Лови вонючка
чо сучонка все нравится русских убивать или русских украинцев или сирийских девачек, падаль совдеповская, дерьмо пукинское, русофобина пархатая, ублюдок красножопый, слизь от русских людей, болотная тина от человеков, жидярка антирусская, коммуно-фашик недорезанный, сволота антирусская - и эту свою рожу бандитскую мне не суй
символичная гнусность советских солдат в церкви Гросс-Хейдекруга. Там была распята молодая девушка, а справа
и слева от нее повешено по немецкому солдату. Все это происходило у ворот провинциального центра Кёнигсберга.
Невыразимые зверства и преступления, совершенные подстрекаемыми[853] советскими солдатами позднее, после
захвата города 7-9 апреля 1945 г., не поддаются никакому описанию и могли найти лишь схематичное отражение
также в дневниках врачей Дейхельмана и графа фон Лендорфа.[854]
Нарушениями международного права, совершенными на немецкой земле, значительная часть Красной Армии поставила
себя за рамки исконных солдатских традиций. Как массовое явление преступления против безоружных наподобие тех,
что представлены выше лишь в качестве примера, совершенные по наущению и при участии военного командования,
были неизвестны в армиях других европейских государств даже во время Второй мировой войны, да и никогда бы
не могли быть терпимы командными структурами. И германский Вермахт не составлял при этом исключения. Грабеж
и мародерство, не говоря уже об убийстве и изнасиловании, согласно императивным предписаниям военноуголовного
кодекса, угрожали серьезными наказаниями. Для сохранения воинской дисциплины военные суды и на советской
территории, как правило, карали правонарушения и преступления военнослужащих Вермахта в отношении гражданского
населения строгими карами и зачастую решались выносить даже смертные приговоры.[855]
Генерал-майор Берестов, командир 331-й стрелковой дивизии, 2 февраля 1945 г. в Петерсхагене под Прейсиш-Эйлау
с одним из сопровождающих его офицеров изнасиловал дочь крестьянки, которую он заставил себе прислуживать, а
также польскую девушку
Хофман