Пускай его читает его жена и два его сына... он далеко не однозначен с его трудами... как и любой человек... есть стоящие вещи - есть поппулисткие - есть псевдофилософичные со сьехавшей крышей опосля нобелевки.
Да, не однозначен, но он собрал много конкретной и интересной информации, и за это ему надо сказать спасибо.
Александр Исаевич СОЛЖЕНИЦЫН
ВХОД В ТЕМУ
Сквозь полвека работы над историей российской революции я множество раз соприкасался с вопросом русско-еврейских взаимоотношений. Они то и дело клином входили в события, в людскую психологию и вызывали накалённые страсти.
Я не терял надежды, что найдётся прежде меня автор, кто объёмно и равновесно, обоесторонне осветит нам этот калёный клин. Но чаще встречаем укоры односторонние: либо о вине русских перед евреями, даже об извечной испорченности русского народа, — этого с избытком. Либо, с другой стороны: кто из русских об этой взаимной проблеме писал — то большей частью запальчиво, переклонно, не желая и видеть, что бы зачесть другой стороне в заслугу.
Не скажешь, что не хватает публицистов, — особенно у российских евреев их намного, намного больше, чем у русских. Однако при всём блистательном наборе умов и перьев — до сих пор не появился такой показ или освещение взаимной нашей истории, который встретил бы понимание с обеих сторон.
Но надо научиться не натягивать до звона напряжённых нитей переплетения.
Рад бы я был не пытать своих сил ещё на такой остроте. Но я верю, что эта история — попытка вникнуть в неё — не должна оставаться «запрещённой».История «еврейского вопроса» в России (и только ли в России?) в первую очередь богата. Писать о ней — значит услышать самому новые голоса и донести их до читателя. (В этой книге еврейские голоса прозвучат много обильнее, нежели русские.)
Но, по порывам общественного воздуха, — получается чаще: как идти по лезвию ножа. С двух сторон ощущаешь на себе возможные, невозможные и ещё нарастающие упрёки и обвинения.
Чувство же, которое ведёт меня сквозь книгу о 200-летней совместной жизни русского и еврейского народов, — это поиск всех точек единого понимания и всех возможных путей в будущее, очищенных от горечи прошлого.
Как и все другие народы, как и все мы, — еврейский народ и активный субъект истории и страдательный объект её, а нередко выполнял, даже и неосознанно, крупные задачи, навязанные Историей. «Еврейский вопрос» трактовался с многоположных точек зрения всегда страстно, но часто и самообманно. А ведь события, происходившие с любым народом в ходе Истории, — далеко не всегда определялись им одним, но и народами окружающими.
Слишком повышенная горячность сторон — унизительна для обеих. Однако не может существовать земного вопроса, негодного к раздумчивому обсуждению людьми. Увы, накоплялись в народной памяти взаимные обиды. Однако если замалчивать происшедшее — то когда излечим память? Пока народное мнение не найдёт себе ясного пера — оно бывает гул неразборчивый, и хуже угрозно.
От минувших двух столетий уже не отвернуться наглухо. И — планета же стала мала, и в любом разделении — мы опять соседи.