* * *
Досыму Сатпаеву
нарисуй себе кухню 4 на 6
стол в объедках недавнего ужина
там накал в электрической лампочке есть
и молчанье молитвой нарушено
там сосед за стеной не футболит жену
выходные на дачу уехали
но шуршит неприметная мышь тишину
разгрызаючи вкупе с орехами
осторожно пыльцу карандашную сдуй
на паркет и за полкой с сервизами
холодильник большой бирюса нарисуй
с онемевшим самсунг телевизором
а когда рисовать завершишь интерьер
батарей отопительных около
человека в трико нарисуй например
неспокойного и одинокого
он раскрытого настежь сидит у окна
размышляя мол так поразительно
как до боли просты и грубы времена
как их музыка зла и пронзительна
он глядит на ландшафта квадратный джипег1
на его византийское зодчество
где горячечный двадцать какой-то там век
накрывает собой человечество
полыхают секунды недели года
в не на шутку смертельных баталиях
человек близорук а природа горда
мы лишь пыль на господних сандалиях
пусть заката в окне краснота не нова
и пространства по-птичьи галдящего
озорства и безумства полна голова
в аммиачное небо глядящяя
* * *
Я трамвайная вишенка страшной поры.
И не знаю, зачем я живу
О.Мандельштам
...за окном — города, города, города,
то есть выпал удел кочевой:
и неважно, откуда, зачем и куда,
отчего, почему, для чего...
Невпопад разошедшимся ливнем дыша
на щадящем купейном ветру,
я не знаю, зачем я живу, мельтеша —
с алфавитной молитвой во рту.
Говорит: “прошепчи меня боже аминь
равнодушной души не труди” —
никому не известной страны гражданин,
с червоточиной боли в груди.
Здесь на каждого Цезаря будет свой Брут,
и уже вымирают края,
где свободой мозги населенью е*ут,
и в дальнейшем е*ать норовя.
Нам когда-нибудь всем — выбывать из игры.
Нас у синьоры бога — не счесть.
И трамвайная вишенка страшной поры
не узнает, зачем она есть...
М, 2005
Уснуть и проснуться
1
инфлюэнтный московский воздух тонет в сумерках с той стороны окна
за которым август и гнутся под ветром ставшие черными тополя
я смотрю кино я сказать откровенно уже не мыслю отдыха без кина
твердый киргизский ручник маникюрными ножницами крапаля2
дождь на экране идет к своему концу но шуршит на манер молитвы
под его барабан предпоследний кадр фонарь и слепящие фары форда
ключ поверни и фонарь одинок и теперь только титры титры
титры титры титры на истертой пленке госфильмофонда
щелкнуть пультом заметить на таймере время без девяти
минут полночь оторваться от кресла дивана стула кровати пола
покурить почистить зубы ощутить во рту обжигающий вкус ментола
и заснуть проклиная богатую фильмотеку на дивиди
2
никому никогда потому что от сердца уйти убежать не фарт
сны о тебе вползающие в сознание чудо какой наркотик
ты случаешься в них внезапно как выстрел или инфаркт
и приветствую шепчешь мой милый стоя меня напротив
только что мне тебе сказать любимая что мне тебе ответить
подходящих слов нет не в моей гортани но вообще в природе
нам с тобой ничего не светит хорошая нет ничего не светит
вроде я примирился с этим и ты примирилась вроде
помни что времени нет нигде и не будет ибо оно мертво
воздух окрестный становится ярче прозрачней светает уже светает
не просыпай меня господи думаю но не слышит и просыпает
утро будильник ванна кофе глазунья тостер трамвай метро
08.2005
Опубликовано в журнале "Дружба народов"
http://magazines.russ.ru/druzhba/2005/6/zh8.html
