Рассказы-очерки-зарисовки. БЫЛЬ-БОЛЬ.

[Panterra]

Некоторые факты, упущенные в официозе.

Я жил тогда в Кривоколенном переулке у дяди своего Вазгена Мирумяна. Исполнилось мне четынадцадцать лет, а родители мои сгинули в лихие годины гражданской войны. Шел 1927 год, обстановка как-то накалялась.
  Я ходил в гимназию им. Свердлова, что на большом Златоустьинском. А зовут меня смешно - Кеша, Иннокентий.
  Но разговор не обо мне, мелкой сошке. Дела другие поведать я хочу.
  Года эдак с 1924 зачастил к нам квартирку паренек Митька Сполохов. По-виду паренек толковый, но глаза уж больно бессовестные, и неграмотный какой-то - попросил его раз помочь мне с диктантом, так было семь ошибок, а стало СОРОК СЕМЬ! И самое смешное, дядя ему тексты всякие подсовывал, а тот чисто как курьер по газетам и журнальчикам разносил и СВОЕЙ фамилией подписывался. Умора до упаду, держите меня семеро--))
Я ради любопытсва стал некоторые газетенки-журналы скупать, и свою папку собирать. Для начала там шли " Кубанские очерки". Сюжет такой - белый плохой, красный good, врагам злобным капут.
  Но это все семечки, дальше вот что было. Раз вернулся я в неурочное раннее времечко (забил на шагистику). Аккуратно в квартирку вошел, разделся и ГОЛОСА из кабинета дяди - я ны цыпочках подобрался, вслушался:
  - ...да это уже не рассказы, а целый роман. Ну как, спросят меня, где материал взял, или о значении словечек , песенок начнут пытать?
 - Ты паря погоди, не суетись. По-перва, ты будь спок - ГПУ сломит любого, кто на ее путя встанет. Дале, ты и сам замаран по самое ни хочу- показания твои вот у меня где лежат. И вообще, будешь сидеть под охраной, водку жрать и баб еб*ть, на охоту-рыбалку бродить, да гонорарчики получать. Чем не жизня?!
- Ага! Найдутся людишки по-любому. Всякому овощу не накинешь платок на роток. А где черновики, справочные материалы спросят? Да и не казак я, не люблю их  и с какого рожна мне их с ТАКОЮ любовью описывать?
 - Ну вот что , молокосос, слушай внимательно. Вопрос ЭТОТ решен на самом верху. ЯСНО? Так что, не трепыхайся, а время не теряй , да и ПЕРЕПИСЫВАЙ текст-черновик, глядь , руку набьешь, и свои черновики появятся.
  Я неловко переступил затекшими ногами - паркет предательски заскрипел. Разговор умолк, и, услышав шаги, приближающиеся ко дверям кабинета, я ловко шмыгнул в свою комнатенку. Сел за стол и раскрыл тетрадку.
  - Кеша, ты что  так рано? - спросил дядя.
  - Занятия отменили- неловко соврал я и вперился в ПУСТОТУ чистого листа.
Дядя недоверчиво покачивая головой, медленно прикрыл плотно дверь моей комнаты.

[Panterra]

Глеб Панин, по прозвищу Свирепый Кабан.

Я мирно дрыхнул на своем любимом кожаном диванчике, когда затарахтел мой убогий сотовый телефончик. Минуту я терпел, надеясь, что дело несрочное, но не тут-то было. Пришлось вставать и брать трубу – мигало на ней 05-37:
  - Да? Говорите!
  - Глеб, это Семеныч. У нас «первая категория». Выезжай немедля. Адрес – Бутлерова, 10. Ждем.
  Я, ребята-акробаты, служу в Генпрокуратуре «важняком» и 1-я категория значит убийство какой-либо шишки на ровном месте. Торопливо приведя себя в порядок, и выпив кружечку растворимого кофе – гадость, но на джезву нет времени – я выскочил во двор. Машина была на месте.
  Живу я в Ясенево, так что в Коньково мне пилить минут семь-десять, несмотря на ходовые качества моего рыдвана – ржавой семерки жигулевского разлива.
  Труп лежал рядом с входной дверью третьего подъезда.
- Что известно? – спросил я старшего группы, Семеныча.
- Депутат Верховного Совета Кружилин, Марк Соломонович.
У меня отвисла челюсть – депутатов у нас сроду не мочили, ибо на хрен они кому нужны. Но я продолжил:
 - Свидетели, очевидцы?
 - Нет никого, но выяснили, что шел он примерно в раойне трех ночи к полюбовнице своей. Некто Эьмира, из сорок седьмой квартиры. Счас с ней Мишка Заболотный беседует.
  В злодея- полюбовника я не шибко поверил.
В девяноста из ста убийств мотив – деньги.
Но как я не люблю эти «подъездные» заказные мочилова – кто бы знал! Ни свидетилей, даже оружия не оставили – выбросят в Москва-реку и ищи-свищи.
  - Машину нашли? – внезапно спросил я. Семеныч, быстро набрав Мишку, через минуту уверенно заявил :
- Вон его тачка – Ауди шестерка, черная.
Взяв ключи, найденные в штанах мертвого депутата, я прошел к машине. Обошел по периметру, заглядывая в боковые стекла.
Ничего интересного. Разобравшись с пультом, отключил сигнализацию и открыв дверцу, сел на водительское место.
В бардачке была всякая ерунда – диски, карты, сигареты.
Отвернув солнезащитный козырек, на обратной его стороне увидел листок бумаги в клетку, по ходу похожего на тетрадный.
Развернув, я прочитал:
17 м. 21 в обычном о. п. кастанеда о. рая с майя.
- Что за хрень? – подумал я.

[Panterra]

  Внутри Орешкина.

- Куда идти? Почему меня выгнали? Я  же люблю жена Татьяну и детишек своих – Семена, Наденьку и Ларису. Ну бил я женушку , но не так уж часто –раза два в неделю.
Напивался-то я чаще, почитай каждый денек. Детишкам подарки делал, иногда. Не помню,  что-то такое я купил – а, кажись, Надюше петушка сладенького. Так вот какие они, твари неблагодарные, выгнали на улицу папеньку своего, сволочи. А Семен, вынося чемоданчик мой, пинка мне дал за воротами – уж попомнит он папашку своего, встретимся на узкой тропиночке.!
  Пойду-ка я к Марусе, она уж третий годок, как от мужика сбежала. У нее двое ребятишек, сынки. Ничаво, как-нибудь, приструню пацанов, если падлы этакие выступать будут супротив меня – я им покажу кузькину мать.
  А ведь с детства у меня проблемы с людями, скоко помню себя. В Романовке, деревушке
нашей помню, пошли в лес по ягоды, мне-то пятый годок, но со старшим братком Колей, ему то девять с гаком было, а еще были Васька с Мишуткой. Зашли в лесок, полянку приглядели, да все и склонились, ягодки собирая. Я пол-кружки собрал землянички, головку поднял – НИКОГО! Завопил я благим матом, забегал кругами – НИКОГО! Сел я враскоряку, реву в семь ручьев. Через час ударили меня с трех сторон, смеются.
Я вскочил, завопил, пригрозил всех поубивать. Так кричал, что изменились в лицах братишка со товарищами, испужалися. Понравился мне их страх, часто я потом применял этот прием. Но почему, обычно в торец или пиндаля я получал? Непонятно мне, ну непонятно по сию пору, хотя уже сорок седьмой годок мне пошел.
  А еще мне нравилось украсть что-нибудь, а вину свою на друга своего свалить. Вот смешно было--)) Помнится, пошли с Васькой в магазин купить игрушку, пока он внимание продавщицы отвлекал своими вопросами, я хвать ножичек складной, да и в карман. Токмо вышли наружу, хвать Люся-продавщица нас за волосы обоих. Кто кричит, ножик уволок, а незаметно ножик раз и в кармашек дружку. Ему на орехи и досталось--))
  Первым делом я спилил турник Марусиным сыновьям Емельке и Сашку - пусть знают, кто здесь настоящий ХОЗЯИН. Неплохо я придумал, аж дрожь по телу пробегает.
  Хорошая баба Маруся – вся ласковая, слова поперек не скажет. Надо этим воспользоваться. Прикинусь дуриком и скажу, что надо копить деньги Емеле на институт.
Только деньги у меня будут в надежном сундуке, а потом раз и куплю мотоцикл с люлькой «Днепр» - надо картошку из Романовки на чем-то возить! Ну, какой я ловкач, мне же равных нет, в НИКТО не ценит ЭТОГО почему-то.
  Вернулся седня с работы, а Маруся вся УБИТАЯ – сыночки в больничке. Решили покататься на моем мотоцикле и разбились на ХЕР. Почему не на СМЕРТЬ?! Вот козлы какие живучие эти Емельки с Сашками. О, придумал! Мотоцикл восстановлению не подлежит, поэтому Марие Михайловне предъяву делаем – или БАБКИ за МОТО, или в ТЮРЬМУ засажу ее сынков, счас же накатаю в милицию заяву.
   Не, вы все-таки скажите, в КОГО я такой УМНЫЙ и ЛОВКИЙ?!

[Panterra]

Как я Киру, дочку свою родную, потерял.

Женившись на Ольге, я опрометчиво решил, что ТЕЩА возьмет и выложится нам на кооператив. Но дудки, ни хрена подобного – ЖАБА ее задушила. А денежки в семнадцать тысяч рубликов благополучно сгорели в начале девяностых в период галопирующей инфляции.  Но пока на дворе 1989 и мы ЮТИМСЯ в однокомнатной квартирке. Правда, площадь здесь офигенная – общая сорок семь квадратов, кухня десять, а комната двадцать один!
Так что, жить можно и мы живем.
  На дворе май месяц, и я пишу диплом. Жена кричит:
  - Иди Емеля,  проветрись, да и с дочкой заодно погуляешь.
  - В магазине надо зайти? – вопрошаю я, забывая, что в НЕМ нет ничего, хоть ШАРОМ прокати – времена были отвратные.
   Как мы жили, чем питались в ТЕ «благословенные» годочки, убей меня БОГ, вдарь коромыслом – НЕ ПОМНЮ.
  МОЛОДЫ были, задор животрепещущий – все это помогло проскочить через лихие годины.
  Кирочке, ласточке нашей поднебесной, три с половиной годика стукнулоо, но ШУСТРАЯ и САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ она до невозможности. Сопя и пыхтя, она САМА застегнула сандалии, а Ольга накинула ей ветровочку. И поплыли мы в океан удовольствий.
Кирочка знает, что ПАПА ей все ПОЗВОЛИТ и, что сможет, КУПИТ. Особенно ей нравятся приобретать БУСЫ, которых у нее уже числом за семнадцать зашкаливает.
  Мы идем, взявшись за ручки, и тут ДОЧКА писклявым плачущим голоском кричит:
  - ПАП! Смотри, там МЕРТВЫЙ голубь лежит.
Действительно, справа на травке валялся дохлый голубок, по виду сбитый хулиганом из рогатки.
  - Пап, а МЫ ВСЕ-ВСЕ когда-нибудь умрем? – неожиданно глубокий вывод делает эта трехлетняя пискля.
  - Умрем, ДОЧА, умрем, но НЕ СКОРО. Поживем еще на земельке нашей, ПОТОПЧЕМ травку. А ДУШИ наши БЕССМЕРТНЫЕ, так что не плачь – прорвемся.
  Кира, как и все малюсенькие детки, скоро занялась другим делом - прыжками с места. Вообще, она жутко СПОРТИВНАЯ, так что надо отдавать ее в легкую атлетику – чемпион Олимпиады России обеспечен.
  Мы подошли к стенду на котором вывешивались газеты «Правда»,  «Известия» и другие, впрочем НЕМНОГОЧИСЛЕННЫЕ – в СОЮЗЕ особой ВОЛЬНИЦЫ не было. Я увлекся чтением, переходя от одной доски к другой.
  Минут через пять-семь я огляделся по сторонам. Обычно, Кирочка прыгала и скакала рядышком, зная, что ПАПА дальше поведет ее к киоску – а там БУСЫ!
Сердце мое ЗАХОЛОНУЛОСЬ – КИРА ПРОПАЛА.
Я оббежал вокруг стенда, затем, взяв больший диаметр, дал кругаля по всему райончику. Всех встречных-поперечных я слезливо УМОЛЯЛ ответить на ОДИН вопрос – не встречалась ли девочва в ветровочке КРАСНОЙ? Ответом было недоуменное молчание, сопряженное с взглядами, которыми смотрят на сумасшедших.
  В бессилии я побежал домой – надо звонить СРОЧНО в милицию!
  Запыхавшись, я стал стучать по двери, забыв про звонок.
Ольга, открывшая дверь, выглядела на редкость спокойной и умиротворенной.
  - КИРА ПРОПАЛА! СРОЧНО ЗВОНИ по 02!
- Успокойся, Емелюшка, проходи – встал на пороге, как черт непрошенный. – Ласково пригласила меня женушка.
 Влетев в квартиру, я УВИДЕЛ ДОЧКУ, спокойно хлебавшую окрошку. Я ОПОЛОУМЕЛ и сел просто-папросто на пол, не понимая, что здесь происходит.
  - Представляешь, Емель! Стою я на лоджии и развешиваю белье. Глядь, парочка идет и девочку ведет. Как на КИРУ похожа, думаю я, и курточка КРАСНАЯ тоже. А у самой хоть бы сердце екнуло.
   Через минут семь раздается звонок, я открываю, а там доченька с милой ПАРОЙ. Не ВАША КРАСАВИЦА, говорят?
А я с радости только головой им киваю.
  Очухавшись, я прошел на кухню. Сел напротив дочурки и спрашиваю:
  - Ты зачем с незнакомыми людьми ДОБРОВОЛЬНО пошла?
Что мы с МАМОЙ тебе говорили? Забыла?
Кира спокойно облизала ложку и говорит невинным голосочком:
  -ПАП! Я подумала, что ты НАДОЛГО со своими газетами никчемными застрял. Вот выбрала я ПРИЛИЧНЫХ людей и попросила домой меня отвести. Что ты так переполошился?
  Ничего не ответил я ДОЧКЕ, только смех стал раздирать меня на кочки, и через минуту-другую я свалился на ПОЛ и СУЧА ножками ГОГОТАЛ  на всю ивановскую, временами переходя па пронзительный ВИЗГ--))

[Panterra]

МАМА.
Моя МАМА самая красивая, умная, добрая, трудолюбивая, ласковая, заботливая, душевная, гостеприимная, и обладающая ЕЩЕ сто пятьдесят семь триллионами КАЧЕСТВ, светящихся АЛЫМ цветом этого несравненного БРИЛЛИАНТА нашей ЗЕМЛИ.
  Одно из первых моих воспоминаний о маме, было жутко смешное.
  Мне было три годика. Сашка, братишка полугодовалый, спал в люльке, а я сидел на полу и собирал пирамидки. Я ужасно самостоятельный и мне доверяют (ненадолго, на часик) ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за близкого маленького человечека.
  Резко распахивается входная дверь и вваливается поддатый отец. Он неловко сует мне петушка и говорит сиплым голосом:
  - Иди во дворик Емелюшка, поиграй там чутка.
Я хватаю красно-белый мячик и выскакиваю на поляну перед домом. А дом был хорош – раньше тут ПОП жил, но отец, как бывший РАКЕТЧИК, добился выселения этого религиозного
захребетника, сеявшего ОПИУМНЫЙ дурман для населения.
  Боковым зрением я примечаю НЕКУЮ женскую фигуру, шмыгнувшую к нам в сенцы. А я жаден на все НОВОЕ и НЕОБЫЧНОЕ, забывая, что любопытной Варваре на базаре НОС оторвали. Я быстренько подбежал к окошечку спаленки.
Глядь, а ТЕТЯ эта, что-то ПАПЕ откусить пытается!
Я покатился накатом к крестной Тосе, благо она жила в соседнем проулке. Залетев в избу, кричу благим матом:
  - Крестная, звони МАМЕ, СРОЧНО.
Перепуганная Тося звонит, и через минут семнадцать прибегает взмыленная МАМА, и, задыхаясь, с порога вопит:
  - Что случилось, Емеля? Опять братишку на пол уронил?
А я очень сообразительный – схватил маму за руку и потащил домой. По дороге, захлебываясь от спешки,  лопочу:
  - Мам, там ТЕТЯ пытается ПАПУ покусать.
  Подбежали ко двору. Мама, схватив длинный дрын, ловко пролезла в окошко кухни.
  Через минуту полуголая ТЕТКА, схвативши одежонку в охапку, летела, вытянувшись как скаковая лошадка, в направлении парка, где можно было укрыться от ДРЫНА, который ухаживал ее дебелую спину.
  Я упал ничком на травку, и, смешно посучивая ножками, заливисто хохотал, срываясь на визг.

[Panterra]

Посиделки в Мелеузе у Иванова.

В один из последних приездов в Мелеуз, я, взяв Степана, пошел в гости к Сережке Иванову. Было восьмое мая (я старался выбраться на МАЛУЮ РОДИНУ на майские праздники, зная, что Степан завсегда к старикам своим выбирается картошку сажать), и мы шли этим легким весенним солнечным деньком,
наслаждаясь нашим несравненным общением.
   Дверь открыл сам Иванов – на удивление выглядевший бодрым и свежим, сбросившим тягостную маску пропойцы.
  - Здорово, пацаны. Заходите дорогие гости – проворковал Сергей.
  И тут из кухонки в коридорочик выходит симпатичная стройная женщина и говорит:
  - Ну, знакомь муженек с мужичками.
Переглянувшись со Степаном, мы поняли в чем здесь заковыка – ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ--))
  И, точно, жена Ирина, как нам представил, наш школьный товарищ, не преминула сразу взять быка за рога, заявив:
  - А все ребятки, СЕРЕЖА уже как полгода не пьет. Ему сделали специальный укол в ПЕЧЕНЬ и ни-ни, иначе копыта отбросит.
 - Давайте чаю, мы люди не гордые – примирительно сказал я.
Сидя за столом, стали вспоминать одноклассников – а прошло, почитай, семнадцать лет, как выпорхнули мы во взрослую жизнь. Серега горестно поведал о тех, кто остался в Мелеуе:
  - Быстрее всех «сгорел» Мишка Трунов – пил, наркотой баловался.  Далее Иванцов Юрка – пять лет, как его нет.
Остальные здешние ПОКА живы, но пьет ПО-ЧЕРНОМУ,
окромя Витька Романова и Дегтерева Лешки. Да и что делать в нашем Мелеузе?
  Девки все замужем, но Венера Сулимова уже вдова.
- А ты же в хоккей учил ребятишек играть? – взволнованно спросил я, по обыкновению РЕЗКИМ своим голоском.
- Я, как пить завязал, новую группу набрал, да ОСТАЛЬНЫМ ребятам чем заняться?
- Твой братишка Дима вона ворочает большими деньжищами по масштабам нашей деревни – говорят, цветметом занимается? – продолжил я допрос дружка родимого.
- Шуршит не останавливаясь, и во что только лезет – неодобрительно заметил Сережка.
Здесь в разговор встрял Степан – был у него такой парень в нашем классе, как Федорчук Вася,  тоже Дарьевский – и тихо так, почему –то понижая голос, спросил:
 - А о Федорчуке что слыхать?
- Выучился на каменщика хорошего и умотал в ПИТЕР, там и женился, и квартирку получил – ответил Иванов.
   Выпив по семь кружек чая с молоком – чисто БАШКИРСКАЯ придумка -, мы засобирались восвояси.
Наступил благостный теплый вечер с багровым закатом.
  - Ну, теперь Сережка развернется, ГЛАВНОЕ, чтобы опять в ШТОПОР не сорвался - ЗАГАДАЛ я своему любимому другу СВЕТЛОЕ будущее.
  - Ну-ну - ка обычно, осадил меня Степанок, НАСМЕРТЬ не любящий ПРОГНОЗОВ вперед.
И, как, в воду ГЛЯДЕЛ.
  Через полтора года ГОРЬКАЯ весть настигла меня в столице – умер Сережка, мой лучший ДРУГ, от цирроза печени и, самое главное, от РАКА поджелудочной железы. Когда клали в ГРОБ весу в нем было тридцать семь килограмм супротив обычных семидесяти семи.
  Все-таки, ПЯТНАДЦАТЬ лет беспробудного пьянства не прошли ДАРОМ. Я, весь в слезах, позвонил Степке, но он отрегировал странно-холодно, ну, да это не ЕГО друг умер в УЖАСНЫХ мучениях. А меня пронзительно угнетала МЫСЛЬ - вот и еще ОДНОЙ ниточкой меньше, связывавшей меня, как ПУПОВИНОЙ, с МАЛОЙ РОДИНОЙ, с моим НЕНАГЛЯДНЫМ МЕЛЕУЗОМ.

[Panterra]

Как я на матрасик забирался.

  Отработав в такси «956» семь месячишков, я сколотил неплохую сумму, более трехсот тысяч рублей.
  Жена Оля предложила поехать в Сочи – она у меня всегда предлагает куда-нибудь поехать, когда я приношу серьезные деньги. Правда, когда в начале лихих девяностых я зарабатывал сотни тысяч БАКИНСКИХ, она выбирала ПАРИЖ, АБУ-ДАБИ, ТЕНИРИФЕ и прочую муть.
  И так незаметненько подвела БАЗУ, что с собой мы взяли ТЕЩУ,ну, а дочка засегда с нами, хотя КОБЫЛЕ уже двадцать один годок стукнул.
 Ехали в плацкарте, но отгородившись простыней от прохода, все равно как в купе, но в три раза дешевле—))
Дорогой играли в карты, мне не везло и я был чемпион ДУРАКА.
 Вылезши из вагона в Сочах, стали чесать РЕПУ. Мы приехали дикарями. Но не пройдя и десяти шагов, уперлись в мужичка с табличкой в руках «Сдача квартир».
 Он отвез на трехкомнатную квартиру, и ЯРОСТНО поторговавшись с хозяйкой, мы заняли на три недели ШИКАРНОЕ жилье за смешные бабки – тридцать пять тыяч рублей. Моя хитрая женушка специально подгадала времечко, и мы прикатили на море двадцать третьего августа, когда идет СПАД расценок.
  Прошло несколько дней и мы втянулись в приятную бездумность ОТДЫХА.
  Мы не спеша брели через парк «Ривьера» (а дом нашего временного пристанища находился в его левом углу, если смотреть с моря), когда доча Кира заявила:
  - ХОЧУ КРУТОЙ МАТРАСИК!
Желание любимицы есть закон для папы. Побродив по развалам, нашли подходящий вариант за несусветную цену.
Накачав матрас за ОТДЕЛЬНУЮ плату мы выдвинулись на любимый участок пляжа – направо метров триста от основного спуска.
  - Давайте, я ОБКАТАЮ наше приобретение – заявил я.
Кира достала камеру, намереваясь заснять самые пикантные моменты этого процесса.
  На море было неспокойно и на берег накатывали довольно внушительные ВОЛНЫ. Зайдя по грудь, я стал предпринимать безуспешные попытки оседлать непокорного коня.
  Прошло сорок и больше минут. Моя голова БЕЗЖИЗНЕННО покоилась на матрасике. Но ДИКОЕ ржанье с берега заставило меня приоткрыть свои очи и взглянуть ТУДА.
  Теща, Оля и Кирочка стояли по колено в воде и согнувшись в три погибели, хохотали так, что все окружающие невольно улыбались.
  Минут через тридцать я возлежал на строптивом кораблике, стараясь держаться перпендикулярно набегавшим ВОЛНАМ.

[Panterra]

ОЛЕНЬКА, но со ВТОРОГО раза.

После армии  восстановился на ФИЗТЕХЕ, причем на Первый КУРС ПЕРВОГО семестра, но с пятого ноября – раньше дембель не дали.
   Пощеголяв месячишко а милицейкой форме – я служил в СМЧМ в жарком и влажном городе БАКУ -, я пообтесался, втянулся в учебу и даже справил новую одежонку, получив стипендию и перевод от МАМЫ.
  Прошло два года с гаком.
     С армейским товарищем Андреем на старый Новый год пошли в "Метлу" на Калининском проспекте (счас Новый Арбат). Там в кафе «Печора» бывают танцульки - вход три рубля (моя стипендия пятьдесят пять рублей). На трешник давали яйцо разрезанное пополам, но сверху икорка красная и бокал шампанского игристого. Не успели мы выпить, закусить - подскакивают две девицы беленькая да черненькая – типа, танцевать не желаете - ну что ж, закон простой, если сучка не захочет, то и кобель не вскочит с превеликим удовольствием.
  В меня вцепилась беленькая - меня говорит Наташа зовут, ТОЛИК я в ответ, а сам глаз скосил на черненькую - с ней Андрей танцует. Да и раз посреди танца партнершами да и поменялся - я брюнеток люблю. ведь я русый! Оля оказалась - я провожать, а она в Марьино живет,  а я в Долгопе, пришлось ночку на Савеловском провести.
   Девчонки конечно дружбу свою похерили из-за меня, а двадцать седьмого октября 1985 мы с Олей свадьбу на три дня сыграли, и через год РАДОСТЬ моя родилась - дочушка Кирушка.
  На самое интересное в наших отношениях с Оленькой, было то, КАК
МЫ начинали любиться с друг дружкой (в том самом интимном плане).

   После нескольких встреч, я достал билеты на нашу суперовскую дискотеку в общаге ФАКИРОВ (ФАКИ – факультет аэрофизики и космических исследований, а номерок был третий этого серого кирпичного пятиэтажного здания).
   Встретив ярко наряженную подругу на платформе «Новодачная», я взяв ее под локоток провел к себе. В комнате, согласно договоренностей с товарищами, было пусто. Наведя дополнительный марафет -  а какая девушка может обойтись без этого – Оля заявила, что она готова.
Мы спустились с четвертого на первый этаж, и, предъявив входные билеты СТРОГОЙ охране, прошли внутрь «Per aspera ad astra», такое мудреное название имела дискотека ФАКИРОВ. Согласно номерку на билетах, мы заняли седьмой столик. Заведение стало быстро заполняться, и ВСЕ мои знакомые приятно ухмылялись, незаметно оттопыривая большой палец – «VERY GOOD», одобряя мой выбор.
  На сцене появился Фима Кулов, исполнявший роль диджея.
Через минуту стоял страшный грохот, и большинство выдвинулось на танцбол.
  Натанцевавшись, и набравшись для храбрости грамм триста водочки,
я завел Олечку в свою комнату.
  Скинув быстренько брюки, я мягко повалил подругу на кроватку, предварительно освободив ее от юбочки и кофточки.
  Но дальше все пошло враскосяк. Я, сгоряча, еще потыкался своим прибором, но войти им никуда не смог – Олечка оказалась ДЕВСТВЕННИЦОЙ в свои двадцать два годика. И от быстроты моего натиска у нее случился СТУПОР вагины.
  Обозвав подругу всеми эпитетами, которые смог сгенерировать мой пьяный разгоряченный мозг, я ОТВАЛИЛСЯ и через минуту захрапел.  Очнувшись на рассвете, мой взгляд обнаружил ПУСТОТУ – кроме меня НИКОГО больше здесь не было.
 

[Panterra]

СМЕРТЬ БРАТИШКИ.

   А вот брат мой, САШКА, не захотел бороться и ГЛУПЕЙШИМ образом
ПОГИБ. Полез с балкона на балкон (соседка по лестничной площадке посеяла свои ключи от квартиры), и СОРВАЛСЯ. НАСМЕРТЬ.
   Я пришел с работы и тут звонок в дверь.
  -Кто там?
  - Срочная телеграмма.
Открываю дверь, расписываюсь и ЧИТАЮ:
   САШКА. ПОГИБ. ПОХОРОНЫ ПОСЛЕЗАВТРА. МАРГАРИТА.
Я ВЗВЫЛ, как целое стадо СЛОНОВ. ВНУТРИ прокатился огненный шар.
И душу заполонила ПУСТОТА, ПОЛНАЯ ГОЛАЯ ПУСТЫНЬ.

     Созвонившись с МАМОЙ, решаем ХОРОНИТЬ СЫНА и БРАТА, в РОДНОМ МЕЛЕУЗЕ.
     На свадьбу не приходит столько НАРОДУ, как на ПОХОРОНЫ.
СМЕРТЬ – самая ЗАВОРАЖИВАЮЩАЯ штуковина в этом МИРЕ.
И я хожу на могилу к САШЕ, и рассказываю ему ЧАСАМИ, как живу и чем ДЫШУ – в каждый свой приезд в МЕЛЕУЗ, мою МАЛУЮ РОДИНУ, дороже которой у меня нет НИЧЕГО.
    И вспоминаю ВСЕ про своего непутевого братишку.
Он не обладал ДАРОМ, и, с точки зрения СТЕПАНА, не представлял ОСОБОЙ ЦЕННОСТИ. Но Сашка был МОЙ БРАТ.
   Холодным дождливым осенним днем я с Сашкой (мне было семь, ему пять) бежали домой по ГЛАВНОЙ улице Мелеуза – ЛЕНИНА (в городке нашем по сию пору стоит ПАМЯТНИК этому УПЫРЮ, на что кто-то надеется?!). И вдруг братишка дергает меня за рукав ярко-красной куртки:
   - Емель! Смотри, КАКИЕ котята, а как жалобно они пищат.
Мы взяли эти два теплых комочка (у кого-то не хватило ДУХА утопить их – и просто выбросили на ДОРОГУ), запахнули их под куртки и помчались
НАПЕРЕГОНКИ ДОМОЙ.
   После того, как МАМА ушла от отца и мы стали жить в своем домике
На Гагарина, Сашка решил записаться в секцию конной выездки.
   Я, учась в десятом классе, начинал потихоньку готовиться к предстоящим выпускным экзаменам, и, параллельно, решал много задачек из журнала «КВАНТ», готовясь к поступлению в МИФИ.
  Был тихий теплый вечер конца апреля, когда я пришел домой после волейбольной тренировки. Стояла глухая тишина.
  - Странно, а где МАМА и САШКА? – подумал я, разуваясь в сенцах.
Пройдя в комнату, я увидел братишку с полностью перевязанной головой – он дремал, тяжело всхрапывая. С тяжелым сердцем я присел рядышком, придвинув аккуратно стул.
  Но Сашка встрепенулся, тяжело вздохнув, и открыл медленно глаза – повязка оставляла узкую полоску для обзора.
  - Что случилось? – спросил я, зная неугомонный непоседливый характер БРАТА.
  - Лошадь, копытом, прям в переносицу – гнусаво прохрипел он.
  - МАМА знает?
  - Нет, ее нет.
  - А как ты добрался до дома?
  - Витька Иванцов довел, помог.
Этого дружка Витю я откровенно недолюбливал – его подленький характер был зачастую автором многочисленных неприятностей, в которые Сашка попадал.
  Но я ничего не сказал – просто мягко положил левую ладонь на бедную головушку моего родненького брата, и тихо, практически бесшумно, заплакал.