В ментальной сфере европейцам нет равных; и наука, и философия у нас эталоны для всего мира. Но успеха такого мы достигли собственной изоляцией.
На Востоке, где с древних времен, процветала вера в перерождение, и отдельная жизнь не имела “европейской” цены, естественным образом родилась глубинная дисциплина. Поскольку жизни бесконечны, то бесконечны и условия для совершенствования. Все, что может человек унести с собой в следующую жизнь, это он сам, его успехи в концентрации, и само регуляции. Этим он и должен ограничиться, отбросив все связывающее его с местом, и временем. Достижения Востока в своей сфере тоже впечатляют. Человека, - способного остановить биение сердца и дыхание, - на несколько недель, зарывают в землю, помещая тем самым в практически безвоздушную среду. А когда спустя несколько десятков дней разрывают, он оживает словно муха под весенними лучами. Дисциплину называют Йогой, а практикующих ее Йогинами или Йогами. Поэтому, когда мы говорим о совершенствовании, выходящем за пределы умственной сферы (ведь биение сердца не подчиняется уму) у нас нет другого термина.
Человек существо многоплановое. В первом приближении он состоит из ментального, витального, физического планов, а также зачатков сверхразума. Он может быть умен, слаб и болезнен, может быть крепок, активен и примитивен; или и умен, и крепок, и активен и т. д. Йога ставит себе задачу развития, какого-либо из перечисленных планов или их комбинаций. Йогин в отличие от европейцев преобразует себя, а не кого-то. Причем в преобразовании он идет беспредельно дальше того, что говорит ему разум, потому что он изначально руководствуется принципами о безнадежной ограниченности его. То есть, в поисках совершенства, он, отталкиваясь от какого-то изначального представления, начинает его достигать, но при этом меняется сам, меняется представления. И он, начинает двигаться к уже обновленному представлению и т. д. Для европейца это могло бы показаться безумием, если бы не демонстрируемые этими людьми феноменальные результаты.
