Wiehe приводит длинный список еврейских сексологов, которые были а авангарде написания таких сладострастных трактатов, бывших не более, чем порнографией, маскирующейся под науку. Д-ра Магнус Хиршфельд (7) и Магнус Блок (8) были звёздными писателями в этой области и их книги всё ещё чрезвычайно популярны среди легковерной публики, охочей до всего необычного, пикантного и извращённого. Среди этих корифеев сексологии, упомянутых Wiehe - д-ра Людвиг Лео-Ленц, Лео Щидровиц, Франц Рабинович, Георг Коган, Альберт Эленбург. Drs Ludwig Lewy-Lenz, Leo Schidrowitz, Franz Rabinowitsch, Georg Cohen, and Albert Eulenburg
Британский историк сэр Arthur Bryant описывает толпы детских проституток за дверями больших Берлинских отелей и ресторанов. Он добавляет: "Большинство из них - ночных клубов и притонов греха - были во владении и под управлением евреев. И именно евреев мы видим после многих лет неизменными промоутерами этой торговли. [13]
Прибыв в Берлин в период гиперинфляции (1923), Клаус Манн - сын великого немецкого писателя Томаса Манна - вспоминает о том, как он прошёл мимо группы этих dominatrices:
"некоторые из них выглядели как свирепые амазонки, подпираемые высокими сапогами из зелёной, блестящей кожи. Одна из них покачивала изящной тросточкой и бросила на меня хитрый взгляд. "Добрый вечер, мадам" - сказал я. Она прошептала мне на ухо: "Хочешь стать моим рабом? это стоит лишь шесть миллиардов и сигарету".[14]
В октябре 1923-го, когда 1 доллар стоил 4,2 миллиарда марок и за шесть пачек банкнот едва можно было купить краюху хлеба, известно, что "самый восхитительный минет в Берлине никогда не обходился американскому туристу дороже 30 центов"[19]
"Ночная жизнь Берлина, мой мир, этот мир никогда не видел ничего подобного" - с горечью отмечает Томас Манн - "Мы привыкли иметь первоклассную армию. Сейчас у нас первоклассные извращенцы".[20]
Немецкий автор Эрих Кастнер, описывая Веймарский Берлин, топографически отмечает душевную болезнь, которая теперь овладела некогда гордым городом: "На востоке - преступность, в центре господствуют мошенники, на севере - нищета, на западе - разврат и везде - упадок".[21]
Еврей Стефан Цвейг который мог многое сказать о гомосексуальности, отмечает, что даже в античном Риме, где сорок из пятидесяти императоров были гомосексуалистами степень пьяного разврата и публичного бесстыдства была менее шокирующей, чем в Веймарском Берлине:
"Бары, парки развлечений, дешёвые ночные клубы растут, как грибы. По всей Kurfürstendamm неторопливо прогуливаются нарумяненные мужчины и не все они профессионалы; каждый студент хочет заработать денег и в полумраке баров можно видеть правительственных чиновников и финансистов, нежно поглаживающих безо всякого стеснения пьяных матросов. Даже Рим Светония не знал таких оргий, как бал извращенцев в Берлине, где сотни мужчин, наряженных женщинами, танцевали под благосклонными взглядами гестапо. В крушении всех ценностей было какое-то безумие. Юные девочки хвастались своей распущенностью; достичь шестнадцати лет и быть под подозрением в девственности было постыдно". [22]
"После короткого вступительного слова, в котором программный директор «Эшколот» Семен Парижский рассказал о том, что годы Веймарской республики (годы разрухи, инфляции и социальных бурь) одновременно были временем расцвета как немецкой философии и литературы, так и интеллектуальной жизни берлинских диаспор, в особенности еврейской."