ХОЛОКОСТ БЫЛ и о ПОДЛОСТИ Татьян, Альф, Андрюш, и тех 27, что проголосовали НЕТ

[Mby]

Эсэсовцев по одному заманили якобы на примерку кожаного пальто или сапог в мастерские, где убили специально отобранные заключенные, для которых это было первое убийство в их жизни. Нацисты не ожидали сопротивления, восстание застало их врасплох.

Когда началась стрельба, большинство узников ринулось к проволочной ограде и разрезало ее под пулеметным огнем заранее заготовленными ножницами. Прорвав заграждение, по минному полю они побежали к ближайшему лесу.

От мин и пуль погибли 80 человек, но 320 узников успешно добрались до леса. 170 из них были позже пойманы преследователями и убиты. Из оставшихся в живых 150 восставших часть остались в Польше, где многих из них убили польские националисты, а советских солдат Печерский привел в белорусские леса, к партизанам. 53 человека дожили до конца войны.



Несколько "собиборцев" в рядах Красной армии дошли до Берлина. Один из них, Семен Моисеевич Розенфельд, ныне житель Тель-Авива, оставил на стене Рейхстага надпись: "Барановичи-Собибор-Берлин".
Непростой путь в историю

После освобождения Белоруссии партизана-подрывника Печерского отправили в штрафбат. Его, как бывшего военнопленного, единственного из участников восстания, заподозрили в измене Родине. Но командир батальона был настолько потрясен рассказом Печерского о восстании, что в нарушение всех инструкций разрешил ему отправиться в Москву и дать показания Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников.

Здесь его историю записали писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин. Они опубликовали очерк "Восстание в Собиборе", предназначенный для сборника "Черная книга" под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга, представляющего собой собрание свидетельств преступлений нацистов, предпринятое по инициативе Альберта Эйнштейна. Но в 1947 году сборник был запрещен цензурой, а весь его тираж рассыпан.

Первое в СССР сообщение о лагере Собибор появилось 6 августа 1944 года в газете "Красная звезда" в очерке Василия Гроссмана "В города и селах Польши". Подробнее о лагере и восстании сообщила "Комсомольская правда" 2 сентября того же года в статье "Фабрика смерти в Собиборе". Ее авторы проинтервьюировали нескольких выживших узников лагеря.

Прочитав эту статью, Александр Печерский откликнулся письмом с подробным рассказом о восстании, которое было опубликовано в газете 31 января 1945 года.

Долгое время Печерский считался пропавшим без вести, и близкие не знали, что с ним. Но затем он начал писать письма родным из госпиталя, и в каждом из них в деталях описывал подготовку и ход восстания. В какой-то момент журналисты ростовской областной газеты "Молот", где работала младшая сестра Печерского Зинаида, решили объединить все эти письма в книжку "Восстание в Собибуровском лагере", которая вышла в том же году небольшим тиражом.

[Mby]

Семен Розенфельд

Несмотря на статьи в прессе, подвиг восставших заключенных лагеря смерти Собибор не был оценен по достоинству. Его участники не получили никаких наград. А Печерский в 1944 году был направлен в штурмовой стрелковый батальон, штрафное подразделение для побывавших в плену офицеров. Он попал на передовую, где получил тяжелое ранение, кровью искупив "вину". Несколько месяцев в госпитале, и его комиссовали.

После войны Александр Печерский женился и вернулся в родной Ростов-на-Дону. Поначалу он устроился администратором в театр оперетты — до войны успел закончить музыкальную школу, но уже в 1948 году в ходе кампании против "безродных космополитов" Печерского уволили, и пять лет, вплоть до смерти Сталина, он не мог никуда устроиться. Тогда он научился вышивать, а свои изделия продавал на рынке.
В 1953 году Печерский начал работать простым рабочим на машиностроительном заводе. Он прожил долгую жизнь и скончался в 1990 году. Но при жизни государство так и не признало его героем.

Историю Печерского Михаил Лев, тогда 26-летний командир партизанского полка, услышал еще осенью 1943 года. Он прочитал донесение польского подполья о "кровавом, но удачном восстании евреев в лагере смерти Собибор".

Лев был настолько восхищен и поражен тем, что советская власть его замалчивала, что посвятил всю свою жизнь популяризации и официальному признанию восстания. После войны Михаил Лев подружился с "Сашко" и провел с ним много времени. По результатам их совместного общения Лев написал две книги — на идише и русском.

За прошедшие с окончания войны годы на русском языке вышли только две книги — художественная книга В. Томина и А. Синельникова "Возвращение нежелательно" (1964), из которой цензура удалила любые упоминания о евреях, и "Длинные тени" М. Лева (1989). Обе они, как и книга Печерского, являются библиотечными раритетами. Книги о Собиборе, написанные западными авторами — Юлиусом Шелвисом, Мириам Нович, Ричардом Рашке, Томасом Блаттом и другими — так и не были переведены на русский.

Документальный фильм "Восстание в Собиборе", снятый в 1989 году кинорежиссерами Павлом Коганом (СССР) и Лили ван ден Бергх (Голландия), не получил широкой известности. Самым известным фильмом о Собиборе стала, пожалуй, голливудская лента "Побег из Собибора" с Рутгером Хауэром в главной роли, основанная на книге Р. Рашке и документах Т. Блатта. 

[Mby]

Проблемы в Польше

Впрочем, история Собибора оказалась "неудобной" и для польских властей, которые не торопились ставить памятник на месте лагеря. То, что польские националисты выдавали беглецов нацистам, противоречило официальной линии, согласно которой будто бы все поляки поголовно боролись с Третьим рейхом. Поэтому поляки не придумали ничего лучшего, чем построить на месте массового захоронения детский сад. Горки, качели и карусели стояли на братской могиле — на костях сотен тысяч человек.

Собибор


Только в 1965 году в Собиборе был воздвигнут памятник — гигантский курган, созданный искусственно из снятого верхнего слоя земли, пропитанного кровью и перемешанного с пеплом сожженных тел. На его цоколе — окошки, сквозь которые видны останки погибших, их кости и волосы.


В 2011 году польские власти распорядились о возведении нового мемориала и строительстве музея на месте бывшего лагеря смерти и даже выделили на это бюджет — пять миллионов долларов. Впрочем, у этого плана нашлись противники.

Израильский археолог Йорам Хаими, два дяди которого погибли в газовых камерах Собибора, с самого начала предупреждал, что возведение целого комплекса на этом месте может повредить нераскопанным объектам, которые находятся под землей.
Польские власти проигнорировали его возражения, но когда в сентябре 2014 года Хаими с добровольцами смог откопать газовую камеру — ту самую, в которой были убиты его родственники — план был заморожен. Этому предшествовали интенсивные переговоры между польским Министерством культуры и мемориальным комплексом Яд Вашем в Иерусалиме.

[Mby]

Увековечивание памяти Печерского в Израиле и за его пределами

В последние годы тема Собибора в Израиле и за рубежом приобретает резонанс. В 2005 году одна из улиц города Цфата получила имя Печерского.

В 2011 году возникла инициативная группа волонтеров из разных стран, которые помогают подвигу Печерского и его соратников занять надлежащее ему место в истории. Это объединило разрозненные усилия разных людей и превратило их в международный проект, призванный способствовать популяризации подвига и официальному признанию заслуг руководителя восстания и его участников. Эта группа уже добилась ощутимых успехов.

16 октября 2012 года в Тель-Авиве Печерскому и другим узникам Собибора поставили памятник.

Памятник Александру Печерскому в Тель-Авиве

Здесь выступали два министра — Юлий Эдельштейн и Софа Ландвер, историк и журналист Николай Сванидзе, радиожурналист Алексей Венедиктов, режиссер Александр Марутян, снявший документальный фильм "Арифметика свободы" о Собиборе.

В июне 2012 года во время официального визита президента России Владимира Путина в Израиль с ним встретился министр информации и диаспоры Израиля Юлий Эдельштейн. Он предложил Путину увековечить память Печерского и посмертно присвоить ему звание Героя Советского Союза, а других участников восстания, кто еще жив, отметить орденами. Президент выразил согласие.

6 сентября 2012 года в Москве прошла презентация репринтного издания книги Александра Печерского "Восстание в Собибуровском лагере" 45-го года.


Семен Розенфельд и Симха Бьялович (уже покойный), участники побега

Затем вышли еще книги: Илья Васильев. "Александр Печерский. Прорыв в бессмертие", Светлана Макарова, Юлия Богданова. "Герои Собибора. Фотолетопись", "Aleksander Peczerski. Szturm w niesmiertelnosc. Wspomnienia" (на польском языке).

В 2013 году Леонид Млечин и Сергей Пашков сняли два документальных фильма, посвященных Александру Печерскому и восстанию в Собиборе, которые показали на федеральных каналах.

Летом 2014 года после обращения группы к главе Российского Исторического Общества и спикеру ГД РФ С.Е. Нарышкину имя Александра Печерского включили в школьные учебники по истории Отечества. Минобороны разработало почтовую марку, посвященную теме восстания.

Так постепенно правда выходит на свет, несмотря на многолетнее замалчивание подвига советского офицера. Хочется надеяться, что справедливость восторжествует хотя бы после смерти героев.

Фото: автора и из архива Ильи Васильева, координатора инициативной группы

[Mby]

 
Известный американский адвокат - не еврей - подаст в Международный суд в Гааге иск против Великобритании по обвинению в пассивном содействии нацистам в уничтожении евреев"
 
 
 
Прошло более 70 лет, но эта страна
 
должна ответить за свое преступление…
 
 
 
На международной конференции, состоявшейся на днях в иерусалимском Центре Менахема Бегина, известный американский адвокат Тони Танаки сообщил, что в ближайшее время подаст в Международный суд в Гааге иск против Великобритании по обвинению в пассивном содействии нацистам в уничтожении евреев, а также в связи с непосредственной причастностью к гибели евреев - мирных граждан. 70 лет спустя Великобритания должна ответить за это преступление…
 
 
Скажем сразу: Тони Танаки - не еврей. По его собственному признанию, в течение многих лет он придерживался общепринятой точки зрения, согласно которой, вплоть до освобождения Освенцима Красной армией союзники ничего не знали о массовом уничтожении евреев в концлагерях. Однако случайное знакомство со спасшимся в Катастрофе профессором Калифорнийского университета Александром Гроссом, который, в свою очередь, свел его с профессором истории того же университета Эдвардом Рабиным, перевернуло его жизнь. Профессор Рабин представил Танаки неопровержимые документы, доказывающие, что уже в начале войны союзники и, прежде всего, англичане и американцы знали ВСЕ! Знали - и не только ничего не сделали для предотвращения или уменьшения последствий Катастрофы, но и, по сути, содействовали ей, перекрыв евреям путь в подмандатную Палестину.
 
 
 
С этого началась подготовка к иску, в центре которого - печально известная история гибели парохода "Струма" с 700 еврейскими беженцами, надеявшимися добраться до берегов Земли Израиля. В своем иске Танаки утверждает, что довод, которым воспользовались британцы, обрекая "Струму" на гибель, был абсурдным и незаконным с точки зрения как сегодняшнего, так и тогдашнего международного права. Довод этот заключался в том, что на борту "Струмы" могли быть "шпионы враждебной стороны". Но среди 700 пассажиров "Струмы" было больше 200 детей. Неужели британцы всерьез считали их потенциальными шпионами?! Да и всех остальных пассажиров легко можно было проверить на лояльность к Великобритании уже после того, как "Струма" пришвартовалась бы к берегам Палестины. Но ничего этого сделано не было.
 
 

[Mby]

В следующей части иска Танаки напоминает, что официально Великобритания получила международный мандат на Палестину "для создания национального очага еврейского народа". Именно для этого, а не для чего-либо другого. Таким образом, у нее не было никакого права на ограничение эмиграции евреев в подмандатную ей территорию. Даже если после арабского восстания 1936 года она посчитала нужным ввести такие ограничения, то должна была получить на это разрешение международного сообщества. Не исключено, что оно поддержало бы британцев, но явно не позволило бы сделать их столь жесткими, чтобы свести еврейскую эмиграцию на нет. Правительство Великобритании того времени ввело эти ограничения исключительно по собственной инициативе, таким образом грубо нарушив полученный мандат на Палестину. Как известно, это было сделано под давлением арабов, что опять-таки противоречило условиям мандата, обязывающего британцев "в равной степени учитывать права и интересы всех проживающих в Палестине групп населения". В данном случае они явно предпочли права и интересы арабов правам и интересам евреев.
 
Утверждение британцев, что ограничение еврейской эмиграции было обусловлено "экономической емкостью Палестины", в иске отметается как необоснованное: по всем данным, экономическое положение Палестины в 1936 году было куда более благополучным, чем в других странах, причем не только в арабских и южноамериканских, но и в некоторых европейских.
 
Таким образом, налицо политическая, откровенно проарабская подоплека решения об ограничении еврейской эмиграции, и то, что Великобритания не изменила свою позицию даже после того, как ей стало известно, что нацисты творят с евреями, является военным преступлением.
 
Одним из юридических столпов, на котором базируется иск Тони Танаки, является то, что в самой Великобритании нет срока давности за совершенное преступление.
 
Танаки не скрывает, что подачей иска и возможной победой в суде добивается нескольких целей. Во-первых, выплаты Великобританией компенсации за совершенное ею преступление как жертвам Катастрофы, так и Государству Израиль, которое впервые в юридической практике выступает в иске как коллективный представитель всего еврейского народа. Во-вторых, разумеется, признания Великобританией своей вины перед евреями и принесения им официальных извинений.
 
По мнению Танаки, такой шаг, с учетом процессов, происходящих в наши дни, будет принципиально важен для укрепления позиций Израиля в мире и некоторого усмирения тех, кто разжигает ненависть к еврейскому государству. Вдобавок он остудит пыл множащихся отрицателей Катастрофы, а заодно предотвратит грубое вмешательство в дела других стран и новые нарушения международного права со стороны держав, определяющих ныне мировую политику, то есть стран "большой семерки".
 
Но как для юриста для Танаки имеет большое значение и сам факт восстановления справедливости. "Ни одно преступление не должно остаться безнаказанным. Безнаказанность порождает новые преступления, и неважно, о каком-то конкретном человеке идет речь или о сверхдержаве. У англичан не было мандата на такое управление Палестиной!" - убежден он.

[Mby]

1 февраля 2016
12:27
Воспоминания убийцы евреев из Литвы: Cначала мы стреляли в родителей, а потом в детей
Последствия одного из актов массового убийства евреев в Литве.

Портал Delfi опубликовал отрывок из книги Руты Ванагайте «Наши» — рассказ жителя Литвы Юозаса Алексинаса, расстреливавшего евреев в Белоруссии. Алексинас родился в 1914 году, служил сначала в армии Литовской Республики, затем в карательном батальоне под началом Aнтанаса Импулявичюса.

Бывший участник расстрельной команды вспоминает: «Служить в 1941 году меня из запаса вызвал Кубилюнас. Я должен был явиться в комендатуру. Сказали, для поддержания внутреннего порядка, на полгода, помочь немцам. Мы охраняли военнопленных, работавших на торфянике». Алексинас затрудняется точно сказать, когда его подразделение отправили за пределы Литвы: «Когда, не скажу, только знаю, что осенью, в конце сентября или в начале октября. Увезли в Минск. Не сказали, куда везут, только посадили в машины. Тогда в первый и последний раз я видел командующего батальоном майора Импулявичюса, он присутствовал на прощании».

Алексинас, по его словам, через полгода дезертировал из батальона: «В мае снег сошел, тогда я убежал. Не хотел воевать за немцев. Немец уже не был настоящим приятелем, мы для них являлись только орудием. Хотя они нами не командовали, только ездили с нами. Мы не понимали их языка, поэтому нами командовали наши офицеры. Гегявичюс — командующий отрядом, Плунге — командующий ротой. Из тех офицеров, которых я видел, только Гегявичюс хорошо знал немецкий, именно он всегда с немцами поддерживал контакты. Передавал нам приказы, которые те отдавали. Мы жили в Минске, не в казармах, а отдельно небольшими группами, в комнатках».

Очевидец вспоминает, что их батальон возили по всей Белоруссии и они занимались расстрелами евреев повсеместно. «Ехало много машин, в большой город везли батальон. Нас возили в крытых немецких машинах. Никто нам не говорил, куда едем. Местная гестапо ходила по квартирам и собирала евреев, сгоняла их на площадь. Затем распределяли по списку, немцы оставляли себе тех, кто был нужен — врача какого-нибудь, может инженера, остальных гнали в яму. Ямы уже были выкопаны за городом, на откосах». Литовец затруднился сказать, сколько он видел таких расстрелов. «Я и сосчитать уже не могу. Около десяти, наверное. Мы сами должны были гнать с площади к яме, а в конце расстреливали. Брали группу из этой массы людей и уничтожали. На них была лишь одежда, вещи из домов не давали брать. Их гнали строем, по четыре человека. В большом городе колонна была длинная. Часть солдат стояла на краю ямы, другая гнала к яме. Сгоняли в яму, заставляли лечь, и мы расстреливали их, лежачих. Один ряд проходит, тогда сверху залезает второй, на него следующий. В конце засыпали хлорной известью. Кто их потом закапывал, не знаю. Мы расстреливали и уезжали. Нам выдавали только русские ружья и патроны. В их числе были разрывные пули и горящие пули. Бывало, загорается одежда, одних гонят, а одежда уже горит, такой удушливый запах горящего тела. Противно. Не могу вам объяснить, это надо видеть».

[Mby]

Алексинас подтвердил, что людей пригоняли и они должны были ложиться на горящие трупы. «Да. Ложились, и все. Шли, не сопротивляясь. Не было такого, чтобы остановились на краю ямы: не пойду… Раздевались, забирались и ложились». По его словам, целиться требовалось «обычно в грудь, или в затылок — но, бывало, разрывные быстро вскрывали голову при попадании в затылок». Бывший каратель не смог припомнить, сколько за время одной акции расстреливали: «А черт их знает — сколько пригоняли, столько расстреливали. Не закончив, не уезжали. Назад эту группу уже не везли. Никто не сообщал, сколько, пригоняют тысячу или две, или сто, или еще сколько-то. Идут как агнцы какие, никакого сопротивления. Несли детей маленьких, других за руку вели. Всех уничтожали». По его словам, если мать или отец держали ребенка на руках, то вместе с ним ложились в яму. «В таком случае, сначала стреляешь в отца. Ребенок ведь ничего не чувствует. Сами подумайте: как чувствует себя отец, если рядом с ним ребенка застрелят? Не из автомата ведь стреляешь, одна пуля в отца, другая уже в ребенка». Алексинас пожаловался на то, что каратели постоянно чувствовали угнетенное настроение: «Становится человек таким автоматом. Делаешь, сам не знаешь что. Жутко… Немцы стреляли редко, обычно фотографировали… Я больше никого не виню, только Бога, если он есть, почему позволяет убивать безвинных людей. И тогда я так же думал».

Как сообщало ранее EADaily, презентация книги журналистки Руты Ванагайте, посвященной Холокосту в Литве, прошла в Вильнюсе в январе. В годы войны германские нацисты и их местные пособники уничтожили на территории государства около 200 тысяч человек — причем литовцы принимали охотное участие в этих казнях в качестве палачей, а потом делили между собой имущество убитых. Ванагайте пожаловалась, что в ходе сбора материалов для книги столкнулась со страхом и злобой в свой адрес, некоторые даже обвинили ее в «продаже родины евреям».

[Mby]