Я позволил себе процитировать эти слова только потому, что их сказал галичанин о галичанах — свой о своих. Со стороны, мне хочется верить, что Павлив все-таки преувеличивает и даже провоцирует общественную мысль. На мой взгляд, слова «галичане» в его характеристике можно смело заменить на «многие галичане». Ибо я не раз бывал в Галичине, там продаются мои книги, у меня там много приятелей и знакомых, и я знаю, что сказать так будет корректнее. Ведь Львов — это не только Фарион, но и, например, автор одной из самых интересных биографий Ивана Франко Ярослав Грицак, написавший не без остроумия о своей малой галицкой родине времен автора «доброго цісаря» Франца-Иосифа: «На карті світу є такі місця, де програєш уже через те, що народився саме тут… Окрім «галицьких злиднів», знані були «галицькі вибори» як символ політичної корупції та зловживання владою, «тернопільська мораль» — як евфемізм на позначення шахрайства і «галицький граф» — як синонім самозванця… В очах Відня та освіченої німецької публіки Галичина була «напів-Азією», «землею ведмедів», «австрійським Сибіром». Утім, символом відсталості Галичина була не тільки для Заходу, але й для Сходу. Українські соціалісти в Російській імперії нарікали на «галицьке варварство, або, інакше кажучи, цивілізацію, вироблену по польських лакейських хатах та попівських кухнях»… Інтелектуальний гуру варшавського позитивізму Алєксандр Свєнтоховський писав: «Ця наша Галичина є якоюсь фатальною скелею в океані цивілізації, об яку трощаться всі її кораблі й на якій тільки хижі птахи мостять собі гнізда».
Что изменилось в этой характеристике за 100 лет? Разве не «хижі птахи» устроили львовский погром 9 мая? И разве не разбиваются сегодня корабли цивилизации о «рифы» Карпат?
На вопрос: «Что происходит сегодня во Львове?» можно ответить: «Дерутся!». Но есть и некоторый прогресс за сто лет. В июле 1910 года во время «битвы» во Львовском университете между польскими и украинскими студентами дошло до настоящей перестрелки — с баррикадами из парт в аудиториях и пальбой из револьверов в ковбойском стиле. Вот как описывала те события львовская газета «Земля і воля»: «Барикади… Стріли револьверові. Прийшло до бійки на палиці і поліна… Труп і ранені… Академік (то есть студент. — Авт.) Адам Коцко, симпатик нашої партії, що стояв на самім переді української молодіжи, поцілений кулею бравнінга повалився на землю. Стрілів впало з обох сторін около 50. Між українською молодіжею ранено кількох тяжко (один в голову, а один в коліно), а кільканадцять легко. Ранено також легко в голову кількох педелів (университетских надзирателей. — Авт.) і кількох польських академіків»…
Так веселилась львовская молодежь сто один год назад. Представьте, тот уровень культуры! Не мужики, а прогрессивные студенты, вооружившись поленьями и револьверами, лупят друг друга прямо в «альма-матер»! Разгонять это скопище до зубов вооруженных «интеллигентов» пришлось тогдашней австрийской гестапо. Если бы не разогнали, убитых и раненых было бы больше — ведь у студентов кончились патроны, а не кулаки и поленья! Ах, этот милый добропорядочный Львов времен «доброї бабці Австрії», о которых любят грустить за чашкой кофе нынешние галицкие интеллектуалы…
Во Львове можно заменить губернатора, можно проредить местную милицию, погрязшую в пережитках местной разновидности кумо-племенного строя, можно строить стадион к Евро-2012, а можно и прекратить его стройку, но если Галичина будет голосовать за «Свободу», то свобода в этом крае исчезнет окончательно. Со скелетами во львовском шкафу должны разобраться, прежде всего, сами львовяне. Разобраться честно, не пытаясь выдать эти костяки за нетленные мощи святых. Иначе Галичина окончательно превратится в резервацию, которую цивилизованные люди станут объезжать стороной, как объезжают Гаити с его милым культом вуду