Длительность 100 мин
Бюджет $12 млн Лето сорок пятого. В Советский Союз, граждане которого либо сидят в лагерях, либо на поселении, возвращается с фронта контуженный солдат Машков, и вымогает у начальника станции паровоз, для участия в нелегальных гонках по встречной полосе. Влюбившись в ветерана, однорукий начальник даёт ему паровоз, и любовницу бывшего машиниста бонусом. Любовница сидит за то, что была в оккупации, однорукий начальник, за то, что однорукий, а бабы с лесоповала за то, что живут в казармах. Машков как всегда груб, зол, и дерётся; то плачет, то смеётся, то щетинится как ёрш. Учитель Олёша радует зрителя эротической сценой а-ля «сталинские репрессии» в бытовке любовницы, у которой под столом живёт маленький кусающийся Гитлер. Оскорблённый и униженный отставной машинист и любовник, откручивает важную деталь парового котла, и на очередных гонках по встречке паровоз Машкова выходит из строя, а сам он спрыгивает на ходу, спасаясь от хлещущего из котла пара. Паровоз потерян, нужно искать новый. На островах великой реки Енисей их полным полно. Местный баба-Робинзон, скрывающийся от НКВД с 1242 года, когда Саша Невский, вместе с майором госбезопасности Сергеем Гармашом напал на отряд спавших фашистов, и пустил его под лёд Чудского Озера, помогает выстроить железнодорожный мост. Особенно Учителю Олёше удалась сцена, с подрубленной в лесу сосной, и Робинзоном наверху, падающей в невесть откуда взявшуюся реку. Гениальный художник цифровой видеокамеры указывает на относительность времени, пространства, глазомера, леса, реки, Робинзона, а так же самого ствола, дематериализовавшегося в процессе падения.
Народ в Советском Союзе глупый, суеверный, склонный к сбиванию в стаи, истреблению ведьм, колдунов, панически боящийся всяческой ворожбы, а столовые там строят рядом с рельсовой колеёй, чтобы, когда толпа вздумает волочь немецкую колдунью на костёр, та могла поддать пару из котла паровоза, и обедающие рванули бы врассыпную. К любовному треугольнику Машков-баба из бытовки-баба Робинзон прибавляется вернувшийся с фронта всё в том же звании, и на то же место Серёга Гармаш. Кому-то может показаться странным карьерный рост стреляющего людей почём зря, направо и налево офицера НКВД, не увеличившийся ни на дюйм за годы войны, и приведший его на ту же самую захудалую станцию, но только не режиссёру-Олёшке. Тем самым Микеланджело современного капиталистического российского кинематографа хотел указать на недостаточное рвение, и малое душегубство Гармаша. В разгар событий Олёша радует нас густыми зарослями на лобках молодых баб в бане, чего давно уже лишили создатели современных порнографических фильмов, и надо сказать, баба-Робинзон кажется более привлекательной и стройной когда голая дерётся с голой же бабой из бытовки. От паровозного пара в процессе суда линча, коему, как известно были склонны советские люди, баня сгорает, и голые бабы с визгом разбегаются, Гармаш арестовывает Гитлера сидящего под столом бабы из бытовки, саму бабу убивает, а потом с Машковым устраивает паровозные гонки. Выигравший Машков даёт Гармашу «шалабан» оторванным спидометром, и последний уезжает на цифровом нановелосипеде, валявшемся прямо тут, на путях; Машков с Робинзоном укатывают на дрезине. Из-за отсутствия учёта, контроля, да и паспортной системы в СССР, как в США, голубки живут долго и счастливо.
Вот такая была советская действительность, наконец, отраженная гениальным режиссёром Учителем Олёшей, и посвященная ФШ, жиду и паровозу. Хочется сказать спасибо, за рассказ, «как оно на самом деле было», за образ якута тырящего кровельное железо с крыши однорукого начальника станции, за десять миллионов наших с вами долларов США, выделенных государственной монополией РЖД на создание шедевра, и поправление здоровья Олёши! Одним словом, полный шалом, или шаббат… Не даром ленту рекламируют все телеканалы, куды там Мыките Нахалкову.