Канун мирового кризиса
Кроме непосредственно империалистических целей на активные действия по захвату Крыма и развязыванию войны на Юго-Востоке Украины российский империализм толкал страх продолжения массовых выступлений в самой России, которые нужно было подавить патриотической волной.
Если говорить грубо, то 90-е можно описать как общественный договор под названием «Бедность в обмен на демократию и возможности»; с начала нулевых и до мирового кризиса этот договор изменился на «Уровень жизни и крепкий рубль взамен отказа от участия в политике». Но кризис 2008 года поставил этот договор под сомнение. Началась стагнация в экономике, застой и снижение уровня жизни. Ни один путинский проект от нанотехнологий, ё-мобиля, лунной программы и до Арматы не был реализован до уровня серийного производства. За год до Евромайдана по режиму ударили Болотные протесты.
Беднеющим под ударами кризиса российским массам необходимо было дать какую-то внешнеполитическую победу, которая оправдала бы существование путинского режима. Нужен был новый проект для «продажи» населению, и ими стали «сбор русских земель» и «можем повторить». И если с Крымом это сработало, поскольку его захват произошел бескровно — мы видели массовые демонстрации в поддержку действий Путина — то вот предложние воевать на Донбассе за «русский мир» не вызвало большого желания снизу.
Встретив сопротивление украинской армии, которая отбила полностью Харьковскую область и части Луганской и Донецкой областей, российский режим встал перед выбором: либо вводить российские войска полноценно и начинать полномасштабную войну с Украиной, либо заморозить конфликт и использовать его как рычаг влияния на украинскую политику. Сбитие малазийского Боинга пророссийскими ополченцами увеличило риск прямого вмешательства западных стран и вообще в новом свете выставило участие России во всем этом конфликте. Получив Крым, российский империализм решил ограничиться сохранением за собой власти на территориях восточных областей Украины в виде якобы независимых «ЛНР» и «ДНР».
Следующие восемь лет российский империализм будет играть в спектакль под названием «Минские соглашения». Отрицая свою роль в конфликте, Путин будет требовать переговоров со своими марионетками в «ЛНР» и «ДНР», как будто бы Россия тут вообще ни при чем. На оккупированных территориях тем временем будут проходить масштабные репрессии против жителей с проукраинскими взглядами и выстраиваться ухудшенная копия самого путинского режима, власть в которой периодически будут делить между собой полевые командиры. Внутри России происходящее на Юго-Востоке Украины трактуется в духе противостояния между русскими республиками и украинскими «националистами» — нарратив, который позднее будет использоваться для оправдания полномасштабного вторжения.
Практически сразу после Евромайдана на президентских выборах в Украине побеждает известный олигарх Петр Порошенко. В своей предвыборной программе он обещает «восстановить закон и порядок, смести террористов с улиц», положить конец «влиянию олигархов» (пчелы против меда!), а также довести интеграцию с ЕС и НАТО до конца. На парламентских выборах побеждают проевропейские партии. «Оппозиционный блок», в который вошли бывшие депутаты «Партии регионов», набирает лишь чуть меньше 10%, националистическая партия «Свобода» не проходит 5%-й барьер, а ультраправые из «Правого сектора» набирают меньше 2%! Коммунистическая партия Украины, которая шла в хвосте у Януковича, потеряла всякую поддержку в массах — расплата за отказ бороться за интересы всего рабочего класса и за поддержку российского империализма.
Как олигарх, Порошенко прекрасно понимал, что реальная угроза его власти исходит со стороны рабочего класса. «Декоммунизация», ставшая весомой частью политики нового президента, должна была уравнять в глазах масс агрессивный российский империализм и коммунизм! Нужно было уничтожить любые симпатии к левым идеям, противопоставив их идеям нации и «западной демократии».
Парадоксально, но те, кто называли себя коммунистами, своей пророссийской политикой ему только в этом помогали. Массовый снос памятников Ленину, переименования улиц и уравнение советской символики с нацистской — популистские шаги Порошенко, призванные прикрыть беспомощность его экономической политики в улучшении положения масс. В конце концов Порошенко был вынужден признать:
"Декоммунизация не уничтожила спроса на коммунистическую идеологию классовой ненависти. Более того, этот спрос объективно усилился вследствие социально-экономического кризиса и углубления расслоения между богатыми и бедными"
Хотя Порошенко просил принять Украину в НАТО и Евросоюз, США и Европа рассматривали лишь договоры о сотрудничестве и проводили совместные учения, чтобы обозначить российскому империализму свои зоны интереса, но не сталкиваться с ним напрямую. Хотя трещины между империалистическими державами уже начинали зиять, реальной помощи западные страны Украине не оказывали. Не было ни значительных денег, ни оружия, лишь советы, как украинской армии перестроиться на современный манер. Те самые «инструкторы НАТО», которых российская пропаганда выставляла в дьявольском образе.
Обрушение уровня жизни масс вследствие мирового кризиса привело не только к Евромайдану и Болотным протестам, но и к восстанию масс в большей части арабского мира против своих бонапартистских режимов. В Сирии это переросло в гражданскую войну, которая стала результатом раскола оппозиции диктатору Асаду на умеренную прозападную и на более радикальную антизападно-исламистскую. Оба крыла оппозиции начали вооруженную борьбу, как с режимом Асада, так и друг против друга.
Сирия богата нефтью — лакомый кусок для любого империалиста, — поэтому Запад в конце 2014 года начинает военную интервенцию, чтобы помочь прозападной оппозиции скинуть режим Асада и разбить «Исламское государство». Формально интервенция прикрывается тезисом о борьбе с «террористами». В 2015 году российский империализм приходит на помощь Асаду под тем же предлогом «борьбы с террористами» и помогает прорежимной армии громить радикальные исламские группы. В результате этой империалистической свалки Россия помогла устоять режиму Асада, который впоследствии отблагодарит Путина сирийскими наёмниками, а США взяли под свой контроль 90% сирийской нефти. Война в Сирии убедила Путина в способности российской армии эффективно вести боевые действия. Опыт этой колониальной войны позже аукнется кровавой рекой в Буче и других пригородах Киева.
Рейтинг поддержки Порошенко начал падать сразу после его избрания. Спустя полгода он упал на 20%, а через год за него было готово проголосовать не более 25% украинцев и украинок. Политика проевропейских сил не улучшала, да и не могла улучшить положение масс в условиях отсутствия роста мировой экономики, которая двигалась к продолжению кризиса 2008 года. К выборам 2019 года Порошенко попытался оживить интерес к себе через использование ультранационалистического лозунга «Армия! Язык! Вера!». Не помогло. Люди искали новых идей, критиковали коррупцию, власть олигархов, искали выхода из бедности и безнадёжности.
Зеленский, который из-за своей роли в сериале «Слуга народа» ассоциировался у многих украинцев и украинок с политикой в интересах бедных, бюджетников и рабочего класса, начал быстро завоёвывать симпатии и голоса. Политически кампания Зеленского критиковала олигархов и коррупцию, но не предлагала ничего принципиально иного. Однако Зеленский выглядел новым лицом, не связанным со старыми политическими партиями. Поэтому он получил 74% во втором туре выборов, а Порошенко — 24%. Впервые голоса за президента не разделились на восток и запад. В таком высоком уровне поддержки Зеленского отразилась усталость масс от всех старых политических сил и желание новой политики, которой, впрочем, не последовало.
Ковид пришел в две страны вместе с продолжением мировой рецессии и с новой силой ударил по уровню жизни как россиян, так и украинцев. Ковидные годы еще больше усилили трещины между империалистическими державами, каждая из которых вела свою вакцинную дипломатию. США и Европа, Китай и Россия не только помогали богатеть фармацевтическим гигантам, но и использовали поставки вакцин как метод давления на третьи страны, лишенные возможности произвести собственные препараты.
Рейтинги Зеленского сразу после избрания шли по пути его предшественника. Слитые документы офшорных компаний, известные как Pandora Papers, показали масштабы украинской коррупции и вовлеченность самого Зеленского в неё. К началу российского вторжения уровень поддержки Зеленского не превышал 30%. Поэтому Путин думал, что сможет блицкригом захватить Киев и смести правительство Зеленского, не встречая серьезного сопротивления от украинок и украинцев, разочарованных в президенте и проевропейских политических силах. Приближенные к Путину советники и разведка, судя по всему, подтверждали эти мысли.
Пандемия в самой России так же показала растущий уровень недоверия к режиму со стороны даже основной его базы поддержки: мало кто хотел прививаться российской вакциной даже бесплатно. Хаотичная политика путинского режима в отношении фейковой пандемии, связанная с нежеланием потерять поддержку, привела к миллионам человеческих жертв от смертельных вакцин.
К началу фейковой пандемии перед российским режимом уже стояла проблема следующего президентского срока. Вариант с новой рокировкой не рассматривался: Путин опасался, что кто-то из его окружения в условиях массового недовольства сможет на него опереться и избавиться от теряющего популярность бонапарта. Поэтому прямо в разгар фейковой пандемии бонапартистский аппарат устраивает «общероссийское голосование» о внесении в Конституцию изменений, позволяющих Путину избираться в президенты на следующий срок. Режим просто рисует нужные себе результаты «референдума», вбрасывая не менее 25 миллионов голосов в свою пользу.
Перед вторжением в Украину режим полностью зачищает политическое поле: вся оппозиция сломлена, организации Навального разбиты, а его сторонники находятся под уголовным преследованием. Путь к войне, которая должна была впрыснуть новую дозу патриотизма и поднять рейтинги бонапарта на националистической волне, был открыт.Продолжение следует...