Откровения сатаны
Честолюбивые тираны, властолюбивые жрецы,
Старо, как мир их понимание, мною ниспосланной мечты.
Нет в её ласковом свечении, душещипательных дилемм,
Всё просто, как в банальной пьесе, без философских теорем.
Они справляются прекрасно с хлыстом моих священных догм,
Хотя и догмой…, притязанья, их к власти, я б, назвал с трудом…
Скорее подлинным цинизмом, противным вовсе мудрецам,
Поющим песнь о вольной жизни, сводя рассвет благой, к крестам.
Лицо властителя бесстрастно, пустынен леденящий взгляд,
Как у хозяина надгробия, излившего двуличья яд,
В благочестивые деяния присягой вскормленных шутов,
Прощённых богом и могилой – испепелённых городов.
Вождь, как и я, парит над миром, неся страдальцам властный суд,
Так был тяжёл поход к вершине, но как прекрасен мощи зуд…
Пред властной дланью превосходства, Господь не в силах устоять,
Меч внеземного чудотворца, хранит ревниво, благодать,
Вменённую святым писанием, как панацею от греха,
И превращённую вождями, в истому гибельного сна.
Не передать страстей пучину, живущую в мозгах царей,
Лишённую духовной силы…, Я, выпил чувственный елей.
Сия пучина, сносит вихрем, всех, пасть разинувших на трон,
Срезая главы вечной правдой, которой движет мой закон.
Как мил удел объятый славой его порочного венца,
Рубеж – противное понятие для всемогущего творца!
Весь мир объять, вот перспектива, и цель его священных догм!
Я – воскрешаю вновь кумиров, чтоб вечно тлел могильный холм.
Народ? Народ…, какое слово, в нём столько силы вековой…
Колосс в могуществе бессилья, вот – статус плоти, роковой!
Слепая жертва искупленья, грехов, властительной звезды,
Ландшафт любви и помутненья моей распахнутой души.
Основа, движитель вращения страниц земного бытия,
От воскрешения до паденья он славен волею вранья,
Моих коварных сателлитов, рождённых вне, земных оков,
Познавших мощь грешной орбиты, вкусивших мглу иных миров.
Народ, есть меч, есть щит, есть знамя – греха, воинственных детей,
Делящих голубое царство, секирой гибельных страстей.
А как иначе? Смертный грешен, а грешен оттого, что мёртв,
Из мглы вселенского забвения, гонимый под могильный кров.
И этот бег несовершенства, перерождения в грехе,
Во власти вечности нетленной, а стало быть, в моей руке.
* * *
Стара метода насажденья, имперской благостной зари,
Парящей ядовитым тленьем, свободной воле вопреки.
Багровые протуберанцы, плывут над проклятой землёй,
Корежа в смертоносном вальсе, бессильных узников покой.
Свободой мнимой опьянённых, по убеждению отца,
Времён, как прежде, и народов, патриархального кольца.
От западных и до восточных окраин евразийской мглы,
Кнут властный дарит он и пряник, певцам восторженной мечты.
Увы, на трон единовластный взошёл, как прежде – генерал,
С завидным славя постоянством хозяйской мощи пьедестал.
Детишки явно заигрались с демократическим ярмом,
От уговоров отбиваясь, отеческих благих реформ…
Что делать, аргумент извечный пришёл на смену болтовне,
Кто-то познал его теченье в кровавой утонув реке,
А кто-то преклонил колено, удавки проклиная гнёт,
Марионеточное племя, восславил, как мечты оплот.
Кровь отрезвляет всякий разум, любых народов и времён,
Но выжигает и проказу, имперских пафосных икон.
Страдальцы обретут спасенье, от козней лживой западни,
Дай бог им силы и терпенья на тяжком жертвенном пути…
***
Не ведом нам источник мысли, но ведом крах её идей,
Царящий на развалах книжных, как прежде, грязных площадей.
Как прежде грязного сознанья пред беззащитной наготой,
Осиротевшего стенанья проникновенности земной.
Лишь ветер теребя страницы, играет откровеньем строк,
Ушедших в никуда провидцев, нашедших мудрости исток,
В лихом экстазе вольнодумства с поэтикой мятежных бурь,
И мглой слепого безрассудства, поправшего любви лазурь.
Как и напротив, с мощью страсти презревшей правду бытия,
Принявшей тернии ненастья, страдая в муках, но любя…
Душа мятущегося мира, лежит на грязной мостовой,
Пред жерлом пьяного трактира, храня возвышенный покой.
И я, насущностью гонимый, ступая вдоль безмолвных книг,
Вдыхаю воздух укоризны, кляня разумности тупик,
Мне непонятного начала с гнетущим тайною концом,
Бездушья гибельным забралом, и гениальности венцом…
