У стабильности одна сторона, но таким экономистам как В.Мау, это неведомо
дно представить себе, какая может быть "личная свобода" у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда.
Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода».
И.В. Сталин, из беседы с председателем американского газетного Объединения “Скриппс-Говард Ньюспейперс” сударьом Роем Говардом, 1 марта 1936 года.
«Все проблемы нашего общества скрыты в нравственности»
В.В. Путин
24 апреля 2013 г. газета «АиФ» опубликовала интервью с ректором Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ В.А. Мау «О рисках этой экономической стабильности», которое нас заинтересовало. Полный текст интервью приведён на сайте «АиФ» (смотрите здесь). Ниже мы приводим наши комментарии относительно сказанного профессором о нынешнем состоянии российской экономики и её перспективах.
Поскольку в интервью В.Мау речь идёт стабильности, этот термин необходимо наделить чёткой мерой. Энциклопедия социологи даёт следующее определение:
СТАБИЛЬНОСТЬ (- англ. stability; нем. Stabilitat.) 1. Устойчивость, постоянность, неизменность. 2. Способность системы функционировать, сохраняя неизменной свою структуру и поддерживая равновесие.
С позиции ДОТУ стабильность системы, т.е. её способность устойчиво функционировать, нужно разсматривать как устойчивое функционирование системы в смысле предсказуемости. Это КЛЮЧЕВОЕ понятие теории управления, изложенной в ДОТУ:
- устойчивость объекта в смысле предсказуемости поведения в определённой мере под воздействием внешней среды, внутренних изменений и управоления,
Этот полный термин в ДОТУ сокращён до «устойчивость в смысле предсказуемости» и «устойчивость по предсказуемости». Таким образом, понятие «устойчивость в смысле предсказуемости» носит более общий характер, чем понятие «устойчивость». То есть устойчивость есть частный случай устойчивости по предсказуемости, поскольку решает единственную задачу возвращения с течением времени параметров объекта к изходным значениям после снятия возмущающего (внешнего или внутреннего) воздействия, но при этом предсказуемость дальнейшего поведения объекта остаётся не определённой.
Отвечая на первый заданный вопрос, о причинах снижения прогноза Минфина России по экономическому росту страны на год: это стабильность или мы потихоньку начинаем скатываться в яму?, Мау заявил, что "у стабильности есть и оборотная сторона: от неё до застоя путь не очень далёкий…". И далее "у нас же занятость всё время пытаются удержать на высоком уровне. С точки зрения работающего человека это хорошо, с точки зрения перспектив развития общества - не очень, потому что не происходит структурного обновления экономики". Изходя из сказанного очевидно, что профессор экономики термин «стабильность» понимает как неподвижность, закостенелость, застой, а не как «устойчивость по предсказуемости». Именно по этому, далее следует неверный вывод о том, что всеобщая занятость тормозит развитие общества. А, как ясно следует из определения термина «устойчивость в смысле предсказуемости», стабильность функционирования системы (в данном случае - экономической) страны, невозможна при низкой занятости общества, поскольку безработица – это фактор социальной и экономической напряжённости, нестабильности функционирования системы. Фактически безработица произтекает из порочной теории управления народным хозяйством страны и в одном случае является ошибкой управления, а в другом, с уровня более высокого понимания процессов, целью управления. Далее следует ещё один пассаж Мау: «Отчасти причина торможения модернизации заключается в том, что Россия обладает сейчас серьёзными финансовыми ресурсами. Чисто психологически и политически это можно понять: зачем проводить модернизацию, которая повлечёт рост безработицы и недовольство граждан, если есть деньги и ими можно потушить возникающие в экономике проблемы без кардинальных изменений?! В 1980-е годы кризис оказался таким острым, в частности, потому, что в 1970-е у советского правительства было очень много денег и от структурной модернизации, которая в те годы проходила на Западе, попытались откупиться. Но в 1986 г. цена на нефть упала в 6 раз, нам пришлось проводить модернизацию, но исключительно болезненную. Именно тогда брежневскую политику, до того определяемую как стабильность, стали называть застоем.»