Геннадий КРАСНИКОВ
Сербия. Украденная весна
1
Сербия в сердце болит,
Сербия в сердце горит.
Ангелы в небе не реют,
коршуны в небе чернеют.
Плачь, Сербия, плачь,
плачь, слезы не прячь!
Это не наша вина,
это не наша война…
Горькое Косово поле —
вечная сербская доля.
Землю твою бомбят,
в сердце моем — ад.
Каждый горящий пригорок —
мартовский твой мартиролог.
Перед иконою Сергия
плачу, сестра моя Сербия!
Но под святыми хоругвями,
верю, не будем поруганы.
От Куликова до Косова
поле Христово нам послано.
Общее поле.
Общая доля.
2
Ночное воинство той самой Тьмы,
вас поименно будем помнить мы.
Пусть знают те, кто отдает приказ —
не за горами Судный день и час.
Мы всё в тот час положим на весы,
мы не простим украденной весны,
мы не простим расстрелянных ночей,
мы не простим заплаканных очей.
Возмездьем будет даже имя: серб —
над вами занесенное, как серп.
И каждый камень в мире, каждый холм
возопиет повсюду: go home!
Пусть знают те вершители судеб —
им горек будет каждодневный хлеб,
им всюду будет горькою вода,
над их судьбой взойдет Полынь-звезда.
И в цинковой ладье со всех сторон
им возвратит их спесь старик Харон!
3
А где-то там, вдали от этих мест,
Билл-перебилл три дня не спит, не ест.
На рать, как говорится, — веселo,
Да видно, с рати Биллу тяжело.
Полуполитик, полусатанист,
играет дилетант-саксофонист,
а перед ним, как Моника: «Оллрайт!..» —
танцует в ступе бабушка Олбрайт.
Из газеты «Завтра», 1999
