное, но сделано как хитроумный опережающий шаг.Лев Копелев куда более резок. В открытом письме к Солженицыну он прямо обвиняет своего бывшего друга в неискренности: 'Особую, личную боль причинило мне признание о 'Ветрове'. В лагерях и на шарашке я привык, что друзья, которых вербовал кум, немедленно рассказывали мне об этом. Мой такой рассказ ты даже использовал в 'Круге'. А ты скрывал от Мити (Дмитрий Панин, солагерник Солженицына, послуживший прообразом Сологдина в 'Круге первом'. - В.К.) и от меня, скрывал еще годы спустя. Разумеется, я возражал тем, кто вслед за Якубовичем (тоже бывший лагерник, но с немыслимым стажем: около 30 лет: как старого меньшевика его посадили еще в тридцатых годах, а выпустили и реабилитировали лишь после XX съезда - уж он-то знал лагерные нравы, как никто другой. - В.К.) утверждал, что, значит, ты и впрямь выполнял 'ветровские' функции, иначе не попал бы из лагеря на шарашку'. Зная нравы 'органов', очень сомнительным представляется, чтобы оперуполномоченный так просто и легко позволил бы водить себя за нос - живо загремел бы Солженицын на общие работы, да не куда-нибудь, а на Север, но ни в коем случае не в теплую шарашку под Москвой. Сомнения усиливаются еще больше, когда читаешь объяснения А.И., каким образом его 'выдернули':
Если ты обратил внимание, то наша литературная интеллигенция - вообще полна всяческой подлости и предательства... Маяковский, Толстой, Горький, Фадеев, Некрасов, Герцен...
да кого ни возьми, очень многие в каком-нибудь дерьме. На самом деле среди всей этой публики много гениев и талантов, но мало просто приличных людей.
Да и твоего любимца Сpaлина вынимали из ссылки примерно также, как и Солженицына - ходят упорные слухи, что он тоже сотрудичал с Охранкой. Вообще, человек, коорый попал в лапы
этой системы - сразу же становится уязвим. Я вообще не верю ни в какую блатную романтику, честных воров и благородных разбойников. Поверь мне, я всю эту систему и людей знаю
немного изнутри. Там все стучат, все так или иначе сдают друг друга. А для меня важно мнение о Солженицыне Твардовского.