Каббала власти

[Сергей Баландин]

Мы пользуемся метафорическими страшилками и сегодня. Правительство могло бы сказать искренне: «не курите марихуану, ведь мы вложили большие деньги в вино и ликеры, и, кроме того, мы хотим, чтобы вы оттягивались шоппингом в магазинах, а не гашишем у себя дома». Но они устрашают публику, описывая тяжелые последствия (разбитые семьи, ущерб здоровью) аддикции к героину. Марихуана – не героин, но если не напугать людей, те проигнорируют наше предупреждение, думают устроители кампании.
– Здесь Шамир несколько противоречит сам себе. Выше он утверждал, что все «кровавые наветы» касались исключительно конкретных «лиц демократической национальности» и никак не бросали тень на всех евреев, тогда как евреи всегда рассматривали подобные дела как «клевету на весь народ». Теперь же и сам Шамир утверждает, что «кровавые наветы» призваны напугать гоев и заставить их держаться подальше от ВСЕХ евреев.

[Сергей Баландин]

Бедные люди досовременной эпохи не были вооружены учением Маркса, и потому пользовались языком мифа. Действительно, все жертвы ритуальных убийств были выходцами из среды простых тружеников, и вера в еврейские ритуальные убийства была широко распространена именно среди бедного населения, которое должно было первым пострадать от появления капитализма. С другой стороны, правители и высшие классы, как правило, благосклонно относились к евреям, и наказывали тех, кто жаловался на ритуальные убийства. В некоторых странах таких жалобщиков наказывали смертью, тогда как в России царь – в соответствии с Указом 1817 года – запретил рассматривать дела о ритуальных убийствах. И действительно, правящие классы не боялись капитализма и ростовщичества.
– Что значит «запретил»? Цари в России никогда не вмешивались в судебные дела, по крайней мере, официально Петр I даже не стал принимать участие в вынесении приговора собственному сыну. Запрет мог означать лишь изъятие подобных дел из компетенции низших судебных инстанций и перевод их в более высшие в виду особой важности, но как можно запретить рассматривать дела об убийствах? Или убийство перестает быть убийством, если его определили как «ритуальное», а убийца невиновен?

[Сергей Баландин]

Однако, это предупреждение работало до тех пор, пока христиане не поддались искушению ростовщичества в эпоху «религиозной терпимости», и «кровопийство» перестало быть исключительно еврейским занятием. Мадам Бовари, этот очаровательный и слишком человечный персонаж Флобера, была разорена и доведена со самоубийства исконно французским ростовщиком, который заманил ее в ловушку и разоружил ее опасения притупляющими бдительность словами «но я ведь не еврей». Именно тогда старый миф-страшилка был позабыт, ибо перестал быть релевантным.
Мир стал «цивилизованным». Целые народы и страны превратились в должников, а их граждане попали в западню выплат ипотечной ссуды и потребительского кредита. С победой капитализма и глобализации шансы детей из обычных семей подрасти, найти хорошую работу, и мирно зажить в своем собственном доме, как их родители, были сведены на нет. Наибольшая опасность для наших детей – это не маргинальный еврей на задворках общества, но сама структура нашего «объевреенного» общества; и для их защиты нужна новая страшилка, новый миф.
– То есть новый маргинальный еврей и новый навет? – Интересное предложение!

[Сергей Баландин]

Непонятно только , к чему эта фотка . Видно же , что солдат их пропускает - что бы не маячили перед стволом .

– Это не «к чему», а откуда – из английского оригинала этой статьи: http://www.israelshamir.net/English/blood.htm
Что вставил автор, то и я вставляю.

[Сергей Баландин]

Следующие по оглавлению восемь глав (статей) книги мы разбирать не будем, так как они давно уже были опубликованы в сети, а некоторые даже публиковались в других сборниках и довольно хорошо известны читателям. Укажем только линки:

«Жизнь и смерть шейха Ясина»: http://www.israelshamir.net/ru/ruart105.htm

«Мост через речку Смерть»: http://www.israelshamir.net/ru/ruart29.htm

«Последние солнечные дни»: http://www.israelshamir.net/ru/discurs2.htm

«Восточный Экспресс»: http://www.israelshamir.net/ru/discurs3.htm

«НЛО и Исламский Террор»: http://www.israelshamir.net/ru/discurs4.htm

«Бери деньги и беги!»: http://www.israelshamir.net/ru/discurs5.htm

«Цунами покаяния»: http://www.israelshamir.net/ru/ruart13.htm

«Иерусалимский синдром»: http://www.israelshamir.net/ru/discurs11.htm

[Сергей Баландин]

Переходим ко второй части книги, которая называется «Евреи и заговор элит» и открывается она большой философской статьей «Апокалипсис близок». Эта глава так же, как и большинство других, является переводом с английского оригинала, в данном случае, статьи «Apocalypse Now», опубликованной на сайте Шамира: http://www.israelshamir.net/English/Apocalypse.htm Но ее русский перевод публиковался пока только в печатной книге «Каббала власти», ниже мы приведем этот текст:

Апокалипсис близок

По зеленым лужайкам Гайд-Парка бродит старый бродяга с потрепанной картонкой, на которой написано «Конец света близок». Он бродит уже много лет, если это тот же бродяга, который попался мне на глаза тридцать лет назад. Но и остановившиеся часы рано или поздно покажут правильное время. Неужели этот зловещий момент наступил?
– По неписанной традиции считается, что конец света должен провозгласить какой-то пророк – божий человек, появляющийся в облике бродяги, юродивого, душевнобольного. Но когда то же самое прозревает холодный разум ученого, политика, философа, их почти никто не слушает – скучно! Однако о конце мира давно уже твердят наиболее выдающиеся мыслители. Так, о «конце истории» говорит Фрэнсис Фукуяма (Конец истории?), о «конце стиля» (конце искусства) пишет Борис Парамонов (Конец стиля), «конец науки» провозгласил Александр Дугин (Эволюция парадигмальных оснований науки), а теперь о конце мира пишет и Шамир – есть, о чем поразмышлять, не так ли? Но нам всем не до размышлений, ведь мы же люди деловые, а не бродяги, конец света не наша проблема.

[Сергей Баландин]

Волшебная пентаграмма Пентагона сломана, и Вавилонская Башня Близнецов рухнула одиннадцатого сентября 2001 года. Евреи правят в Святой земле. Доллар высок, но творческий потенциал христианского мира достиг своей самой низшей точки; в магазинах – столпотворение, но церкви – пусты; кругом полно дилеров и брокеров, но нет новых художников, поэтов и святых. Наводнения и ураганы, летом снег, зимой – жара, отравленные реки и пересохшие озера напоминают нам, что наша Мать-Земля тяжело больна. Апокалипсис близок, и многие люди остро чувствуют это в последние годы.
– Считается также, что люди, чувствующие приближение кары небесной, должны ее страшиться, и молить Всевышнего о пощаде грешников. Но у меня почему-то возникает противоположное чувство: мне кажется, что люди заслужили всего этого, и при каждом ударе по нашему пресыщенному миру, я испытываю даже некоторое моральное удовлетворение.

[Сергей Баландин]

Джастин Раймондо рассматривает статью, опубликованную в Weekly World News («этой аляповатой бульварной газете, в чтении которой никто не признается даже у кассы супермаркета»), с ее странно-пророческим сообщением: «Лик Сатаны сфотографирован над американским Капитолием!» Была даже приложена картинка, излучавшая откровенное зло: тонкое, издевательское лицо глядело из плывущего черного облака, горящие безумные глаза, и рот, искривленный в сатанинской глумливой усмешке. W W News цитируют «одного бывшего оперативника ЦРУ, пожелавшего остаться неизвестным»:
«Тут изображено олицетворение ужаса, ничего подобного мы никогда не видели в этой стране. Имеем ли мы дело со сверхъестественным явлением? Является ли «это» иной формой жизни? Либо, что за черт, я спрашиваю – это был Дьявол собственной персоной?»
Подобное чувство, некогда разделяемое только очень чувствительными индивидуумами с развитым воображением, либо преданными читателями W W N, сегодня растекается по всей шахматной доске социума. В Москве и Нью-Йорке, Иерусалиме и Багдаде, Париже и Берлине, нерелигиозные и практичные люди обращаются друг к другу с вопросом: «Неужели это конец света?»
– Ну допустим, конец света – и что? Это для оперативников ЦРУ наступает Страшный Суд, потому он для них и ужас. Он ужас для всех тех, кто слишком тепло устроен на этом свете, а для подавляющего большинства отверженных он признак грядущего избавления, праздник угнетенных. В начале 20-го века, в предреволюционные годы, все буржуи тоже апокалипсиса ждали, тогда ницшеанец Горький написал: «Пусть сильнее грянет буря!», иными словами, «Падающего подтолкни!»

[Сергей Баландин]

«Да, он самый», ответил на этот вопрос известный американский философ, Иммануэль Валлерштейн, но добавил осторожную оговорку в заглавие своей книги с весьма точным названием: «Конец (известного нам) Света». Он пришел к выводу, что продолжительный период человеческой истории подошел к своему непредсказуемому финалу. Мир, каким мы, наши родители, наши дедушки и бабушки его знали, и в самом деле приходит к концу.
Он полагает, что «известный нам мир» сложился примерно 500 лет назад в Западной Европе и достиг своего апогея в Соединенных Штатах Америки. Он характеризовался специфическим феноменом развития человечества, называемым «капитализмом» или «рыночной экономикой». Валлерштейн смело отклонил аксиому «неизбежного прогресса», и заявил, что подобный феномен не был неизбежным или полезным, но случайным и отрицательным процессом, аберрацией в истории человечества. Практически все общества содержали и содержат капиталистические элементы, но обычно они остаются маргинальными. Здоровое общество умеет их ограничить и сдержать. Как только капиталистические элементы успешно пытались прорваться от периферии к центру, их сдерживали путем экспроприации или погромов. Ведь капитализм – это болезнь, и ее надо уметь остановить, пока она не уничтожила организм общества.
– Все общества содержали и содержат экономические (рыночные) элементы, которые Шамир называет «капиталистическими». Шамир романтик, он не любит деньги (это мамона), не любит торговлю и рынок, называет все это «болезнью». Однако социализм – тоже рынок, как сказал Ленин: «Социализм – это учет». Разница только в том, что этим рынком и капиталом (средствами производства) распоряжается все общество, а не отдельные нувориши, прибравшие к своим рукам плоды общественного труда.

[Сергей Баландин]

Неизбежность экспроприации заложена в самой сути капитализма. Предположим, что Иуда Искариот не выбросил свои тридцать сребреников, но отдал под процент в банк. К нашему времени его вклад стоил бы больше, чем вся земля, если бы она была сделана из чистого золота. Этого не может быть, потому что время от времени происходят экспроприации.
Валлерштейн сравнил этот механизм с иммунной системой организма. Расцвет капитализма в Западной Европе был аномалией, внезапным коллапсом иммунной системы европейского общества. Вирус капитализма прорвался, и Европа стала на путь политического и военного успеха.
– Когда-то народники в России, подобно Шамиру, развивали идею «черного передела» – периодической насильственной экспроприации. Идеолог еврейского капитализма Жаботинский, понимая неизбежность таких мер, иначе, если все пойдет «честно», скоро вся планета перейдет в частную собственность какого-нибудь иуды, предложил ему альтернативу: «белый передел»:
«Мысль о юбилейном годе изложена в третьей части Пятикнижия приблизительно так: отсчитай семь семилетий, а всего сорок девять лет; на седьмом месяце после этого, в десятый день того месяца – Судный день – пройдите с трубным звуком по всей вашей земле. «Этот пятидесятый год считайте святым; провозгласите Свободу в стране; годом Юбилея будет вам тот год». Если вынужден был человек продать за долги свою землю, и не хватило у него средств выкупить ее, то в год Юбилея земля вернется к нему без выкупа. Так же будет и с домом, кроме домов городских. Так же будет и с братом твоим, который обеднел и продался тебе на службу: обращайся с ним не как с рабом, а как с наемником, и то только до юбилейного года, а в год юбилея он опять свободен, он и вся его семья, и они вернутся в свое прежнее имение.
...
Лучше ли это, чем социализм, или хуже – оставим оценку на минуту в стороне; важно пока установить, что это – полная противоположность социализму. Идея повторных социальных переделов есть попытка пресечения зла, а не предупреждения. Напротив; она, очевидно, зиждется на вере в то, что свобода экономического соперничества есть незыблемая основа человеческого быта. Пусть люди борются, теряют и выигрывают. На арене борьбы нужно только снизу подостлать много мягкой травы, чтобы и упавший не слишком больно ушибся: эта «подстилка» есть суббота, край поля, десятина, весь тот переплет приспособлений, при помощи которых государство пытается помешать превращению эксплуатации в кровопийство, бедности в нищету. А от времени до времени на арене раздается свисток судьи: победители и побежденные возвращаются к исходной черте и выстраиваются в одну ровную шеренгу. Именно потому, что борьба должна продолжаться»
(Белый передел).

[Сергей Баландин]

Чтобы понять характер европейского преуспеяния, возьмем для примера осажденный город. Пока голодные и слабые граждане ощущают единство своей судьбы, чувство братства поддерживает их. Но когда побеждает индивидуализм, когда клич «каждый – за себя!» открыто звучит на улицах, некоторые люди замечают, что с голодом можно справиться, если заняться людоедством. Сильное и спаянное общество ликвидирует людоедов. Но если чувство общности судьбы и братства подведет, людоеды овладеют городом. Их поведение можно будет считать успешной стратегией выживания. Люди последуют их примеру, потому что люди обычно следуют успешной модели поведения.
Так западная пропаганда призывает не-западные народы (в том числе Россию) избрать парадигму индивидуализма, чтобы следовать западной модели. Но эта тенденция губительна, она разрушает общество и природу, и может привести нас на край пропасти. Вероятно, мы уже давно оказались бы под Железной Пятой олигархии, как Джек Лондон предчувствовал еще в 1910 году, если бы Русская Революция 1917-го не потрясла мир и не предложила альтернативу, пишет Валлерштейн.
Благодаря русской революции народы Западной Европы и Северной Америки получили возможность сформировать свое общество благосостояния, в котором средний класс был заметен, и рабочие жили довольно сносно, а страны Третьего Мира получили отсрочку от карательных рейдов и колониальных захватов. Накануне 1917-го Англия, не смущаясь, обстреляла японский город Шимоносеки, мстя за убийство британского дипломата. Накануне 1917-го голландцы убивали индонезийцев тысячами и десятками тысяч, чтобы обеспечить свое владычество. Накануне 1917-го социальные контрасты и противоречия в европейском обществе были столь же огромны, как в странах современного Третьего Мира. С крушением социалистической системы в 1991-м году, эта длительная «передышка истории» закончилась. Мы вернулись назад, в 1917-й год, считает Валлерштейн, и оккупация Ирака американцами – прямое продолжение дореволюционной политики англо-американцев.
– Мне видится картина несколько иначе. Накануне 17-го года царская Российская империя также противостояла мировому англо-американо-еврейскому капиталу, как и Советский Союз накануне Перестройки. Вы можете считать «Протоколы сионских мудрецов» «подделкой», «фальшивкой», «подлогом», чем угодно, но вы не можете отрицать, что «Протоколы» – подлинный документ той эпохи, неопровержимо свидетельствующий об этом противостоянии. Капитализм по своей природе больше всего на свете ненавидит конкурента, кем бы он ни был, хоть коммунистом-революционером, хоть таким же капиталистом-эксплуататором. Поэтому он всегда стремится к однополярному миру, к абсолютному монопольному господству одного определенного капиталистического клана, или даже дома, без какой-либо конкуренции и конкурентов. Революции 1917 года были точно также экспортированы в Россию западным капитализмом, как Перестройка в СССР или «оранжевые революции» в страны СНГ и страны бывшего социалистического блока.

[Сергей Баландин]

Значит ли это, что элиты, потерпевшие поражение в 1917 году, смогли вернуть себе утраченные позиции? Нет. Старые элиты ушли со сцены, князья и графы остались в романах великосветской жизни и в фильмах Никиты Михалкова. Их место заняла новая общественная и духовная сила. В своих статьях я называю их «мамонцами», почитателями Мамоны, или нео-иудеями, поскольку эта многонациональная группа имитирует некоторые еврейские тенденции. Мамонцы сражались со старыми элитами на всей поверхности планеты, время от времени заключая союз с левыми силами. Они использовали русскую революцию, чтобы изгнать или истребить старые русские элиты. В Англии и в Скандинавии старая элита потеряла власть с появлением социальной демократии. Немецкая элита была частично уничтожена, частично «перевоспитана» Гитлером, а в Италии местная элита была раздавлена в ходе Второй Мировой войны. Пока штурвал власти находился в руках старой элиты, мамонцы проповедовали идею равенства и передачи власти и ресурсов от старой элиты в руки простых людей.
– А как же! Вот сейчас Латынина пишет: «Концепция «прав человека» была необходима для борьбы с тоталитарными режимами, в которых не было ни закона, ни справедливости. Похоже, что после конца тоталитарных режимов она себя исчерпала» http://www.ej.ru/?a=note&id=8742 – Все «правильно»: «правозащитник» вовсе не тот, кто защищает чьи-то права, но тот, кто борется со старыми элитами, а одержав победу, и вовсе отменяет всякие права. В самом деле, ну зачем человеку нужны права?

[Сергей Баландин]

Это было время больших надежд. Богатство и организационные структуры мамонцев помогали подлинным сторонникам равенства, и лишь немногие задумывались над тем, каковы истинные планы их могущественных союзников. Пока банкиры, адвокаты и владельцы СМИ поддерживали гуманистическую повестку дня, гуманисты игнорировали их более глубокие замыслы. Это было ошибкой, потому что тем временем они овладели дискурсом и стали его хозяевами.
Чтобы уяснить этот концепт, вспомним старый фильм Вуди Аллена What's Up, Tiger Lily? Американский режиссер взял японский фильм второго сорта, слегка перемонтировал и записал новую звуковую дорожку. В результате получился новый фильм с новым объяснением событий, новый нарратив. Нечто подобное делает и Гоблин, знаменитый русский дублер: так, он превратил «Ночной Дозор» в «Ночной Позор», а «Братство Кольца» в «Братву» переозвучиванием. «Сады Скорпиона», замечательный ленинградский фильм, целиком построен на изменении нарратива старых советских фильмов. Как и фильм, наш мир можно наррировать по-разному. Когда вы смотрите хороший фильм, скажем, L'Annee derniere a Marienbad, без звука или на непонятном вам французском, вы не уверены в том, что вы видите. Наш мир более сложен, чем фильм Алена Рене, и только дискурс помогает нам понять весь спектр событий. В свободном дискурсе высказываются различные мнения о содержании «фильма», и «зритель» склонен выбрать усредненную позицию. В режиссированном дискурсе Хозяева исключают неприятные для них опции, и «зрителя» ведут к позиции, «усредненной в рамках предложенного дискурса», что и требовалось.
Например, Генри Киссинджер, руководя американской внешней политикой, разорил Камбоджу. На эту маленькую страну в Юго-Восточной Азии обрушилось больше бомб и мин, чем на Германию во Вторую Мировую Войну. Уцелевшие беженцы бросились в оккупированную американцами столицу – единственное место, которое они не бомбили. Население столицы выросло до невозможных размеров. В это время партизаны под водительством Пол Пота разбили американцев и взяли власть над руинами Камбоджи. В безвыходной ситуации они пошли единственно возможным путем и послали беженцев обратно в свои села, превращенные американцами в минные поля. Хозяева Дискурса пересказали эту грустную историю, опуская коверные бомбежки Киссинджера и подчеркивая жертвы вынужденного возврата к нормальному положению вещей. Теперь все знают о массовых убийствах в Камбодже, но никто не помнит американские бомбежки. Мы «знаем» о «преступлениях коммунистов» и забываем о преступлениях мамонцев. После второй мировой войны англичане и американцы создали обширную сеть концлагерей, в которых погибли миллионы немцев, коммунистов, малайцев, греков; но Хозяева Дискурса говорили только о сталинском ГУЛАГе. Палестинец, уроженец Яффы, не мог вернуться в родную Яффу – его не пускали евреи, но Хозяева Дискурса озвучили только требования русских евреев уехать в Яффу, где они никогда не были.
– В своей книге я написал: «Дискурс – это политический язык, организующий мышление в нужном направлении, следовательно, дискурс является наиважнейшим рычагом власти, позволяющим управлять людьми через их сознание» http://www.balandin.net/Jewish/Jew1.htm Таким образом, владеющий дискурсом, тот, кто озвучивает, интерпретирует факты, показывает их в нужном ему виде, он всегда управляющий, а не владеющий – управляемый. Моя книга как раз предназначена помочь каждому овладеть дискурсом, стать управляющим или, по крайней мере, свободным от чужого манипулирования. Но, к сожалению, большинству обывателей нравится быть управляемыми, им даже не интересно знать, как ими управляют и оболванивают их умы – «Незнание – сила», как написано у Оруэлла.

[Сергей Баландин]

Мамонцам удалось создать уникальную всемирную машину дезинформации, захватив СМИ и заняв контрольные позиции в университетах. Их пресса прославляла тех, кого они хотели прославить, и стирала память о тех, кто им не был нужен. Эта машина дает сбои, но она все же способна генерировать нарратив для миллионов.
Если до 1968 года мамонская машина разламывала старые устои, требовала больше свободы, после 1968 года мамонская задача была выполнена, и началось закручивание гаек. Вместо свободной любви, пошли страшилки о СПИДе, и бесшабашных героев прошлого сменили послушные солдаты новых голливудских фильмов. В 1968 году мамонцы изменили революции, – они достигли своей цели и смогли встроиться в старую элиту. Они оставили красивые слова о равенстве и о гражданских правах, и приняли новую доктрину порабощения человека человеком. Подобным образом буржуазия использовала напор и гнев народных масс – низших классов – во время Французской революции 1789 года. Рабочие и крестьяне расправились со старой аристократической элитой, и тогда новая буржуазная элита оттолкнула народ от руля, дав ему коленкой под зад, и пришла к власти с помощью военного гения Наполеона.
После 1968 неустанная История начала свой новый виток. Мамонцам больше не нужна демократия и государство всеобщего благоденствия. Теперь для укрепления своего правления они нуждаются в новом Наполеоне. Именно поэтому после 9/11 силы олигархии зачеркивают Хартию о Правах Человека, демократические свободы, хартию ООН и международные соглашения, и создают новый мир, в котором останется несколько миллиардеров, урезанный до минимума средний класс, обнищавшие рабочие, и мощные армейские и полицаи силы. Они надеются выйти непобедимыми из переходного периода хаоса и суматохи. Но одновременно этот темный час – время нашей надежды.
– Здесь можно еще раз вспомнить «Протоколы сионских мудрецов» и то, о чем Шамир писал в предыдущих главах:

Идея Протоколов диалектична, и описывает два этапа покорения общества. На первом этапе, разрушительном, ломаются устои старого мира, идет борьба с семьей, церковью и аристократией, обрубаются корни человека, растет личная свобода. Это – утрированная программа действия левых сил, увиденная с традиционалистских позиций. На западе она была выполнена в 1968 году, когда было «запрещено запрещать». Но на втором этапе возникает новая тирания, где аристократов подменяют плутократы, а завоеванная на первом этапе свобода исчезает, как дым. Запрещается курение, вводятся пристяжные ремни, начинается проверка документов, сбор данных о гражданах, возвращается полицайская система. В конце второго этапа начинается «война с террором», запугивающая граждан, и заставляющая их согласиться на введение единого мирового правительства. Аноним советовал взорвать линии метро, чтобы навести страху – в нашем мире это было достигнуто более красочным налетом на башни Близнецов. В перспективе создается новая всемирная монархия и теократическое общество на новой основе. Второй этап критикуется, условно говоря, с левых или либертарианских позиций.

[Сергей Баландин]

Завтрашний день скрыт от наших глаз не случайно. Мы дошли до поворотного пункта истории, говорит Валлерштейн, это исторический перекресток, один из тех, что возникают раз в тысячелетие. Подобная развилка – эпоха нестабильности по определению. Это – время, когда даже небольшие усилия индивидуума способны изменить ход вещей. В периоды стабильности даже колоссальные усилия мало что меняют. На протяжении нескольких столетий люди верили в предопределенный и неизбежный исход исторического пути: будь то марксистская мечта, государство всеобщего благоденствия, или Второе Пришествие. На сей раз этой уверенности пришел конец. Мы можем рухнуть в пропасть нового Темного Времени, нового средневековья, в страшную антиутопию, и наши дети никогда не простят нам нашего бездействия. Но мы можем сопротивляться, надеясь на лучшее.
– Но все же сей пессимизм не для нас. Валлерштейн забыл, какому именно миру приходит пи*дец (т.е. Апокалипсис). По-моему, наша функция не сопротивляться Апокалипсису, а наоборот, ускорить его пришествие.

[Сергей Баландин]

Карл Маркс однажды описал человеческую историю как историю классовой борьбы за собственность на средства производства. Нео-Дарвинисты видят историю, как состязание групп и народов за ресурсы, или как Столкновение Цивилизаций. Но я вижу в истории войну идей. Бомбежка Соединенными Штатами телестанции «Аль-Джазира», вскоре после американской бомбежки сербского телевидения напомнила нам об исключительной важности живого слова. Действительно, владельцы газет, телевидения, университетов и кинематографа, короче, Хозяева Дискурса, стали самой мощной силой наших дней. Они, а не производители стали и нефти, определяют нашу судьбу. Главная битва наших дней – это война за дискурс, его надо освободить и возвратить народу.
– Живое слово – это средство борьбы, оружие, а цель все ж таки остается одна – борьба за власть, за средства производства, за средства существования.

[Сергей Баландин]

Сегодня этот вопрос обсуждают во всем мире. От Японии до Калифорнии, от Малайзии до Франции люди пытаются выработать новые стратегии для борьбы с ненавистными Хозяевами. Все чаще они обращаются к религии, как к проверенному оружию защиты. Они интуитивно чувствуют огромный потенциал братских чувств, заложенный в вере. В осажденном Граде Божьем не было людоедов, потому что люди, объединенные единым причастием, не поддались бы им. Это чувство находит подтверждение и в реакциях наших врагов, которые ненавидят «фундаментализм», будь-то православный, католический или исламский, пуще всего. Главная мамонская держава планеты назвала «фундаменталистами» своих противников по войне с террором, сразу после разрушения коммунистической утопии. Недаром народ Палестины избрал «исламских фундаменталистов» Хамаса, недаром «коммунистические фундаменталисты» Северной Кореи и Кубы – на прицеле врага, и «шиитские фундаменталисты» Ирана готовятся к бою. Пока «светские» силы левых и правых не спешат заключить союз с неожиданными союзниками. Поэтому мы должны заново переоценить место для связи Человек – Бог в нашей борьбе за всемирную свободу.
– Да, но при этом фундаментализм ортодоксального иудаизма почему-то никто из «капиталистьных» хозяев дискурса не осуждает, не странно ли?

[Сергей Баландин]

С глубокой древности Человек знал, что самое важное в мире – это его связь с миром духовным. Было много дворцов, но лишь храмы пережили все стирающие пески веков. Когда мы плывем вниз по Ирравади, в суровой полупустыне Верхней Бирмы, мы видим космический флот, приземлившийся на голых холмах в излучине реки. Это множество пагод, как ракеты, глядят на небо. На дальнем берегу Нила храм Дендеры возносит свои колонны, охраняя драгоценный и непрочный облик Нут, богини Ночи. Ее тело плывет, как река в небесах, ее изгиб образует прямой угол. А с другой стороны реки, чуть к югу, две шеренги сфинксов ведут путника к храму Карнака. Египтяне строили свои вечные пирамиды, которым суждено пережить человечество и смерть. Они строили храмы, чтобы напомнить нам: самое главное на свете – это наша связь с Горним миром.
На низких поймах Нерли возле Суздаля свечой стоит стройная церковь. Храм Покрова на Нерли был построен восемьсот лет назад, но от него и по сей день захватывает дух. Забившись в медвежий угол Центрального Массива, Собор Конка весь украшен резными фигурами святых. Совершенный купол Иерусалимской мечети веками сияет на высоком берегу Кедрона, как маяк в море бед, а в нескольких километрах вниз по течению на краю обрыва застыла Великая Лавра Саввы Освященного. Тяжелые столпы окружают древнюю ступу на острове Аюттая, древней столице Сиама. Волны моря омывают Храм Заката Тана Лот на берегу острова Бали, куда крутобедрые балинезки несут на головах свои приношения. Куда бы мы ни пошли, мы повсюду найдем самые прекрасные, самые важные изделия рук наших предков, обращенные Богу – от Собора Нидарос за Полярным кругом, до монастыря Тянгбоче в Гималаях, от черного камня Мекки до Сантьяго де Компостелла, от мегалитической мощи Стоунхеджа до гладкой мозаики камней Мачу Пичу, они напоминают нам о нашем предназначении, нашей миссии, нашем вознаграждении.
– Ну да, раньше «хозяевами дискурса» были жрецы, также через храмы владевшие душами масс, как сегодня ими пытаются овладеть мамонцы через СМИ. Кто владеет душами, контролирует сознание людей, тот владеет и людьми.

[Сергей Баландин]

Предназначение? Да есть ли у нас предназначение, кроме того, чтобы сладко есть и весело проводить время? Да, у человечества есть цель и предназначение. Веками эта цель была – путь к Богу. Между битвами и объятиями наши предки обращались к Богу. Откройте Одиссею или Беовульфа, Данте и Чосера, Толстого и Гете – и вы найдете эту цель вычеканенной на каждой странице.
Но в наши дни эта цель запрещена и забыта, и вместо нее нам предлагают новую цель – накопление материальных благ. Не ленивый и терпимый гедонизм, но истовая и рьяная жажда наживы стала господствующей парадигмой мира. Но наша цель, наша задача встроена в нас на молекулярном уровне, и она неизгладима – достичь гармонии и единения с Духом и с Землей. Не только как индивиды, стремящиеся к счастью, но и как один коллектив человечества мы желаем достичь цели и выполнить задачу.
– Всякая религия – это «путь к Богу», только содержание понятия «Бог» бывает самым различным. Как правило, здесь подразумевается «путь к жрецу» или к «хозяину дискурса», и очень редко, как путь к правде и справедливости.

[Сергей Баландин]

Природа, или Бог, или Эволюция обычно дает нам вознаграждение за правильное поведение. Хотя спаривание необходимо для размножения, это еще и очень приятное занятие. Религия, как «правильная штука», тоже несет вознаграждение. Вознаграждение? Если верить Фридриху Энгельсу, религия – это страх перед неизвестными силами природы. Первобытный человек не мог понять, что такое гром, и придумал себе Громовержца. Представление человека о Боге – это зеркальное отображение общества, и Один Бог – лишь небесный близнец Царя-Самодержца. Не вознаграждение, но страх толкает к вере, и чем скорее мы расстанемся со страхом, тем быстрее достигнем справедливого общества. Звучит убедительно. Однако, если мы принимаем позицию Энгельса о Боге, мы можем заодно согласиться и с мыслями Марка Аврелия о любви. Этот римский император и поэт сказал, что любовь – это лишь трение слизистых оболочек, на что Тимур Кибиров ответил резко, но справедливо: «Сам ты слизистый, грубый дурак». Это – точка зрения импотента, скажем мы мягче. Но это же можно сказать и об Энгельсе. Человек, не способный ощутить бурю физической страсти или апофеоз души, ограничен и заслуживает жалости.
– Да, те еще «аргументы»!