Во время первой переписи 1921 г. в восточных районах Польши, вышедшей из состава Российской империи, крестьяне на вопрос о национальности часто отвечали: "тутейшие" (местные). На вопрос о родном языке они отвечали: "говорим попросту" (то есть говорим как простые люди, не как паны). В быту они делили себя на людей "с польской верой" (католиков) и людей "с русской верой" (православных). Сегодня этих крестьян однозначно зачислили бы в белорусы (в соответствии с их разговорным языком), но сами они свое отличие от господ (поляков-католиков) мыслили как социальное и религиозное, а не этническое или национальное [9].
В 1945 г. при переписи в Югославии оказалось невозможно определить этническую принадлежность большой группы населения в Юлийской Краине (юго-западнее Триеста). Жители одинаково хорошо владели двумя языками - итальянским и славянским (было трудно определить точно, что это за диалект). Они были католиками, а сведения о своем этническом происхождении считали "несущественными". Часть этих людей потом все же признала себя либо хорватами, либо словенцами - под административным давлением, а не по внутреннему убеждению..
Даже, например, у крупных народов Средней Азии и Казахстана, которые квалифицируются по нашей иерархии этнических образований как "социалистические нации", еще в 20-е годы преобладали в самосознании и самоназвании локальные или родоплеменные названия. Среди узбекоязычного и таджикоязычного населения среднеазиатских оазисов, а также Южного Казахстана употреблялись этнонимы: таджик (как коренное оседлое население оазисов независимо от языка), сарт, тат, чагатай. Они перекрывались локальными наименованиями: бухарец, ташкентец, самарканди, пухори (имелись в виду не только данный город, но и его округа). Даже во время двух последних переписей (1979 и 1989 гг.) некоторые группы в составе узбеков называли себя "тюрк", в связи с чем в Фергане, например, под одним названием оказались два совершенно разных народа - этнографическая группа узбеков и турки-месхетинцы...
Многие народы или даже родоплеменные группы, в представлениях и лексиконе которых не было не только самого понятия "нация", но даже иногда и ее названия (азербайджанцы, например, назывались до этого "тюрками"), не только действительно совершили разительные перемены в своем развитии, но и быстро овладели самой идеей нации, включив в нее значительные мифотворческие, сконструированные начала..
Не слишком озабоченные проблемой этнической идентификации тюрко-язычные группы - качинцы, кизыльцы, койбалы, бельтиры, сагайцы, - в советское время были объединены в народ под названием "хакасы". А создание "аварской народности" в Дагестане из лингвистически сходных групп удалось не вполне. При микропереписи 1994 г. некоторые "аварцы" предпочли записать себя андиями, ботлихцами, годоберинцами, каратаями, ахвахцами, багулалами, чамалалами, тиндиями, дидоями, хваршинами, капучинами или хунзалами."
Вспоминается также Александр Сергеевич, к-й написал цикл "Песни южных славян" на основе этнографического материала, собранного одним французом. Француз позже публично признался, что растратил деньги, выделенные на экспедицию, и никуда не ездил, придумал всё от балды. Однако данные произведения А.С. Пушкина всё равно считаются песнями южных славян в русском стихотворном переводе. Чудны дела твои, яхве б-гу мать...